Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

— Лучше не смотри на них так долго.

Я удивлено посмотрела на Кетана и произнесла:

— Почему?

— Они могут посчитать неуважительным такое поведение с твоей стороны, а для них это повод для драки.

Заметив всплеск любопытства в моих глазах, он продолжил:

— Это ворги — народ, который поклоняется темному богу Рерху. До сих пор они остаются единственными владельцами гор и поставщиками драгоценных металлов, камней ко двору не только Изграна, но и Голадена. Да, Катарина… даже, несмотря на то, что ворги покланяются темному богу, Изгран и Голаден имеют с ними дело. О них не очень много известно — более скрытного народа не найти. Они так же являются хорошими кузнецами, хотя не такими как мори. Насчет дара: у многих воргов он есть, только вот в Академию никто из них так и не поступил. Есть легенда о том, что давным-давно вьюты и ворги были единым народом и жили в горах, но между ними возникла вражда, и вьюты поднялись на поверхность. Если ты пожелаешь спросить о причине вражды у воргов, то поверь выбраться из их подземного города немного покалеченной — это небывалая удача. Вьюты же не пожелают больше с тобой разговаривать после такого вопроса.

— Но это невозможно! Вьютов создала Эльфея, а воргов Темные боги.

— Понимаешь Катарина, Эльфея так изменила вьютов, что некоторые считают, что это она создала их.

Рассказ моего собеседника немного утолил любопытство, но я, как ни старалась, все время натыкалась взглядом на воргов. Через секунду резкая боль отвлекла от них мое пристальное внимание. Кетан внимательно вгляделся в мое лицо и спросил:

— Что-то не так?

Я отрицательно покачала головой, отчего боль вновь разорвало сознание.

— Нет… просто, не мой сегодня день. Не беспокойся со мной все в порядке, только вот голова немного болит.

Черный мастер протянул руку через весь стол и коснулся моего лба — боль угасла, в тот же миг, мужчина, чье лицо было скрыто, проходя мимо, спотыкнулся и уронил сумку. Когда он склонился, чтоб подобрать ее, то тихо прошептал:

— Я буду ждать вас возле конюшни. — После чего медленно прошел к выходу из зала и исчез за уличной дверью.

Я оцепенела от удивления, не зная, что делать, поэтому, повернувшись к Кетану, вопросительно приподняла бровь. Он, не обращая на меня никакого внимания, продолжал о чем-то говорить с виртом Тагоретом. Не желая их отвлекать, я тихо встала из-за стола и вышла на улицу, вдыхая запыленный городской воздух. Мои уши заполнил людской гомон: грубые выкрики кучеров, молящие голоса попрошаек, ругань подвыпивших мужиков. Росший рядом тополь зашуршал листвой, потревоженный шаловливым ветером. Солнечные лучи весело искрились в его кроне, отбрасывая изумрудно-желтые блики на темно-коричневую кору, из дупла которого выскочила маленькая рыжая любопытная белка с сероватым, как будто присыпанным пеплом, хвостом. Она оглянулась и посмотрела на меня, после чего перепрыгнула на другое дерево. В тот миг, когда ее рыжая шкурка растаяла в желтеющей листве, чья-то рука мягко опустилась на мое плечо. Я обернулась и уткнулась носом в подобие голаденского кожаного доспеха. Он находился так близко, что мне удалось заметить искусную гравюру на верхней застежке — ощерившаяся пасть лисы. Незнакомец не позволил мне долго рассматривать его одежду. Его спокойный, чуть хриплый голос заставил поднять голову вверх, откуда на меня смотрели чуть прищуренные зеленые глаза.

— Я рад, что вы столь сообразительны. Следуйте за мной, виэль Белфор. — Он улыбнулся, обнажая ряд белых зубов, и я могла поклясться, что клыки его были больше и острее, чем у обычных людей.

— Куда вы хотите меня отвезти? Кто вас послал?

— Тише, на нас могут обратить внимание. Никто не гарантирует отсутствие шпионов гильдии на этом постоялом дворе. Меня послал Курт Вармор, военный советник Его Величества Атиуса Костенелло, — последние слова он прошептал, склонившись к моему уху, и я ощутила тепло его дыхания.

— У нас только один король и он — Его высочество Леонардо Десетренен, — гневно прошипела я, повернув к нему голову.

Гнев мой улетучился мгновенно. Невозможно было испытывать ничего кроме восхищения и умиления, глядя на блики солнца, танцевавшие под капюшоном и освещавшие очаровательные веснушки на улыбающемся лице посланника Курта. Прекратив улыбаться во все тридцать два зуба, он примирительно сказал:

— Виэль, сейчас это не имеет значения, хоть я с вами и не согласен. Наше Величество Атиус Костонелло еще играет в войну во дворе дворца со своим учителем, досточтимым виртом Орфером, и наша задача не допустить его свержения. К этому, поверьте мне на слово, есть веские предпосылки, поэтому не будем терять время понапрасну.

Только он взял меня за руку и свистнул, подзывая кучера, как из здания выскочил Кетан с виртом Тагоретом на плече и в недоумении бросился к нам.

— Этот человек к тебе пристает? — гневно спросил он, недвусмысленно кладя руку на рукоять меча.

— Нет, Кетан, тише, умоляю…

— Что это за шут? У нас нет времени. Не шуми и лезь в карету. Быстро!

— Кетан, делай то, что он говорит, прошу… я все объясню по дороге.

Недоумевающий Кетан посмотрел на посланца, затем на меня и решил последовать моей просьбе. Как только дверь закрылась, карету дернуло, и мы понеслись в неизвестность. По дороге мне пришлось выложить Кетану, а заодно и посланнику с виртом Тагоретом, что я слышала, и почему и куда мы едем.

— Катарина, позволь, но каким образом это касается нас?

— Кетан, Голаден моя родина и если он в опасности, то я должна защитить его.

— Но здесь, в Изгране, есть люди, которые этим могут заняться.

— Да, и именно поэтому мы должны помочь им раскрыть этот заговор. Может тебе и все равно, но это прямая угроза Академии — ибо если они захватят Голаден, то и Орде рано или поздно падет.

Он не нашел, что мне ответить и дальнейший путь мы проделали в молчании.

Карета остановилась так внезапно, что нас подбросило на сиденье, и я на мгновение ощутила под ладонью теплое колено незнакомца. Он помог мне выбраться и первое, что бросилось в глаза в двухэтажном доме Курта Вармора — это то, что он немного напоминал мой. В Изгране я еще не видела такой строгой архитектуры нигде. Его дом отличался от таверны, где мы остановились лишь широкой лестницей и более высокими окнами. Дверь открыла пожилая дама в строгом сером одеянии. Ее можно было принять за служительницу храма Арикона, если бы не чистый белый передник и чепчик, скрывавший большую часть аккуратно убранных седых волос. Она чуть заметно улыбнулась, и ее выцветшие глаза потеплели при виде нашего спутника в капюшоне. У меня из головы никак не выходили его веснушки и хитроватая милая улыбка.