Людмила Ардова - Путь интриг
— Ладно, теперь они предупреждены, что их ждут неприятности, — заметил Брисот.
— Они еще не понимают: кто это сделал, навредить с лошадьми могли даже крестьяне. Так что…
Вскоре послышались тяжелые шаги, хруст песка и веток под ногами. Громкие голоса мадариан было невозможно спутать ни с какими другими. Они по-прежнему извергали проклятия на головы хозяина постоялого двора, зловредных местных жителей и лошадей, не сумевших постоять за честь своих хозяев.
— Ну, вот мы и добрались до этого рассадника древней чумы, — грубо сказал один из компании.
— Жрицы молодые или старые? — спросил другой.
— Тебе бы все о юбках думать, Анфран!
— Они среднеспелого возраста, — ухмыльнулся третий.
— Как это?
— Ну не то, чтобы переспели, но вот…
— Я люблю молодых девиц.
— Уверяю тебя, Анфран, возраст в этом деле не главное.
— А что главное? — прикинулся наивной овечкой Анфран.
— Главное: страсть и опыт.
— Вряд ли у жриц его достаточно.
— А это мы сейчас проверим!
— Уж не собираешься ли ты….
Его фразу оборвали на полуслове.
— А что если вместо любовных утех со среднеспелым возрастом мы предложим вам немного хорошего фехтования? — сказал ледяным тоном Брисот.
— Кто это? — закричал мадарианин.
Темнота скрыла нас, и он грудью наткнулся на меч Кипра, который загородил вход в храм. Вышла луна, и нашим врагам сразу стало видно, что их ждет теплая встреча в лице врагов почти равных им по числу.
— Что это за…! — вскричал их предводитель. — Кто вы такие? Как посмели!
— Мы — защитники безобидных женщины и их домов. А вот теперь скажите: кто такие вы? Вы — насильники или жалкие убийцы?
— Мы слуги короля, и если вы не уберетесь сию минуту прочь отсюда — сильно пожалеете об этом!
— Неужели! — усмехнулся Брисот.
— Его голос мне кажется знакомым, — прохрипел мадарианин, — он похож на голос этого наглеца Брисота.
— А мой голос вам никого не напоминает? — язвительно произнес Паркара.
— А! Так вся четверка в сборе! И их собутыльники Лону и Равгад! И, наверное, этот нахал из провинции! — злорадно прокричал мадарианин.
— Мы тоже узнали вас, граф Ваверн!
— К вашим услугам, граф, — сказал я, — 'нахал из провинции' мечтает сразиться со столичными хлыщами!
— Теперь придется их всех убить, — спокойно заметил Паркара.
— Чтобы не оставлять свидетелей, — с лицемерной печалью подтвердил Караэло.
— Итак, не будем терять время, кэллы. Прошу вас! Тут отличная площадка для фехтования: земля утрамбована ногами тысяч верующих.
— Священная земля, — сказал Флег, — а вы хотели ее осквернить!
— Вы заплатите, — прошипел тот, в ком признали графа Ваверна, и началась драка.
Я буквально последовал совету Паркары и, не размышляя, по-быстрому, убил своего противника. Точнее — добил.
Потом я поспешил на помощь Брисоту, который отбивался от двух врагов и очень красивым, и, даже сказал бы, изящным ударом я пронзил ему сердце. Когда наши враги поняли, что мы бьемся с ними насмерть, они запаниковали — всем было прекрасно известно, что 'шипы' — отличные бойцы и едва меч взлетел над молодым глупцом, которого все называли Анфран, он попросил о пощаде.
Паркара, так кровожадно говоривший о смерти своих врагов, заколебался. Я уже давно понял, что наш Паркара большой добряк. Теперь он растерялся и не знал, что ему делать.
Мне стало не по себе. В сущности, многие из тех, кто примкнули к этому ордену, вошли в его ряды, были молодые наивные глупцы, в большинстве своем, младшие сыновья знатных родов. Они хотели отличиться, кто-то пошел против семьи, которая не обещала им ничего, кто-то из солидарности с другом детства — много наивных и случайных людей было среди них, и вот один из них лежал на земле и молил о милосердии.
Брисот, к этому моменту расправившись со своим врагом, увидев замешательство Терия, подошел и, не раздумывая, вонзил свой клинок в сердце юноши.
— Зачем, Брисот?! — воскликнули вместе я и Паркара.
— За тем, что этот глупец все равно расскажет о нас. Принц не хотел ненужной славы. Мы здесь за тем, чтобы защитить храмы — неважно какой ценой! Мы все давали клятву, если вы помните об этом.
— Вы пожалеете об этом! — прорычал мадарианин, который возглавил этот отряд, — наши родственники и друзья отомстят за нас.
И он тоже получил удар меча Флега. Перебив всех врагов, мы покинули это место. Я чувствовал себя почти хорошо. Только слова бестолкового юнца Анфрана о пощаде не выходили у меня из головы.
— Я знаю: о чем вы думаете, — сказал Брисот, — поверьте, мне тоже не хотелось убивать этого юношу. Но я был на войне и знаю: что такое — бесполезная игра в великодушие. За нее всегда приходится платить. Если вы помните, этот парень мечтал изнасиловать ни в чем неповинных жриц.
— Мы предотвратили нападение на храм, — в задумчивости сказал Караэло, — но что помешает завтра или в любой другой день отправить сюда с той же целью большее число мадариан и довести дело до конца.
Я думал точно о том же, но не высказывал свою мысль вслух, чтобы не огорчать друзей воодушевленных победой.
— Вот-вот, — хмыкнул Паркара, — все равно это приведет к отрытому сопротивлению.
'Или к поражению',- подумал я.
Ход моих рассуждений был прост — вряд ли принц обладает достаточной силой, чтобы открыто противостоять королю. Даже если он укроется у себя в Квитании, даже если взять возможных союзников неберийцев и недовольных из Гэродо.
На стороне короля армия и большая часть преданного дворянства. Мне показался неизбежным уход со сцены идолов и идеалов прошлых веков.
Слова Караэло подтвердились буквально на следующий день. Не дождавшись известий от своего отряда, Нев-Начимо отправился с подкреплением и к собственному ужасу увидел, что стало с его воинами.
Жрицы позаботились об их бренных телах, но гнев Нев-Начимо обрушился в первую очередь на женщин. Он ударил одну из них наотмашь так, что она упала, ударившись головой об стену.
Нев-Начимо хотел уже взяться за остальных, но поговаривали, случилось нечто такое, после чего ослепленный яростью граф покинул храм со своими людьми, осыпая его проклятиями, и больше никто туда не возвращался. Тела убитых мадариан привезли на повозках в город, где их родные занялись ритуальными церемониями.
Взять храм по какой-то причине Нев-Начимо не удалось, но вот найти его защитников было во власти магистра.
Разумеется, он обратился к королю. В глубочайшем раздражении Тамелий ответил ему, что пока нет точных доказательств причастности его брата к происшедшему, он не может выдвинуть против него никаких обвинений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});