Сергей Пономаренко - Ведьмин подарок

„Нравы здесь такие, что и в бикини не выйдешь на пляж, не то что топлес, — только и подумала я, большая любительница позагорать на пляже. — А если в мини выйти на улицу, то у половины здешних мужчин случится сердечный приступ, а женщины, скорее всего, самосуд устроят“.

Сильный порыв ветра» легко распахнув полы старенького пальтишка Ларисы, обжег тело холодом и вернул ее в реальность — исчез аромат весны, и кисло запахло прелыми листьями. «Надо возвращаться в гостиницу, а то к приходу Адама мой нос распухнет, станет красным и из него потечет, так что постоянно будет требоваться носовой платок».

— Пани, а мы с вами опять встретились! — раздался позади Ларисы радостный девичий голос, и, обернувшись, она увидела цветочницу, но уже без корзины с цветами, — Вы нашли своего кавалера?

— Я никого не искала, и он мне не кавалер! — резко ответила Лариса и тут же пожалела об этом, увидев, как передернулось от обиды лицо девушки. Добавила уже более мягко: — Он мне не более чем знакомый… Я вижу, ты уже все продала?

— Пани, вы принесли мне сегодня удачу — сразу после вас у меня купили все цветы. Я премного благодарна, и вам мой низкий поклон. — И девушка церемонно поклонилась, а Лариса едва сдержалась, чтобы не рассмеяться над манерами чудной девушки.

— Это не я, а твоя Фортуна тебе помогла.

— А как с этой «портуной» договориться и на завтра с помоганьем?

— Никак. Фортуна сама выбирает, кого обласкать своим вниманием. Но по опыту скажу — это бывает нечасто. Как тебя зовут?

— Христей кличут, пани.

— Не называй меня пани, а только по имени — Ларисой, можешь Лорой.

— Как вам будет угодно, пани Лора.

Тут Лариса вспомнила недавно приснившийся сон, где ее бабушка раскладывала пасьянс Там трефовую даму звали Христиной. Эта смешная девчонка и есть трефовая дама из ее сна? Чудно, право! Одно из многих значений, которое имеет трефовая дама при гадании, — «То, чего вы ждете, скоро придет».

Может, эта встреча не случайность и бабушка меня заранее предупредила о ней? Но чего ожидать от нее? И чем эта девушка может помочь мне? Или навредить?

Лариса взяла девушку за руки и, глядя ей прямо в глаза, отчетливо произнесла:

— Меня называй Лора. Просто Лора. — И ей вспомнилось, как она познакомилась с Адамом.

Христя отвела взгляд в сторону, но Лариса заметила в глубине глаз затаенный страх. «Она боится меня? Но почему?»

— Я вижу, что ты хочешь мне что-то сказать. Говори — я слушаю тебя! — Лариса, удерживая девушку за руки, уставилась на нее немигающим, твердым взглядом, от которого та не знала куда деться.

— С вами желают встретиться… Я обещалась…

— Кто хочет встретиться?

— Один человек — он боится подойти к вам.

— Почему?

— Ему грозит опасность.

— Какая опасность?

— Я не знаю, но уж больно он был напуган.

— Это он купил у тебя все цветы?

— Да, он… Очень щедрый.

— Где мы должны встретиться?

— Это недалече — в чайной «У Прокофьева».

— Почему тот человек решил, что я поверю тебе и соглашусь с ним встретиться?

Испуганная девушка молча пожала плечами. У Ларисы сладко заныло внутри: «Возможно, я узнаю об Эмилии раньше, чем этот клетчатый, самоуверенный Адам. Кто бы ни был этот незнакомец, но наша встреча состоится в людном месте, и он не посмеет мне сделать что-либо дурное». Но, как ни храбрилась Лариса, ее страшила неизвестность, а внутренний голос настойчиво предупреждал, что так поступать неразумно и глупо. Однако вскоре она успокоилась и уже посмеивалась над своими страхами. Мне тоже не терпелось увидеть, что за незнакомец жаждет встречи с Ларисой.

Христина, легко и быстро двигаясь, менее чем за полчаса привела нас к мощенной булыжником Торговой площади. Мы прошли мимо здания БРУМа с крышей из кровельного железа, с торговыми гербами на каждом фронтоне. Его стены представляли собой множество арок-аркад, украшенных лепниной, где и располагались торговые ряды, а вход украшали колонны с капителями. Через скверик мы вышли на неухоженную, грязную боковую улочку, но здесь Лариса уже не выдержала и, остановившись, спросила:

— Нам еще далеко идти? Я устала и не желаю… — но Христина ее прервала:

— Пани, мы уже пришли, вы разве не видите? — И она указала рукой на приземистый серый одноэтажный домик, над входом которого висела вывеска: «У Прокофьева. Чайная».

Лариса непроизвольно сравнила это заведение с чайными и кофейнями Киева, блистающими снаружи и внутри красотой, где от всего этого великолепия чувствовала себя приобщившейся к сказке. А эта чайная была больше похожа на трактир низкого пошиба.

Я, конечно, юркнула вслед за ней. Внутри было очень просто: деревянные лавки и столы, накрытые льняными скатертями с неотмытыми старыми пятнами. Зал был почти пуст, лишь несколько бородатых мужиков с раскрасневшимися лицами, в поддевках, за полностью заставленным блюдами столом во главе с самоваром о чем-то громко говорили. Увидев вошедших девушек, они сразу понизили голоса, словно речь шла о чем-то тайном. Лариса выбрала стоя у окна, чтобы можно было видеть входящих. Христина устроилась напротив, и я рядом с ней. Как бы я хотела узнать мысли этой простой девушки! Однако мои способности касались лишь Ларисы.

— Как я вижу, нас никто не ожидает. — Лариса с укором посмотрела на девушку, будто виня ее за необязательность незнакомца.

— Он обязательно придет! Вот увидите! — с жаром произнесла Христина.

К ним подскочил половой с прилизанными волосами в подпоясанной длинной белой косоворотке, с полотенцем на согнутой руке. Он вопросительно уставился на Ларису:

— Чего изволите, барышни?

— Заказывай себе, Христина, — кивнула девушке Лариса.

— Мне чаю и пирогов — с грибами и маком. — И Христина покраснела, словно сделала что-то непозволительное, и потупила взгляд.

— У вас кофе есть? — поинтересовалась Лариса.

— Как не быть кофею-с? Обязательно присутствует, превосходнейшего качества! — протараторил половой.

— А пирожные у вас есть?

— Пирожных нет-с — одни пироги, расстегаи.

— Тогда мне только кофе, с сахаром.

— Как угодно, барышня. Один момент-с!

И в самом деле, половой справился очень быстро — принес самовар, пироги и чашку с кофе. Я чуть не уткнулась носом в чашку, вынюхивая запах кофе, но напрасно. Запах был мне недоступен. Христина, взглянув в окно, громко произнесла: «А вот и он! Вон он, в пальто с барашковым воротником! Я же говорила вам, что придет!» Лариса взглянула в окно — господин средних лет шел не спеша, опираясь на трость, и не похоже было, что он собирается завернуть сюда. По виду какой-нибудь приказчик средней руки, в нем не было ничего примечательного. Тут я заметила какое-то движение руки Христины над чашкой Ларисы. «Уж не подсыпала ли она ей чего-нибудь?» — заволновалась я, но была бессильна подать знак Ларисе быть осторожной и не пить кофе. Теперь я смотрела на Христину с подозрением, но не знала, что предпринять.