Андрей Мартьянов - Странник (авторский текст)

Оказалось, что система пещер очень древняя — по оценкам изучавших пустоты спелеологов возраст этих образований приближался к десяти миллионам лет. Сверху плита из водонепроницаемого песчаника, под которой залегает пласт известняка, давным-давно частично вымытого талыми водами и подземными реками. Пещеры не подтапливаются — исследованная часть расположена выше уровня моря, а песчаник защищает от проникновения влаги со стороны ледника, укрывающего прибрежные области Антарктиды.

Современных устройств тоже хватало: инфракрасные датчики и видеокамеры у изгибов тоннеля, светодиодная подсветка, детекторы массы и движения. Любой человек оказавшийся в тоннеле незамедлительно попадет в поле зрения оператора и хитрой электроники.

— Подводную лодку сюда не втащить, но средний танк наверняка проедет, — оценил Иван работу строителей. — Всё это ухитрились возвести до 1945 года?

— Заканчивали в 1946 и 1947 годах, — сказал Фальке. — Некоторые участники программы «Эндцайт» опоздали, бежав по окончанию войны в Южную Америку, их пришлось забирать с побережья Чили и Патагонии. Когда штат был полностью укомплектован, подводные лодки затопили, только малая часть осталась в Гавани и, полагаю, использовалась до шестидесятых годов, пока не был выработан ресурс. А потом… Потом сюда пришли мы и заключили джентльменское соглашение — двусторонний вооруженный нейтралитет.

Славика начинало колотить, будто в ознобе — зуб на зуб не попадал. Нет, в пещерах было совсем не холодно, температура приближалась к нулю по Цельсию. Дверь. Дверь, какой аргус прежде не видывал, хотя в недавнем прошлом пользовался несколькими червоточинами — своей собственной и аномалиями в Сен-Клу, Нотр-Дам де Шанз и Суассоне, создававшими «окно» для перехода в XVI век. Их энергетика не превышала стандартную — едва заметная вибрация, слышимое только аргусами тихое гудение, иногда появлялись синеватые огоньки.

«Зов», конечно же — трудноописуемое чувство, исподволь заставляющее подойти к аномалии, вобрать в себя истекающую от нее силу. Однако, затаившаяся под антарктическими льдами Дверь по мере приближения оказывала воздействие сравнимое с ударом кувалды по темечку — не захочешь, а испугаешься.

Наверное, господин Фальке был человеком обладавшим исключительной нордической выдержанностью, или за долгие годы соседства с червоточиной привык к ее воздействию — вел он себя естественно, ничем не показывая дискомфорта. У Славика же появилась резкая головная боль — затылок разламывался, «шум» аномалии превратился в низкий угрожающий рев, появились самые настоящие галлюцинации: Иван повел рукой, за ней остался темно-синий смазанный след. По бурым известняковым камням шныряют точки светлячков, проскакивают искорки, кажется будто потеки на стенах перемещаются…

— Ну-ка, ну-ка, — герр полковник первым заметил неладное. Развернулся на каблуке, остановил Славика. — Вы бледный, как смерть! Я должен был предвидеть, что повышенный фон вызовет резкую соматическую реакцию. Посмотрите на меня! Отлично. Вот, возьмите эту пластинку и разжуйте, не глотая… Она с земляничным вкусом, как обычная баббл-гам. Станет легче.

— Что это? — Славик закашлялся, начинало тошнить.

— Какая вам разница? Первитин, энзимы, стимуляторы. Сказано — поможет. Доверьтесь специалисту.

— Повышенный фон? — обеспокоилась Алёна Дмитриевна. — Радиация?

— Специфическое излучение объекта, незаметное обыкновенному человеку. Никогда не видели, что рыжие или яркие блондины получают солнечные ожоги на порядки быстрее шатенов или брюнетов? Недостаток меланина? Аналогия вполне корректная — у аргусов отсутствуют «заглушки», не позволяющие прочим видеть и чувствовать Двери. Другая физиология, генетически обусловленные различия… Потом расскажу. Вячеслав? Вы живы?

— П-получше, — заикнулся Славик. Пастилка действовала, головная боль уходила. — Все равно немного пошатывает.

— Скоро адаптируетесь. Идти можете?

— Конечно.

— Слышали такой узкоспециальный термин аргусов — АПП, «активное пространство перехода»? Говоря грубо — действующий радиус червоточины, обычно укладывающийся в метр, самое большее — полтора-два. Подобно Двери, за которой вы надзираете? АПП Айсхафена — тридцать семь метров, абсолютный рекорд. Сопоставить можно только с Дверью «Кинсарвик» в городе с таким же названием — девять метров. Предположительно, это связано с близостью к полюсу и осью вращения планеты, никто точно не знает. Или знает, но нам не рассказывает… Осталось совсем немного, Дверь рядом. Пойдемте.

Дальняя часть немаленькой серповидной пещеры тонула в полумраке — свет нескольких мини-прожекторов, подобных тем, что устанавливаются на катерах береговой охраны сосредотачивался на бугристой стене по правую руку. Было и кое-что необычное: «активное пространство перехода» точно обозначено двумя серыми столбиками в половину человеческого роста, на верхних оконечьях — световые индикаторы, синий и лунно-белый. Белый работает постоянно, синий — мигает.

— На ту сторону ведет кабель, — сказал Фальке. — Связь при возникновении чрезвычайных ситуаций обязательна, но таковых, к счастью, никогда прежде не случалось. Подстраховка. На точке перехода установлена банальнейшая светофорная сигнализация — чем проще система, тем она надежнее, а возможность поломки снижается до нуля. Лунный индикатор означает готовность принять гостей, мигающий синий — предупреждение, что они пока не отключили все охранные комплексы и просят подождать. Постоянный синий — аномалией не пользоваться, иначе на той стороне вас превратят в решето.

— В решето? — переспросила филологесса. — Будут стрелять?

— Без предупреждения. Помните, я недавно говорил, что они боятся вторжения извне не меньше, чем мы? Фобия вполне оправдана, действительно, а вдруг? Скоро увидите «предбанник» и поймете о чем я. Крепость.

В спрятанных под сводами пещеры динамиках однократно рявкнул сигнал ревуна, синие огни погасли, остался лишь белый.

— Готовы? — осведомился Фальке. — Ничего не бойтесь, вас не съедят. Они самые обычные люди. Вовсе не такие кровожадные, как может представиться. Слегка высокомерные, далеко не самые общительные и откровенные, но в любом случае хорошо воспитанные и знакомые с этикетом. Совет: при разговоре будьте сдержаннее, не рассказывайте излишне много о нашем мире — информацию отсюда они получают весьма скупую, дозированно, только факты без оценок и комментариев. Две цивилизации разошлись — у нас своя дорога, у них своя…

— Не совсем понял, — осторожно сказал Иван. — Обычный совет, а не четкий инструктаж? Признаться, я ожидал, что вы заставите нас пройти через долгий и занудный курс обучения — как себя вести, что конкретно говорить, а о чем молчать.