Вад Макей - Ад во мне

Пока я сидел с открытым ртом, Гера, совершенно не деликатно орудуя щипчиками, больше напоминающими пыточный инструмент, укоротил мне ногти, чуть при этом не укоротив заодно и пальцы. Меня терли, скребли, поливали какой-то ароматной гадостью, я стойко это терпел, но, в конце концов, и моему поистине ангельскому терпению настал конец. Вот если бы вместо этих садистов меня касались нежные пальчики юных служанок…

Я выплюнул пластинки изо рта, зарычал, оттолкнув Мамочку, вскочил на ноги и чуть не шлепнулся, поскользнувшись в мыльной пене. Вал сжалился и окатил меня чистой ледяной водой. Тот вопль, который исторгло мое варварское горло, еще долго будоражил умы и занимал мысли посетителей трактира, вызывая бурные споры. Некоторые утверждали, что злопамятный эльф резал на куски нерадивого повара за то, что он не добавил в овощное рагу эльфийские травки. Другие доказывали, что это рычал разъяренный великан, застукавший свою жену с лучшим другом, снимающим с нее пояс верности. Но большинство придерживалось мысли, что проходило испытание особо изощренного акустического оружия против драконов, изредка делающих налеты на окрестные луга. В одном сходились спорщики: человек издавать таких звуков не может.

— Теперь моя очередь, — радостно сообщил Задира, пинком ноги подталкивая под меня табурет и опасно щелкая ножницами.

— Покороче, маэстро, — пробормотал я, кутаясь в большой отрез мягкой ткани, заменяющей здесь полотенца.

Замелькали расческа и ножницы, заверещал змей, стремительно втягиваясь в голову, на пол упали пряди волос.

Когда, наконец-то, все закончилось, я потребовал зеркало, но вместо него получил стопку одежды, стоит ли говорить, что все было черного цвета? Штаны, бархатный камзол, расшитый серебром, и шелковая рубашка, слава Тому, без рюшек и бантиков. Мой облик закончила пара высоких сапог с серебряными пряжками и черный плащ с вышитым на плече скорпионом. Ну, вылитый Бэтмен, зудеть-колотить!

— Вполне сносно, — вынес свой вердикт Задира, критически осмотрев меня со всех сторон. — Для варвара. Надо добавить украшений на тело и надменности на лицо, — он, не глядя, протянул руку назад, Гера вложил в нее горку блестящих побрякушек. Увидев мою недовольную физиономию, эльф скривился. — Ты будешь без церемониального оружия, поэтому украшения необходимы, чтобы подчеркнуть твой высокий статус.

Раз надо, значит, надо. Что я, не понимаю, что к олигархам местным иду, нужно соответствовать. Я надел на шею прозрачный камень на толстой цепи, перстень с аналогичным камнем на левую руку и кольцо, похожее на то, что таскал Фродо, на нем даже надпись была какая-то, на безымянный палец правой руки. Этим и ограничился. На мой взгляд, обычные стекляшки, но Лис довольно причмокнул.

— Вовремя мы нашли клад. Сейчас таких украшений уже не делают. Посмотрите, как переливается и мерцает свет на этом бриллианте. Сверкает, словно далекая яркая, но холодная звезда, аналогичный камень я видел лишь однажды, он украшает венец моей бывшей королевы.

Поверю ему на слово, мне как-то не доводилось видеть раньше бриллианты, не в той семье рос.

— Теперь можно мне зеркало?

Ванька притащил большое овальное зеркало и встал с ним напротив меня, остальные, как им казалось, незаметно начали отступать к выходу. Я критически рассматривал отражение парня в черном и молчал.

— Лис, можно я стану новым владельцем «Трех поросят»? — прошептал Геракл.

— Думаешь, все настолько плохо? — тихонько ответил ему Хашиш.

— Парни, а где его дубинка? — мне кажется, или в голосе тысячелетнего эльфа слышится легкое напряжение?

— Я ее спрятал перед тем, как сюда идти, — так же шепотом ответил ему Вал.

— Кхм… Сойдет! — решил я больше не нервировать своих друзей.

Ответом мне был вздох облегчения.

На крыльце меня ждала Шура, а в окне маячили с самыми серьезными выражениями на лицах Чет и Сед. Правое сердце подпрыгнуло, а левое наоборот замедлило ход. Да, к этому нужно привыкнуть.

— Нам нужно поговорить, — девушка открыто и серьезно смотрела мне в глаза.

— Может быть, по возвращении от императора, а то мы опаздываем? — влез в разговор Вал.

Я сверкнул на него глазами.

— Мы поговорим сейчас. Ребята, подождите меня за воротами.

Я протянул руку, чтобы взять Шуру за локоть и отвести в сторонку, мне не хотелось, чтобы нас видели ее друзья, но девушка, словно случайно, уклонилась и моя рука повисла в пустоте. Неприятным холодком кольнуло в районе позвоночника. Я кивком головы указал на увитую цветами беседку и, не оглядываясь, направился к ней.

— О чем ты хотела поговорить? — стараясь не смотреть на Шуру, безразличным тоном спросил я, когда мы сели друг против друга за деревянный столик.

— Я бы хотела извиниться.

— За что? Ты передо мной ни в чем не виновата.

— Вчера я позволила себе немного вольностей в обращении с тобой, забыв, что ты женат, — тщательно подбирая слова, проговорила Шура. — Ты мог истолковать это как проявление симпатии, — она вопросительно смотрела на меня.

Я молчал. А что говорить? Именно так я и решил. Видя, что я не желаю высказываться на эту тему, она продолжила.

— Вчера мне показалось, что я тебе… — она запнулась, подбирая слово, — интересна…

Я кивнул.

— Соль, ты должен понимать, что мы очень разные. Я иду по пути света, а ты сегодня однозначно дал всем понять, что никогда не вступишь на этот путь, — она вопросительно заглянула в мои глаза, словно ожидая, что я изменю свое решение. Я промолчал, и Шура со вздохом продолжила: — Ты сегодня был так страшен… Я поняла, что ты совершенно не такой, каким показался мне в первый момент нашего знакомства. Но мне хотелось бы быть твоим другом. Разве это плохо, быть просто друзьями?

Сколько раз меня бросали девушки, сколько раз я слышал эту фразу: «Ты такой классный, но давай останемся друзьями», так почему мне сейчас так тошно? Наши руки лежали рядом на столешнице, тонкая Шурина ладонь слегка дернулась, словно она хотела взять меня за кисть, но не взяла. Я грустно улыбнулся, вспоминая фразу одного книжного героя.

— Для простого парня Васи это слишком много, а для высшего черта Соля слишком мало, — проговорил я, вставая, Шура промолчала.

Выходя из беседки, мне показалось, что слышу тихий плач. Я дернулся, прислушиваясь, но нет, чего бы ей плакать, это ведь она дала мне отворот-поворот, а не я ей. Наверное, показалось. Мы слишком разные, дьявол бы всех побрал!

За воротами нас ожидала черная блестящая карета, точнее, то, что в этом мире называют каретами. Этакий деревянный «воронок» на четырех колесах с двумя малюсенькими окошками и узкой дверцей с одной стороны, который тянула пара гнедых. По бокам кареты висели небольшие фонарики. Хвосты и гривы коней были украшены ядовито зелеными бантиками, такой же бант был прицеплен к рубахе кучера. Наверное, это должно было подчеркнуть торжественность момента. Карету сопровождали два вооруженных короткими широкими мечами стражника в начищенных кирасах и шапелях. Плутоватая рожа одного была мне знакома, я видел его ночью на площади. Он очень усердно изображал кустик, присев в тени под забором и прикрывшись ветками лопуха. Сейчас же стражник восседал на приземистой лошади с гордым и торжественным видом.