Роджер Желязны - Психолавка

Языки пламени взметнулись на ближайшей к нам стене и тут же опали; следом за ними там появились изображения вращающихся галактик. Доминоид, похоже, еще вырос и приобрел еще более яркие, живые краски. Веки его затрепетали было, но так и не разомкнулись.

Мимо нас промчались какие-то крошечные крылатые существа, похожие на летучих мышей. Потом заухал филин. Закапал мелкий золотистый дождичек, очень напоминавший расплавленное золото. Пелена дождя заслонила звездную перспективу… Глория передала еще что-то из составляющих Адаму, а я — Калиостро. Тот развернул свой свиток дальше и продолжал читать. Кое-что из перечисленного Пранди тут же ему принесла. Доминоид издал тихий плаксивый звук. По Дыре прокатился грохот — точно адский раскат грома.

Время утратило для нас всякий смысл — мы без устали разыскивали и подносили нужные компоненты. Я не имел ни малейшего представления о том, сколькими уже необходимыми качества обзавелся Доминоид.

— А теперь Библиотеку Конгресса, — приказал Калиостро. Ему принесли чипы, и он стал перегружать информацию в память Доминоида. Доминоид застонал. Калиостро приостановил процедуру, осмотрел свое детище и, вполне удовлетворенный осмотром, зачитал нам следующие пункты списка.

На мгновение Доминоид приоткрыл глаза — ослепительно голубые! — и тут же зажмурился, сопроводив все это пронзительным нечеловеческим воплем. Кожа его светилась, точно расплавленный металл в тигле, и казалась текучей.

Потом он снова застонал и попытался сесть. Адам и Калиостро продолжали работу. Над поверхностью тела Доминоида стал подниматься пар, потом в воздухе над ним заплясали крошечные искры статического электричества. И между пальцами ног — тоже.

— Как далеко мы уже продвинулись? — не выдержал я.

— Почти закончили, — ответил Калиостро. — Скоро! Скоро!

Доминоиду все-таки удалось сесть; потом он попытался встать. Калиостро толкнул его в грудь и снова уложил на спину. Вдруг Доминоид, широко раскрыв глаза, уставился на графа.

— Oui, mon cher, — промурлыкал Калиостро. — Скоро, мой дорогой, скоро!

Губы Доминоида шевельнулись.

— Мама? — спросил он. Калиостро рассмеялся.

— Почему бы и нет? Да, я твоя мама, а это, — указал он на Адама, — твоя акушерка. А вот это наши помощники.

Доминоид протянул правую руку и погладил Калиостро по щеке.

— Мама, — повторил он. Потом его взор уперся в Адама, и он взял его за руку и крепко ее стиснул. — Акушерка, — сказал он.

Адам просиял:

— Я чрезвычайно польщен! Калиостро просунулся вперед и поместил в тело последний, 666-й ингредиент.

— Maintenant, ты абсолютно совершенен, mon petit, — сказал он, касаясь кончиками пальцев висков Доминоида. — Видишь, малыш, где в этом корабле панель управления?

— Конечно. Прямо и направо, — показал Доминоид. — Я отведу тебя туда.

— Нет. Просто делай, как я. Приложи пальцы к моим вискам — видишь, как я приложил их к твоей голове?

Доминоид тоже коснулся пальцами висков Калиостро, и они стали неотрывно смотреть друг другу в глаза.

— Нет! — вскричал вдруг Адам. — Останови их. Альф! Немедленно! Мне и в голову не приходило…

Но я уже прыгнул.

Все еще улыбаясь, Калиостро сделал правой рукой какой-то чрезвычайно сложный жест — как бы отметая в сторону множество людей сразу — и был несказанно удивлен, обнаружив, что у него после этого оказались сломанными все пальцы. Улыбка тут же сползла с его губ. Я использовал свой коронный захват, а потом швырнул графа через себя на пол.

— Альф, в сторону! Пранди! На пол! — крикнул Адам.

Я отскочил, а Пранди сразу же рухнула ничком. Калиостро, как оказалось, не грохнулся всей спиной об пол, а несколько раз ловко перекувырнулся, вскочил на ноги, и улыбка снова появилась у него на губах.

— Нет, право же… — начал было он и осекся. В воздухе что-то промелькнуло, послышалось пронзительное жужжание, и что-то темное, сплошь покрытое усиками, село графу на плечо. Испуганного крика, правда, не последовало, но жужжание прекратилось, и обезглавленное тело Калиостро рухнуло на пол. Почти сразу же я услышал знакомый голос Гоми:

— А я все-таки его опередил! Йо-хо-хо! — Потом раздался такой звук, точно кто-то завинчивал канистру, уродливая тень Гоми мелькнула в воздухе и исчезла.

— Иногда все-таки тебе очень здорово удается все рассчитать! — похвалил я Адама.

— Но я же мог все это потерять! — сказал он. И тут Доминоид встал. Он все еще весь светился, как раскаленное железо, испускал пар и искрил. Затем губы его растянулись в подобии улыбки.

— Слишком поздно, mes amis! Слишком поздно, — сказал он и пошел в глубь Дыры.

— Попробуй только! — вскричал Адам и бросился ему под ноги.

Последовала короткая стычка — мне было плохо видно, все закрывала широченная спина Доминоида, — и Адам, отлетев в сторону, сильно ударился о стену слева.

— Я тебя еще раз предупреждаю, — заметил Доминоид, обращаясь к нему.

— Иначе ведь и быть не могло! — И он спокойно двинулся дальше.

— Альф! — завопил Адам. — Помоги! Тащи его в «раздевающее» поле, если сможешь!..

Я рванулся вперед — по правой стене, по потолку, — пока не оказался прямо над Доминоидом. Свесившись вниз головой с потолка, я одной рукой захватил его под подбородок, а второй что было силы врезал ему по башке и попытался свернуть ему шею резким движением вправо. При нормальной анатомии человеческая шея такого обычно выдержать не может, а если и выдерживает, то недолго: слишком сильную боль вызывает у противника подобный прием. Однако сопротивления со стороны Доминоида не последовало. Он воспринял мое нападение совершенно хладнокровно и ответил на него целой серией нечеловечески стремительных движений. И благодаря чрезвычайной гибкости пережил мою попытку сломать ему шею без какого бы то ни было ущерба для себя.

Потом он поднял вверх руки и схватил меня за запястья. Поскольку висел я лицом к Дыре, то сразу оттолкнулся, свалился вниз и тут же вскочил на ноги у него за спиной. Руки у него при этом оказались на высоте плеч, и я, ловко освободив свою левую руку из его клешней, схватил его за правую руку, которой он все еще держал меня за второе запястье, и попытался заломить ему руку за спину, а потом рывком бросить его самого на пол. Но он лишь слегка повернулся ко мне, странным образом вывернув правую ногу, присел и шагнул вперед, швырнув меня на свое правое бедро лицом к себе. По-моему, его правое запястье неминуемо должно было при этом сломаться, но его снова спасла невероятная гибкость суставов. Я почувствовал, как стиснутое моей рукой запястье его вдруг стало мягким, вытянулось, а потом снова восстановило свою прежнюю форму.