Евгений Клёц - Время Тьмы. Источник скверны

— Хорошо, — согласился Моран. — Только давайте закончим эту пустую болтовню. Что вам от меня нужно?

— Ценю деловой подход, — откликнулся «добряк». — Севон, предъяви ему амулет.

Цепкие пальцы вздернули подбородок Морана. Сквозь слепящий свет он различил перед глазами давний подарок Винсента.

— Узнаешь?

— Узнаю, и что с того?

— Где ты его взял?

— Это подарок.

— А где человек, подаривший тебе эту вещь?

— Понятия не имею, — не задумываясь, соврал Моран.

— Ты лжешь.

— Возможно, — нагло отозвался Моран, предчувствуя очередной удар.

Но на этот раз «добряк» успел первым.

— Севон, еще раз предупреждаю тебя. Держи себя в руках. Пока…

— Да, Владыка.

Ого, вот это номер! Неужели сам Владыка! Глава Храма почтил его своим присутствием. Какая честь! Моран действительно был поражен.

— Выключи лампу, Севон.

Слепящий свет погас. Остались только два тускло горящих плафона под потолком. Моран поморгав, осмотрелся.

То, что он увидел, не внушало оптимизма. Маленькая комнатка без окон напоминала разделочную, какой ни будь мясницкой. По крайней мере, поблекший кафель, укрывавший стены и пол вызывал подобные ассоциации. В дальнем углу виднелась ржавая мойка. К крану был присоединен длинный шланг, из которого тонкой струйкой сочилась вода. Металлический стул, на котором он сидел, был наглухо вмурован в пол.

В метре от него за небольшим, так же металлическим столом сидел мужчина, облаченный в обычный серый балахон, без каких бы то ни было знаков высокого сана. Его морщинистое лицо выдавало почтенный возраст, но взгляд темных глаз оставался незамутненным и ясным.

По правую руку от него высилась фигура Севона. Широкоплечий детина, под два метра ростом выглядел очень зловеще. Тем более в длинном кожаном фартуке, надетым поверх балахона. Для каких целей он напялил на себя эту сбрую, понималось очень отчетливо. Моран был достаточно наслышан о дознавателях Храма, в поте лица боровшихся с запрещенной черной магией. Опыта в заплечных делах им было не занимать.

— У нас есть два варианта развития событий, — заговорил Владыка. — Первый состоит в том, что ты нам рассказываешь, где находиться тот маг, что дал тебе амулет, и мы отпускаем тебя на все четыре стороны. Естественно только после того как проверим твои слова.

Моран хмыкнул.

— А второй?

— Я позволю Севону поспрашивать тебя с пристрастием, — в голосе Владыки зазвучала грусть, словно применение силы по отношению к человеку и в самом деле было ему неприятно. — Это вынужденная мера, но в случае твоего отказа необходимая. У нас мало времени.

Моран смерил глазами Севона. Безрадостные перспективы.

— Подумать мне конечно не дадут?

— Разве что минут десять. Поинмаешь… — Владыка вопросительно посмотрел на Морана.

— Моран, — подсказал тот, хотя не сомневался, что Храмовник и без того знает его имя. Просто это была своего рода психологическая игра. Любой его ответ служил своеобразным шагом к положительному диалогу. Но ему плевать было на все эти уловки, и не таких пройдох видали. А вот то, что пока с ним разговаривают, экзекуция не начнется, его вполне устраивало. Сначала пряник, потом кнут. Так стоило подольше продлить время пряников.

— Понимаешь Моран, — продолжил Владыка. — Мы в принципе обойдемся и без твоих показаний. Амулет сам по себе неплохой проводник, так как сила, вложенная в него, до сих пор связана с магом. Но на это потребуется определенное время. А его у нас как я уже сказал не так много.

— А что случилось? Почему такое повышенное внимание к обычному магу? Что он такого сделал? — Моран не скупился на вопросы.

— Пока ничего, но сделает, если его не остановить.

— Вот так-так! Вы судите человека за преступление, которое он даже еще не совершил? — в голосе Морана послышалась издевка.

Севон шевельнул плечом и посмотрел на Владыку. Тот не обратил внимания на этот демарш пленника. Здоровяк расслабился.

— Мы никого не судим. Просто хотим предотвратить.

— Предотвратить что?

— Конец света.

Моран рассмеялся. Он представил себе Винсента в образе губителя мира, карающей дланью извергающий молнии и пепел на головы обреченных людей. Что за бред.

— Вы умный человек, — Моран смотрел на своего собеседника. — Как вы можете во все это верить? Обыкновенный маг, пусть даже и не самый слабый и целый мир, переживший ядерный угар. Вам самому не смешно?

— Не смешно. Можешь думать что хочешь, но это правда, — Храмовник был серьезней некуда. — И потом я не сказал, что он сделает это в одиночку. Просто о других мы пока ничего не знаем. Мир сильно изменился за последнее время. Сегодня становиться возможным то, о чем еще несколько десятилетий назад и мечтать не приходилось. Магия появившаяся в нашем мире обладает огромной мощью, а мы пока как неразумные дети пытаемся заигрывать с ее возможностями, толком ничего не зная о них.

— И как вы хотите его остановить? Убить, изолировать? Ведь пророчество на то и пророчество, чтобы исполниться, хотите вы того или нет.

— Пророчество это один из вариантов возможного развития событий, — парировал Владыка. — Наиболее вероятный вариант, это да, но далеко не единственный.

— Что вы намерены сделать с магом?

— Он останется жив. Это все что я могу тебе сказать, — Храмовник вздохнул. — Ты лучше подумай о тысячах других жизней. Своим молчанием ты ставишь под угрозу невинных людей. Все действительно очень серьезно.

— Серьезно, — согласился Моран. — Вы все серьезно больны, и я в вашей охоте участвовать, не намерен.

— То есть ты отказываешься говорить, где находиться маг?

— Я не ясно выразился?

— Очень жаль. Этим ты ставишь себя в незавидное положение. Отказываясь от сотрудничества, ты становишься соучастником и, обвиняешься в укрывательстве опасного для общества человека. Тем самым, развязывая мне руки, — он повернулся к нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу детине. — Приступай Севон, благословляю тебя на это богоугодное дело. Да пребудет в свете твоя Душа.

Моран криво оскалился.

— Скоты вы, а не поборники святости.

— Мне жаль твою заблудшую Душу, — прозвучало в ответ.

А потом Севон занялся привычным делом, и Морану стало не до богословских споров.

Худшего места, чем коллекторы под Бэдмонтом, Доган не встречал, пожалуй, нигде в своей жизни. Местами смердящая жижа, состоящая из фекалий, грязных стоков и прочей гадости доходила им с Трэтом до пояса. Несмотря на плотные прорезиненные костюмы, его не покидало ощущение, что каким-то образом мерзость, плавающая вокруг, попадает внутрь, пачкая тело. Вонь стояла несусветная, и если бы не дыхательные аппараты, живыми им из этого ада точно не выбраться.