Людмила Власова - Печать Тамирайны

Тамирайна на секунду задумалась и хищно улыбнулась:

— В Лотарию — закрытый мир людоедов. Ведите их за мной!

Трон вместе с богиней поднялся в воздух и вылетел в предусмотрительно распахнутые слугами двери зала. Вслед за Тамирайной стражники поволокли нас, приговоренных. Коридоры Замка казались бесконечными. Стражники почти бежали за летящей богиней. Я еле-еле успевала перебирать ногами. В конце концов поджала их и в наглую повисла на руках парней в лосинах. Пусть волокут, им за это деньги платят. Если эта мерзкая богиня не заставляет их служить за «спасибо».

Рядом с одной из совершенно, на мой взгляд, неотличимых друг от друга дверей трон Тамирайны остановился и опустился на пол. Богиня встала, подошла к двери, дотронулась до нее рукой и что-то тихо пропела. Дверь, словно нехотя, медленно со скрипом открылась.

— Кидайте их туда! — приказала богиня, указав рукой на зияющий черный проем.

Первым стражники толкнули в разверстую мглу де Мона, вторым пошел Макар. Мне богиня недобро улыбнулась на прощание и предупредила:

— Еще раз увижу — убью!

После этого меня бросили в темноту дверного проема. Приземлилась я на камни и, кажется, напрочь отбила себе все внутренние органы, не говоря уже о мягком месте, принявшем на себя основной удар. Через пару минут сверху на меня рухнул Аргус. А потом полилась вода.

Видимо, дождь в этом мире шел постоянно. Мы уже находились здесь четыре часа, и все это время с неба лились потоки воды. Плотные черные грозовые тучи не оставляли никакой надежды на то, что потоп прекратится. Только теперь мне стал ясен смысл фразы: «Разверзлись хляби небесные». Так вот, в этой Лохарии хляби именно разверзлись.

После того как нас бесцеремонно выпихнули из Замка, мы оказались на руинах какого-то огромного строения. Нет, даже руинами там не пахло. Создавалось ощущение, что кто-то просто разнес крепость на камешки и разбросал их по полю.

Первые полчаса своего пребывания в новом мире я потратила на поиски двери, из которой нас выбросили. Тем же занимались де Мон и Макар. Мы перетряхнули все камни и заглянули под каждую хилую травинку, но ничего не нашли. После этого начали ругаться.

Смысл моих претензий состоял в том, что эти два идиота загубили всю мою жизнь, лишили блестящего обеспеченного будущего и испортили фейс синяком, который уже принял подозрительный фиолетовый оттенок. Макар ныл, что все беды в его жизни исключительно от меня. Кабы не вызвала я де Мона, недоросль преспокойно учил бы свою латынь. А Архип с Вульфычем были бы живы. Мне даже как-то неудобно стало напоминать ему о том, кто сдал лешего богине. Принц Гиад бился головой о камни покрупнее и вопил о позоре, который он навлек на свой род, не сумев убить Тамирайну.

— Как вы мне все надоели, — стонала я, присев на камень и качаясь из стороны в сторону.

— Она убила моего деда! Просто так, взяла и убила. Я никогда не пойму этих женщин! За что? Почему? — еле сдерживая слезы, бормотал Макар.

— Я вернусь в Замок и убью Тамирайну! Я выполню волю Ширкута! — грозил небу кулаком де Мон.

— Прекратить истерику! — скомандовал Аргус, который до последнего момента тихонько прятался от дождя под чудом сохранившейся каменной аркой. — Вам сейчас не друг друга да судьбу клясть надо, а укрытие и еду пикать. Я бы на вашем месте не оставался под таким ливнем. Так недолго и воспаление легких подхватить. Пошли отсюда!

— Укрытие надо искать, согласен, — перестав стучать головой о камень, высокомерно заявил де Мон. — А еда на сегодня у нас есть: можем съесть птицу.

— Ты хоть сам понял, что сказал? — зловеще поинтересовалась я. — Эта птица, между прочим, тебе жизнь спасла, и сама из-за этого благополучного существования в Замке лишилась. Лучше уж тебя съесть — твоей туши нам надолго хватит.

— Да перестаньте вы! — взмолился Аргус. — Слушать тошно! Вы сейчас в одной лодке. Пойдемте, пока не стемнело.

Направление движения выбрали, ткнув пальцем наобум. Другого варианта мы просто не нашли: во все четыре стороны до самого горизонта простиралась одинаково унылая черная равнина, на которой редкими проплешинами выделялись островки жухлой коричневой травы. В путь отправились налегке, потому что никаких вещей у нас не было. Парни мокли страшно. Меня спаем кожаный плащ: он не пропускал воду и согревал. Надев на голову капюшон, я сделалась и вовсе неуязвимой для ливня. Аргусу приходилось намного хуже. Капли воды стучали по его голой кожице, еще не полностью защищенной новыми перьями. Птица зябко ежилась, но не жаловалась. Понаблюдав за мучениями пернатого, я решительно засунула его под свой плащ и прикрепила к талии одним из многочисленных ремней.

Итак, мы шли уже четвертый час, не встречая на своём пути никаких следов пребывания здесь людей. Ни строений, ни деревьев, ни посевов, ни дорог, ни даже вездесущих рекламных щитов, без которых не обходится ни одна уважающая себя цивилизация. С одной стороны, это радовало, потому что, судя по замечанию богини о мире людоедов, встреча с аборигенами не принесла бы нам ничего хорошего. С другой стороны, не могло не удручать — уж очень сильно хотелось есть, а ничего съедобного не попадалось. Хоть бы пробежала какая зверюга: я бы пристрелила ее из пистолета, который, слава опять-таки невесть какому богу, у меня не догадались отнять в Замке. Но равнина казалась безжизненной.

Я обреченно брела вслед за маячившей впереди спиной Макара, опустив голову и практически ничего не видя от отчаяния. Возможно, мне не стоит стрелять в местную дичь, даже если она появится. Умнее будет приберечь патроны для себя. На тот случай, если выбраться отсюда и вернуться домой не удастся.

И тут Макар закричал:

— Смотрите, там впереди кто-то есть!

Кем-то оказалось животное, похожее на огромного пса с заметными рогами на голове. Оно передвигалось по равнине прыжками, на удивление быстро приближаясь к нам. Через несколько минут уже можно было разглядеть всадника на спине рогатого. Когда нас с незнакомцем разделяло несколько метров, на пути пса возникла гигантская змея, высунувшаяся из норы в земле. Скакун и ползучая тварь схватились не на жизнь, а на смерть. Но схватка была короткой. Змея, обвив пса, подняла его в воздух. Всадник кувырком полетел на землю. Ползучая гадина подбросила свою жертву в воздух и на лету раскусила рогатого пополам огромными клыками. Из половинок туши, упавших на землю, фонтаном хлынула зеленоватая кровь. Змея со свистом втянула жидкость и проворно повернулась, ища глазами всадника. А он полз к нам…

Увидев, что число добычи увеличилось, змея радостно присвистнула и нависла над нами, плотоядно высовывая раздвоенный язык. С впечатляющих клыков капала кровь растерзанного пса.