Павел Алексеев - Алабай

— О — оо… — простонала Купава, закатив глаза, как делают женщины всегда — когда хотят показать всю глубину мужской глупости, — Ты князь и встречать будешь князя. Эта одежда, что на тебе, годится чтобы по улицам ходить. А тут, два князя встречаются. Не понимаешь?

— Неа, не понимаю, — ответил я, снова размещаясь поудобнее в кресле и прикрывая глаза, — Рогволод с дороги прибудет, грязный, потный. Его бы сразу в баньку сводить. А ты меня хочешь нарядить как попугая — его встречать.

— Не знаю, кто такой попугай, но ты должен быть одет по — княжески, — категорично заявила Купава, уперев руки в свои крутые бёдра, чем вызвала у меня мысли, направленные совсем далеко от прибытия Полоцкого князя. Купава, уловив смену моего настроения и интуитивно поняв, куда ушли мои мысли, слегка смутилась.

— Милая, посмотри на того петуха, — показал я на выхаживающего среди стаи кур пернатого красавца.

— Ну, петух как петух, — пожала она плечами.

— Ты сказала, что не знаешь, кто такой попугай, — терпеливо объяснил я, — Так вот, попугай меньше петуха, но ещё ярче его и летает. Но по сути, такая же глупая и драчливая птица, которая непонятно чем гордится. Поняла?

— Поняла, — кивнула Купава, поглядывая то на петуха, то на меня. Сравнивает, что ли? А потом она заблажила, — Рогнеда! Рогнеда!!!

— Ты чего?! — из дома вылетела полуодетая Рогнеда и увидев, что пожара нет, все живы, недоумённо спросила, — Что случилось, чего орёшь как оглашенная?

— Арес не хочет переодеваться, говорит, что он не петух летучий, — ответила Купава, а Рогнеда распахнула свои глазищи и недоумённо спросила:

— Какой петух?

— Летучий, — коротко ответила Купава.

— Почему летучий?

— Не знаю, у Ареса спроси, почему у него петух летучий, — обвинительным тоном сказала Купава и вопросительно посмотрела на меня.

А я, чувствуя, что медленно и неотвратимо начинаю стекать под кресло под воздействием женской логики, не выдержал и громко рассмеялся. Жёны, спокойно стояли и ждали, когда прекратится моя истерика. Когда я просмеялся, Купава упрямо сказала:

— Пошли переодеваться! Рогнеда, помоги, хватай с другой стороны этого медведя и потащили его переодевать.

— Я не медведь! — возмутился я, — Знаешь где я этих медведей видел?

— Знаю, — в этот раз отозвалась Рогнеда, подхватив меня под другую руку и дёргая вверх, пытаясь поднять с кресла, — На вертеле вертел!

Снова расхохотавшись, я дал себя поднять с кресла и увести переодеваться. Надо же, запомнила. А ведь всего один раз эту шуточку отпустил, да и то давно. Интересно, чего они там для меня приготовили?

— Ну, здравствуй… князь Арес, — с паузой, сказал Розволод, давая понять, что признаёт мой статус.

— И ты здравствуй… князь Рогволод, — ухмыльнувшись, ответил ему я, показывая, что его статус мне ниже пояса. И повернув голову к его дружинникам, сказал, — Воины, езжайте в храм, там для вас всё готово. Ночлег, еда, баньку протопили. Князь у меня остановится. Отрок проводит, тут рядом.

Большая часть отправились вслед за проводником, но примерно с десяток осталось, выжидающе глядя на меня.

— Ну а вы чего? — спросил я их, — Или чего спросить хотели?

— Мы ближники князя, ответил один из них, гулким басом, — Нам где разместиться?

— Хм… Там же, и где все остальные ваши, — пожал я плечами, — В этом доме, да и во всём городе, вашему князю ничто не угрожает. Так что, можете спокойно отдыхать, езжайте.

— Нет, — категоричным тоном, ответил воин, упрямо глядя на меня. А я подумал — не было печали, а вот попался упрямый дружинник.

— Батюшка, отправь воинов в храм, тут тебе ничего не грозит, — попросила Рогнеда, умоляюще глядя на отца, а массовка, собравшаяся у моего подворья, с увлечением ждала дальнейшего развития событий. Благодаря моему влиянию и взаимоотношению с земляками, слово 'князь' для них не имело того веса, который был изначально. Если меня тут уважали, почитали и даже молились мне, то все другие князья тут были обычными людьми. И даже хуже — чужаками. Поэтому, собравшаяся толпа, ждала моей команды 'фас', чтобы начать мять бока, обнаглевшим чужакам, посмевшим перечить 'их Аресу'.

Пока Рогволод раздумывал, в разговор вклинился ещё один из воинов, помоложе:

— А что ты нам в крове отказываешь, князь? — наглым тоном начал он, — Или боишься, что объедим?

Не успел Рогволд развернуться к нему с гневным лицом, как я, схватив наглеца силовым жгутом, выдернул из седла и, держа в воздухе, некоторое время разглядывал, глядя как он извивается, размахивая руками, силясь — то ли освободиться, то ли улететь. Интересно, чего дёргается, или это рефлекторно происходит? А орёт‑то как. Кстати да, шумно что‑то стало. За мечи хватаются, Рогволод что‑то возбудился, кричит на них. Купава и Рогнеда, меня умоляют никого тут не убивать. А наши ржут как кони, глядя на всю эту суету.

Дав народу насладиться бесплатным зрелищем, я решил продлить развлечение и перевернул воина вверх ногами. Это вызвало ещё большую бурю эмоций у окружающих. Если висящий в нормальном состоянии воин вызывал определённое сочувствие, как человек попавший в неприятную ситуацию, то теперь он был смешон. Задралась юбка доспехов, перевернулся на перевязи меч, свалился на землю шлем, покрасневшее и растерянное лицо и нелепые размахивания руками и ногами. Всё это вызывало дружный хохот собравшейся толпы, свист и улюлюканье.

Для наших, проявления магии давно и плотно вошли в повседневную жизнь. А вот для гостей из Полоцка, это было в диковинку. Непонятно и страшно.

Дав людям насмотреться, я аккуратно перевернул воина и усадил его обратно на коня. Судорожно ухватившись за его шею, воин крепко обхватил его конечностями, видимо, боялся улететь снова. Толпа просто рыдала от смеха, слышались советы и шуточки, как нужно держаться, а то вдруг снова унесёт.

— Всем всё понятно? — спросил я, магически усилив голос. Толпа сразу затихла, а воины растерянно и насторожённо смотрели на меня и на князя Рогволода.

— Езжайте, куда вам было сказано, — поморщился князь и повелительно махнул рукой. Глядя на развернувших в сторону храма коней, понурых дружинников, Рогволод повернулся ко мне, — Ну что, веди в свои хоромы… зять.

— Будь как дома… тесть, — усмехнулся я, проводя гостя во двор.

Глава 18

— Батька, батька! — влетел в горницу Минька, запнувшись о порог, на пузе проехал по полу и улетел под стол.

— Ну чего ты, так не аккуратно, — пробурчал я, вытаскивая пацанёнка и накладывая на него лечебное заклятье, — И коленку умудрился рассадить, и локоть ушиб, засранец.