Ольга Чернышенко - Гарри Поттер и Вторая Великая Война

— О твоей безопасности…

— Своим решением вы убили моего друга.

— Но ты уцелел.

— Так до каких пор?! — Гарри яростным движение руки снес на пол какую-то хрустальную конструкцию. — До каких пор это будет продолжаться?!

— Поттер!

— Что «Поттер»? Какого… Какого, скажите, вы так со мной поступили? Вы мне родители, чтобы решать: кому писать можно, а кому нет? Из-за вашего бездействия погиб Седрик, вы угробили моего крестного, а теперь ещё и Невилла!.. Кто дальше в списке? Кто дальше?! Скажите! Чтобы я хотя бы траурный венок заказал…

— Гарри, мы не хотели…

— Миссис Уизли, я вас умоляю! Деятельность вашей организации в последние годы — это танец на граблях. Вы ничему не учитесь и совершаете те же ошибки снова и снова. Вам даже Шляпа пела: «За промахи взрослых расплатятся дети»! И что? Кто-то её послушал?

— У вас какие-то конкретные претензии, мистер Поттер? — работник Министерства внимательно разглядывал подростка.

— Да, мистер Бруствер. Давайте посмотрим на ситуацию с такой стороны: прошлый год, Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился. При себе у него только волшебная палочка, а рядом — горстка уцелевших Пожирателей смерти. И есть другая сторона: могущественный волшебник Альбус Дамблдор и его многочисленные сторонники, силы Света. Изначально неравноценно, не правда ли?.. И вот проходит год, Вольдеморт собирает армию, набирает людей, а чем занимается Орден? Отсиживается в подполье. Да, большое влияние оказывал «Ежедневный пророк», но скажите, разве рядовые волшебники не поверили бы тогда Альбусу Дамблдору, величайшему магу современности, вздумай он обратиться к колдунам? Всего-то стоило дать интервью нескольким газетам, провести пару митингов — и только! Для начала бы хватило… Ах, по-вашему, магическое сообщество склонно соглашаться с Министерством? Да ради Мерлина! Директору Хогвартса они доверяют своих детей — самое дорогое, что у них есть, и ему они бы поверили. Вольдеморт набрал силу, погибли Седрик, Сириус и Невилл — такова цена бездействия в первые месяцы войны.

— Гарри, все люди совершают ошибки.

— Но не все берут за правило повторять их каждый год.

— Не смей обвинять директора, Поттер! — выкрикнул Аластор Грюм. — Что ты о себе возомнил? Ты всего лишь ребенок, и твой долг — слушаться старших, а не лезть дела, в которых все равно ничего не смыслишь.

— Вы закончили, сэр?

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать!

— Вот как? Ах, простите, я не очень хорошо себя чувствую сегодня. Погода влияет, гроза… А тут еще гибель человека, одного из четырех на свете, кому я действительно мог бы доверять…

Резкий хлопок.

— Аластор, довольно! — директор встал. — Не трогай его.

Гарри осторожно коснулся горящей щеки и опустил руку.

— Так у вас всё? — никто не ответил. — Пожалуй, сегодня я сказал здесь слишком много, и душу выворачивать перед вами мне не стоило… Вот только я это не со зла или из-за ненависти, а от безысходности. Видите ли, я на полном серьезе не могу найти ответ на один очень простой вопрос…

— Почему всё случается именно с тобой?

— Нет, господин директор, на другой: что я скажу бабушке Невилла, когда она приедет сюда и спросит, как там её внук?

На глаза Минервы МакГонагалл навернулись слезы. Коротким взмахом Дамблдор открыл дверь.

— Так вот, что ты выдумал на этот раз, Поттер! — Грозный Глаз Грюм шагнул вперед. — Бить на эмоции, чтобы только не отвечать за свои поступки и слова?!

Кто-то вскрикнул. Гарри страшно побледнел, до боли сжав пальцы в кулаки. Через силу выдохнув, он вновь открыл глаза и произнес лишь одну фразу:

— При всем уважении к вам, профессор, а не пошли бы вы все знаете, куда?

И вышел, громко хлопнув дверью.

Он спускался очень быстро, задыхаясь и перепрыгивая ступеньки…

— Гарри, постой!

Резкий разворот.

— Мы по карте увидели, что ты здесь… Как ты?

Поттер остановился, увидев взволнованные лица друзей.

— Рон… Гермиона… Нет, не подходите! Со мной все хорошо, но я очень хочу побыть один… Пожалуйста! — Гарри взмахом руки остановил возражения. — Если я вам хоть немножечко дорог, не идите за мной.

— Если ты просишь… — оба кивают, а Гермиона добавляет. — Но только скажи: что-то произошло, да?

— Невилла убили, — следует тихий ответ. — Он погиб, спасая меня.

И снова ступеньки, коридор, приоткрытая дверь… Гарри выбежал из замка, крепко прижимая ладонь к груди, чтобы хоть как-то унять боль в сердце. Он скользил по траве, а потом и вовсе упал, оказавшись в нескольких шагах от любимого дерева на берегу озера. С неба сорвались тяжелые капли дождя.

Ему было не просто плохо — невыносимо. Рубашка промокла насквозь, но двигаться с места не хотелось… Только лежать, зарываясь в опавшие желтые листья, с одним желанием — забыться. Вся выдержка ушла на то, чтобы не закатить истерику в кабинете директора, а теперь… не осталось уже ничего.

Луна освещала серебристое озеро, капли росы на траве и снова выжившего мальчика, так и уснувшего на жесткой холодной земле.

Когда Гарри проснулся, уже вовсю светило солнце. С трудом встав с земли, он потянулся, стряхнул с себя листья и, пошатываясь, побрел к замку…

— Я…

В гостиной никого не оказалось, как, впрочем, и в спальне, куда Поттер тоже решил зайти. Оглядевшись, он рухнул на кровать. Думать ни о чем не хотелось, кого-либо видеть — тоже.

— К тебе можно? — в комнату заглянул Люпин.

— Пришли отчитать меня за плохое поведение?

— Нет, извиниться.

Подозрительный взгляд.

— Правда?

— Я слушал тебя вчера и многое понял, хотя мне бы следовало сделать это раньше… В любом случае, извини. За невнимание, недоверие и то, что не услышал тебя раньше.

Минутная пауза.

— Хорошо.

— Простишь? — Люпин шагнул в спальню, с надеждой глядя на ученика.

— Постараюсь, — Гарри чуть улыбнулся. — А вы…

В этот момент в дверях показалась Тонкс.

— Римус, ты здесь?

— Да, Нимфадора, — отозвался тот, поворачиваясь и беря девушку за руку.

— О! И Гарри тут, — Тонкс посмотрела парнишке в глаза и неожиданно покраснела.

— Так… — Гарри переводил взгляд с одного на другого. — Значит, это правда?

— Ну, мы…

— Рону я проспорил. Дату выбрали уже?

— Понимаешь, сейчас война и…

— Понимаю, профессор Люпин, а всё-таки?

— В первую неделю июля.

— Римус, правда?! — радостно воскликнула Тонкс и звонко поцеловала своего любимого в щеку.

Очевидно, дату свадьбы они ещё не обсуждали.

— Да, — Люпин смутился. — Самое время… Гарри, у тебя сейчас трансфигурация, все ждут…