Игорь Ковальчук - Черно-белая война

– Да не в том дело. Спасибо, родная, что ты смогла понять меня и мой выбор. Но беда в другом. Если б мне был дан выбор и если б я не был женат, я никогда и ни при каких обстоятельствах не выбрал бы девицу из клана Блюстителей Закона. Не позволил бы законникам связать меня ребенком. Они давным-давно искали пути контролировать меня хоть как-нибудь. И теперь у них появится такая возможность.

– Не понимаю, зачем им это может быть нужно?

– Чтоб заставить меня ликвидировать лишь того, кого нужно им.

Несколько мгновений Моргана молча смотрела на мужа. В комнатушке воцарилось молчание, и стало слышно, как снаружи, в коридоре, кто-то кому-то кричит: «Да поддай ты еще! Тяни! Тяни!» – «Сам тяни»! – крикнули в ответ, и по стене кто-то длинно проскребся. Снаружи кипела жизнь, люди клана и сами Мортимеры что-то затевали, это было бы понятно любому, даже постороннему человеку. Но никакому постороннему не суждено было даже одним глазком заглянуть в убежище клана Мортимер. Здесь присутствовали и мельтешили по коридорам только свои.

– Ты понимаешь, в чем ты обвиняешь Блюстителей Закона? – спросила девушка, глядя на него очень серьезно.

– Я все прекрасно понимаю.

– Ты обвиняешь законников в том, что они могут превратить ликвидатора в наемного убийцу?

– Я не знаю. Не знаю, что может ждать наш мир дальше, если все пойдет так, как шло. Не так давно законники пытались заставить меня ликвидировать людей строго по спискам, по их указаниям. Понимаешь ли, когда ликвидатору начинают указывать, кого и как ему ликвидировать, это начинает попахивать нехорошим. Века над ликвидатором никогда не было никакой власти.

– Я боюсь за тебя, – прошептала испуганная Моргана.

Он опомнился, потянулся к ней и взял ее за руки.

– Мне не надо было нагружать тебя своими проблемами.

– Как это так? Любимый, ведь я твоя жена. Я должна все делить с тобой – и радости, и горести. Я очень хотела бы тебе помочь.

– Здесь мне поможет только твоя поддержка, заюшка моя. Если ты будешь верить в меня, то я справлюсь с чем угодно. Найду выход.

– Конечно. Я тебя поддержу. – Моргана улыбнулась и подтолкнула мужа под локоть. Он со вздохом прижал ее руку. – Но почему же ты так боишься Тайарны Эмит? Ведь все закончилось благополучно. Ты договорился с ними, тебя не посадят.

– У Тайарны скоро появится мой ребенок. Мой малыш… – Мэл обнял Моргану за плечо. – Это меня поневоле привяжет к ней, ведь она мать моего ребенка. А я не хочу тебя обижать, я не могу допустить, чтоб ты в чем-нибудь терпела урон.

– Я здесь терплю урон только в одном, – улыбнулась она. – Я тоже хочу детей. И именно от тебя.

– Но как же… Ты же…

– Да я понимаю. Но надо же что-то менять, правда? Я уже думала об этом. Может, сходим к врачу? К психологу?

Вечером патриарх собрал всех тех своих потомков, которые оказались на свободе, и на этот раз не в убежище, а в метрополии клана. После налета черных магов, впрочем, не слишком результативного – пленных в основном захватывали в домах, метрополия была слишком хорошо укреплена, и даже демонам Блюстителей Закона не так уж легко было пробиться туда. Лишь некоторые из них смогли, но ушли почти без добычи. И после того, как патриарх и его дети укрылись в убежище, люди клана поддерживали в порядке и жилые помещения, и защитные системы.

Зала Совета в метрополии с легкостью могла вместить всех представителей клана, и сейчас она казалась полупустой. Конечно, Мэрлот пригласил на совещание всех офицеров своего клана и даже тех, кто лишь обслуживал маготехнические приспособления при клановых укреплениях, но зала все равно казалась слишком большой для такого небольшого количества людей. Большинство людей клана сидели скучные и усталые – они прекрасно понимали, что ничего важного на общих совещаниях не решается – и ковырялись в банках консервов, которые принесли специально для них. Кое-кто из Мортимеров тоже не отказался от перекуса.

Патриарх говорил о том, что всем им предстоит налет на Черную сторону, что это будет нелегко, что им поможет клан Накамура и клан Одзэро, а также, возможно, кланы Таронт и Ласомбра. Что касается двух последних, то их участие еще не решено окончательно.

– Вампиры-то? – выкрикнул кто-то с места. – Конечно, пойдут. Они, небось, ждут не дождутся возможности кого-нибудь бесконтрольно покусать.

– Странно, что клан Меоршайла не схватился за такую же возможность обеими руками.

– Представители его клана не кусаются.

– Зато громко кричат и трясут хынжалами. И орут воинственные песни.

– Не думаю, что патриарх дома Тха-Эрр отпустит своих потомков повоевать лишь потому, что им того хочется, – улыбнулся Мэрлот. – Он всегда пытался держать их в руках. А если сейчас они разойдутся, то потом их будет не утихомирить. Нет, не думаю, что клан Меоршайла присоединится к нам.

– Ну а Идущие Тропой Истины? Их же хлебом не корми, дай только продемонстрировать свой боевой пыл, – проворчал один из клановых офицеров.

– Эшен Шема потому и Идущие Тропой Истины, что они всегда и всюду идут своим путем, а не путем других. Думаю, их не тронет беда другого клана… Впрочем, довольно об этом. Мы говорим о налете на Черную сторону. И хочу напомнить, что главное – вызволить наших родственников, а не отомстить или мечом помахать. – Мэрлот обвел всех взглядом. – Мы разделимся на небольшие группы и атакуем каждого черного, у которого имеется пленник. Все нужно делать быстро и слаженно. Повторяю: главное – выручить наших.

– Да поняли уже, – проговорил Мэноран Мортимер, который сидел в самом конце зала. – Голос у него был зычный. – Без толку беседовать об этом всей толпой, дедуля. Лучше б ты каждого позвал и растолковал задачу – больше б было толку.

Сидевшие в дальнем ряду офицеры и люди клана утвердительно загудели.

– Разумеется, я каждому расскажу, чего я от него хочу, – устало ответил патриарх. – Чтоб никто ничего не напутал и не наделал глупостей. Но сейчас я хочу, чтоб вы почувствовали – мы все еще едины. Пусть здесь сейчас сидит меньше половины Мортимеров – клан все равно живет, и мы еще можем постоять друг за друга. Мы всегда сможем постоять друг за друга. И клан будет жить, пока мы будем помнить о наших родственниках и выручать их. Лишь тогда, когда каждому из нас станет важнее личное благополучие, нежели благополучие всего рода, лишь тогда от клана не останется ничего, пусть бы даже все Мортимеры до единого были бы живы. И тогда нам не жить на этом свете. Любая беда раздавит и сметет с лица земли Мортимеров, всех до единого.

Мэрлот помолчал. В зале царила абсолютная тишина, десятки глаз были устремлены на главу рода, и все, даже те, кто прежде не обращал внимания, заметили, какие усталые, красные с недосыпу глаза у патриарха, какое у него осунувшееся лицо. Эти два месяца с момента пленения доброй половины и до этого общего совещания Мэрлот ни разу не выспался, редко успевал поесть как следует, и на него свалилось сразу столько забот, столько самых неотложных дел, что плечи под их тяжестью просто опускались.