Марина Казанцева - Жребий Судьбы

Это было всё, что принцесса сказала ему. По её дальнейшему молчанию, Лён понял, что она более ничего не произнесёт.

Воскресный день. Вчера между мамой и Семёновым произошёл какой-то неприятный разговор. Дядя Саня говорил извиняющимся голосом, а мама как-то невесело отвечала. Всё это было за закрытыми дверями, и Лён не мог слышать, о чём они там говорят. Когда же мама вышла с печальным видом, он подумал, что, возможно, Семёнов собирается их покинуть. Но, оказалось, что всё не столь плохо. На самом деле, он хотел повидать своих детей, а Зоя, естественно, заревновала.

Проблема была в том, что бывшая жена Семёнова вышла замуж за нового русского и теперь жила с ним в Толоконцеве. Дети Семёнова остались с матерью, а дядя Саня тосковал по ним. Он пытался договориться с бывшей супругой о свидании с детьми, но упрямая дама требовала гарантий того, что он не увезёт детей от неё. Гарантией в данном случае должна была выступить Зоя. Если бывший муж оставит в залог свою новую жену, то Семёнову позволят покатать детей на машине. Всё это вызвало у Зои негодование, но в конце концов она согласилась помёрзнуть возле дома бывшей супруги своего мужа. Чтобы не скучно было, она попросила Лёньку поехать с ней.

Втроём на «Волге» Семёнова они переехали через борский мост, сразу за которым начинался посёлок Толоконцево, расположенный на берегу живописного озера и сплошь состоящий из богатых домов.

Встреча отца с детьми состоялась под пристальным наблюдением полной дамы с высокой причёской и громадными серьгами. Она вышла за ворота своего дома и стала резким голосом выговаривать своему бывшему супругу. Она давала наставления: где можно поездить с детьми, чем можно их кормить, о чем можно говорить. Новый её муж на улицу не вышел и в разговоре не участвовал. На Зою бывшая супруга внимания не обратила, лишь указала ей, где она сможет посидеть, пока Семёнов катается с детьми. От этого дядя Саня выглядел, как побитый, и виновато посматривал на Зою.

Бывшая супруга знала, что делала: поставив подобные условия, она могла рассчитывать на скорое возвращение своих чад. Зоя с Лёнькой должны были сидеть на лавочке возле ограды — под бдительным наблюдением хозяйки дома. Всё это было очень унизительно. К тому же погода не располагала.

— Ладно, покатайся с ними. — сказала Зоя мужу, не желая перед этой грубой женщиной проявлять разногласия в семье.

Так они просидели два часа. Замёрзли и промокли от тонкой мороси. А из окна за ними злорадно наблюдала бывшая супруга дяди Сани. Наконец он вернулся и обменял детей на заложников. Понятно, что часто прибегать к таким свиданиям он не решится, так что расчет бывшей мадам Семёновой был точен.

— А давайте сходим втроём в ресторан! — щедро предложил Семёнов, выруливая к дороге на мост. Зоя догадалась, что он пытается сгладить неловкость, и усмехнулась:

— Только в ресторан мне сейчас идти. Дай сначала в ванной отогреться.

В салоне было тепло, к тому же Семёнов включил обогрев, но от дублёнки Зои шёл пар — так, что запотели стёкла.

— Ну хорошо, — бодро согласился Семёнов. — Тогда в следующее воскресенье.

Они уже въехали на мост и двигались в плотном потоке машин, спешащих в Нижний. Воскресенье вечером — это неизбежный затор на мосту.

— Через неделю? — размышляла Зоя, и вдруг оживилась: — Давай, сходим! Лёнь, ты пойдёшь?

— Чего я там не видел. — с деланной небрежностью проворчал он, на самом деле понимая, что он в этом ресторане точно будет лишним.

— Ну вот и хорошо. — весело согласился дядя Саня. — Оденешь своё новое платье.

— А туфли! — вспомнила Зоя. — Туфель у меня к нему нет.

— Послезавтра у меня получка. — сознался Семёнов. — В субботу пойдём и купим тебе туфли.

Зоя с горящими от радости глазами обернулась к сыну и хотела что-то сказать, как вдруг раздался вскрик Семёнова:

— Что ж он делает?!!

Впереди, на вершине моста, вспухал на встречной полосе большой Камаз. Он двигался, как неповоротливый слон — медленно и осторожно. И Лён не понял, отчего кричит Семёнов — ничего такого не происходило. Но в следующий миг он почувствовал всем нутром как надвигается опасность — неизбежная, неумолимая, бессмысленная гибель. Он лишь успел обернуться, как увидел, что по встречной полосе на Камаз летит массивная чёрная иномарка. Это торопливый автовладелец не пожелал тянуться в общей очереди и решил рвануть по встречке. Он не видел Камаз, пока тот не приблизился, и теперь пытался лихо вписаться в свою полосу. Сунуться ему было некуда — слишком плотное движение — и он пошёл на таран.

Лён видел как чёрный лаковый корпус наезжал на их «Волгу», как высокий капот целил в боковые окна. Он видел тупую и бессмысленную смерть. В ушах бился протяжный крик Зои. И всё это происходило так медленно, что мозг его жгла ужасная мысль: ну почему он никак не может двинуться?!

— Держитесь! — закричал Лён в последний момент перед столкновением. — Я вынесу вас!

И, преодолевая сопротивление среды, ставшей вдруг вязкой и неподатливой, ринулся вперёд и наложил руки на плечи матери и Семёнова, унося их в Селембрис.

Рвануло сильно и тут же отпустило. Лёгкие вдохнули какой-то странно неживой и стерильный воздух, а в глаза бросилась непроницаемая серость — она составляла всё вокруг. Ни неба, ни земли — ничего, одна серая мгла.

Он повис в этой мутной пустоте, растерянно озираясь и ища глазами маму и Семенова. Но никого и ничего.

— Где я? — спросил Лён, и звуки потухли у самых его губ.

Он догадался, что перенос в Селембрис не произошёл. Очевидно, потому, что на время Жребия на проникновение в волшебную страну наложен запрет. Тогда Лён сделал усилие и совершил обратный перенос.

На лицо сразу упали мелкие капли, а в уши задул холодный ветер. Колонна машин застыла на одной полосе, а другая — совершенно пуста. В стороне — бензозаправка. Он оказался у основания моста — там, где они были около двадцати минут назад.

Водители выглядывали из своих машин и о чём-то переговаривались. Впереди явно что-то случилось, и Лён с обмирающим от ужаса сердцем понял — что именно. Он бросился бежать по пустой полосе, и быстро достиг толпы, собравшейся на вершине моста. Там всё ещё стоял Камаз, возвышаясь, как мастодонт среди пигмеев. Но правее было страшное нагромождение металла. Чёрный «Лексус» взгромоздился на «Волгу» и смял её. Другим крылом машина ударилась в бордюр, и вывороченные колёса «Волги» ушли под вздыбленный капот. С криками люди стаскивали совместными усилиями иномарку с несчастной «Волги». И вот машина с грохотом ударила колёсами в асфальт.