Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия

– Разиель, ты где? – растерянно спросил кровосос у воцарившейся тишины, нервно всхлипнул и растворился в темноте, наверняка оценив отсутствие шансов противостоять такому «ветродую».

– Ну и зачем тебе было нужно натравливать на меня кровососов? – спросил эльф, искоса поглядывая на Ифи и бинтуя раны, оставленные «заботливыми» вампирами.

– Эм… понимаешь, когда ты сливаешься с огнем, это красиво, – неуверенно промямлил Шим, предпочитая держаться на безопасном расстоянии от Лиса.

– Ага, в угоду своим эстетическим вкусам ты готов скормить меня вампирам? И я не сливаюсь с огнем, я просто собираю потоки пламени в ладони, – зло прошипел Тайрен, затягивая туже повязку на плече. Вампиры постарались на славу: раны были глубокими и неприятными.

– Теперь еще и одежда испорчена, – уже откровенно сокрушался эльф, раздевшись до пояса и пытаясь отстирать рубашку в озере. Шим в кои веки виновато молчал, понимая, что может поплатиться за неосторожное слово: Тайрен был действительно зол.

Рассвет застал молчаливых попутчиков в весьма нетривиальной ситуации – Шим усиленно делал вид, что его здесь нет, и боязливо поглядывал на Лиса, который с упорством барана пытался заштопать влажную рубашку. Атмосфера была накаленной настолько, что воздух, казалось, потрескивал от напряжения.

Солнце подбиралось к зениту, а попутчики всё еще молчали. Прикрыв кое-как приведенную в порядок рубашку плащом, Лис задумчиво восседал на лошади и усиленно делал вид, что злится. Ифи не решался взгромоздиться на ставшее привычным плечо и тихо планировал в воздухе над Тайреном.

– Проголодался, небось, гаденыш? – смилостивился эльф, примирительным жестом залезая в сумку и выуживая оттуда пирожок: – Держи, эстет.

Шим не позволил себя долго упрашивать и, схватив предложенное угощение, уселся на луку седла: он помнил, что плечи Тайрена изрядно пострадали в ночной схватке.

– И не делай так больше. Путь у нас долгий и не самый безопасный, насмотришься еще на мои огненные шарики. Не усложняй мне и так непростое задание, – проронил эльф, прожевав кусок пирожка, которым и себя угостить не забыл.

– Не буду, – виновато проворчал Ифи.

Примирение состоялось, и маленькая лапка требовательно потянулась за вторым пирожком.

– А здорово ты его сдул. Даже не ожидал, что ты такой сильный, – Лис пригрелся на солнышке и улыбался.

– Ну… просто я испугался, – ответил Шим, оценивающим взглядом окидывая плечи эльфа, словно примериваясь переместиться с луки седла на более привычное место. Но что-то подсказывало Лису, что вовсе не испуг это был. С перепуга бьют, не сдерживаясь, а Тайрену показалось, что не со всей силы дунул маленький Ифи на вампира. Далеко не со всей. Скорее сдул, как пушинку, развлекаясь.

«Лукавишь ты, Шимрис, ох лукавишь. Сдается мне, друг сердешный, что если бы ты испугался всерьез, озеро переместилось бы за много верст и пролилось дождем на землю. Что же ты такое на самом деле, маленький Ифи?»

Вопрос не был задан вслух, и ответа не могло последовать. Тайрену оставалось лишь самому присматриваться и пытаться понять, какого попутчика он заполучил.

– Сильный, говоришь? Так, может, ты все-таки станешь моей женой? – запел старую песню Шим.

– Слабо себе представляю, как такое вообще возможно. Похоже, ты из ума выжил, – равнодушно бросил эльф. Навязчивая идея Ифи уже не веселила. Просто приелась.

– А я тебе расскажу, как. Ну, что тебе стоит? Это же всего лишь на одну ночь, – не унимаясь, скулил «женишок».

– Что это за женитьба такая, на одну ночь? – по-прежнему равнодушно осведомился Лис.

– Как с тобой сложно, – вздохнул, искренне сокрушаясь Шим. – Я просто называю это привычными для тебя словами. Просто наша, как ты выразился, женитьба – это не совсем то, что ты себе представляешь. Вернее, совсем не то.

– Совсем не то? – откровенно заинтересовался Тайрен.

– Совсем-совсем. Мы не сливаемся телами, как это делаете вы, – уже обиженно произнес Ифи.

– И если я соглашусь, то ты от меня отвяжешься потом насчет женитьбы? – эльф, казалось, уже готов был рискнуть, лишь бы больше не слышать предложение «руки и сердца» от белкоподобного «ухажера» карманных размеров.

– Отвяжусь, мне больше и не надо будет, – глазки Шима загорелись совсем по-детски ожиданием чего-то праздничного.

– Ну, смотри, ты обещал. Не сдержишь обещание – пришибу, как пить дать. Согласен я, самому любопытно стало, – проявил наконец-то сговорчивость и интерес Тайрен.

Радостный визг Ифи, казалось, достиг самой Нейтральной, Лису пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть.

Приграничного ущелья достигли к вечеру. Тайрен торопился покинуть негостеприимные пределы вампиров, но вступить во владения сумеречников вовсе не спешил. В ночной схватке он получил достаточно ранений, чтобы полусознательно покачиваться в седле, всецело полагаясь на разумность лошади. Невооруженным взглядом было видно – Лису нужен отдых. Тем более, что впереди его ожидал вовсе не радушный прием. Требовалось собраться с силами.

– Здесь отсидимся, пока не приду в себя, – сухо констатировал Тайрен, сползая с седла на траву.

– Разве мы не торопимся? – решил проявить любопытство Ифи.

– Твоими стараниями нам придется задержаться, – раздраженно проронил Лис.

– А я что? Я ничего, – прикинулся непонимающим Шим.

– Конечно, ничего, только вампиров натравил на меня. Какая трогательная забота, – сарказма в голосе эльфу было не занимать. Поездка на лошади растрясла свежие раны, и они нещадно ныли, не давая забыть о себе ни на мгновенье.

На зализывание ран ушло трое суток. Днем было спокойно, ибо оба приграничных клана предпочитали ночной образ жизни. По ночам тоже особого беспокойства не было – и сумеречники и вампиры благоразумно избегали стычек на границе. Лис постепенно приходил в себя, исцеляясь средствами народно-природной медицины, сиречь знахарством. Шим благоразумно пробовал помалкивать, но выходило это из рук вон плохо, поэтому он тараторил на нейтральные темы, старательно обходя острые углы эльфийского шипения на некоторые вопросы. А на шипение Тайрен не скупился, капризно разыгрывая роль жертвы и «невесты-недотроги».

– Завтра на рассвете выступаем. Попробуем за день пробраться поближе к главному храму и жилью жрецов. Святые небеса, я стал вором, – искренне сокрушался эльф.

– Хи-хи-хи, – в ответ ему мерзко хихикнул Ифи.