Александр Меньшов - Железом и кровью

Я снова отпил пива, делая вид, что слушаю потешную песенку музыканта.

— Эй, я к тебе обращаюсь!

Если я снова сделаю вид, что его не слышу, то он схватит меня за грудки и уже на шажок окажется ближе к своей цели. Неуважение — реальный повод для драки. А если вступлю в пререкания, то не смогу уже выбраться из водоворота событий, которые приведут всё к той же драке.

— Слышу, — кивнул я. — Тебя не помню.

— А должен. Ты мясо оленей воровал, — он намерено меня обвинял. Если так было и с Первосветом, то он вполне мог «вскипеть».

— У кого?

— У нас? — снова на шажок ближе к своей цели. Надо мне уже на что-то решаться.

— Где это «у нас»?

— На острове.

— Чьём острове?

— Не строй тут дурачка!

— Я серьёзно не могу понять, у кого и где я мог украсть оленье мясо. Объяснись, будь любезен.

Я отпил пива, периферийным зрением отмечая действия его сподручных.

Рыжий начал что-то долго и путано объяснять и доказывать, а я снова сделал вид, что слушаю уличного музыканта.

— Эй! Я с кем тут разговариваю? Ты что же меня не уважаешь?

Ну, наконец-то хоть что-то родил.

Так, ладно, переговорщик из меня никудышный. Надо готовиться.

Ответить я не успел: тут как по команде двое с флангов (крепкие ребята) навалились на мои руки и прижали их к столу. Задний налёг на плечи, не давая подняться.

В общем, я попал. Сейчас рыжий захочет мне расквасить нос. Это уже как пить дать.

Я не сопротивлялся и, по-моему, это заставило нападавших немного занервничать.

Сделав вид, что давление на плечи заставляет меня прижиматься к столу, я наклонил голову и потянулся вниз, увлекая заднего за собой. Он поддался и налёг посильнее. Рыжий не мог сейчас ударить: мешал стол (руки у десятника были несколько коротковаты) и тот факт, что я почти лежал на нём лицом.

— А ну-ка поднимите этого засранца! — бодро проорал он.

Я выпрямил ноги и откинул голову назад, чувствуя как затылок входит во что-то мягкое.

Раздался хруст и что-то типа: «Ай!» Я снова наклонился вперед, присаживаясь и снова вскочил. В этот раз задний выматерился и снял захват. Боковым зрением я отметил его выставленную вперёд ногу и со всей силы въехал в колено. Жалеть не стал: сломаю так сломаю!

Таким же ударом стопы, я сбил с ног парня справа. Он ойкнул и рухнул на деревянный пол, при этом отпуская мою руку. И вот тогда правый кулак с чавкающим звуком разбил нос левому нападавшему.

Всё это произошло в какие-то секунды и рыжий среагировать никак не смог. Его глаза округлились до размеров блюдца. Я схватил свою кружку и швырнул ему в лицо. Он попытался было закрыться, но та заехала ему в левую бровь и десятник визжа рухнул на пол к своим товарищам. Вторым ударом, но уже пяткой сверху, я сломал ему ключицу и повернулся к столику за которым остались сидеть остальные три солдата.

— Неплохо, — сказал один из них. Черная борода, короткие волосы, скрюченный нос (по-моему сломанный) — всё это делало его похожим на закоренелого бандита. — Правил нет?

Все трое встали.

Да, — мелькнуло в голове, — с этими просто так не справишься.

Одно радовало: оружия они не доставали. В трактире повисла такая тишина, что я услышал как у окошка жужжат мухи.

Первый удар я пропустил. Кулак влетел мне в живот, выбивая весь воздух из лёгких. Я рефлекторно закрыл руками лицо и, надо сказать, вовремя: колено чернобородого стремительно направилось в мой подбородок.

Я покатился по полу, цепляя скамьи и ножки стола.

Главное сейчас было подняться на ноги.

Отдышаться было тяжело. И чтобы выиграть время, я проскользнул под соседним столом и вскочил.

На руке одного из нападавших блеснул кастет.

— Как ты там сказал? — спросил я, выдерживая паузу и приводя дыхание в норму. — Правил нет?

Левая рука схватила со стола глиняную кружку и тут же не замахиваясь швырнула её в ближайшего противника. Он закрылся руками и я прыгнул через стол выбрасывая обе ноги вперёд и вытягивая тело. Удар достиг цели: нападавший солдат отлетел к одному из столбов и свалился на землю. Я плашмя рухнул на стол.

Подоспевший чернобородый хотел сдёрнуть меня на пол, но я вовремя подтянул ноги и, закрутившись постарался вернуть себя на противоположную сторону стола.

Третий успел обойти с фланга и нанёс два быстрых и резких удара, целясь в голову и в живот. Первый удар был мимо, а второй я успел перехватить и резким разворотом вывел себя за спину солдата. Одновременно нанося локтем ответный удар в шею между затылком и седьмым сильно выступающим позвонком. Я услышал как клацнула челюсть и противник камнем рухнул на пол.

Чернобородый остановился и оглядел стонущих товарищей.

— Ничего себе, — облизал он губы. — Давай-ка, парень, успокоимся. Ты уже доказал, что мы неправы.

Он опустил руки.

— У него нож! — проорал кто-то из толпы.

Чернобородый понял, что скрываться больше нет смысла и занял боевую стойку. В правой руке у него был приличных размеров нож.

— Надеюсь теперь ты понимаешь, чем всё кончится, — проговорил я.

— Понимаю, — снова облизнулся тот.

Он сделал первый выпад. Это была проверка. Я лишь удлинил дистанцию разделявшую нас.

Чернобородый сделал шаг вперед и попытался снова напасть. А я снова отступил, стараясь заворачивать влево.

Так мы «поплясали» минуту. Первым не выдержал чернобородый и рванулся в атаку. Я поставил два жёстких блока, и на третий зажал его руку в замок, а потом тут же воспользовался ей, как рычагом. Даже когда рука хрустнула, чернобородый нож не выпустил.

Я легко вынул оружие их его руки, подсёк ногу и «уронил» его на пол.

— Отдохни! — сострил я и вогнал нож под ключицу здоровой руки.

И для верности ударом кулака по рукоятке вбил его остриё в бревенчатый пол.

Чернобородый скривился и заорал, как обычно говорят в таких случаях: «Будто резаный».

Я встал и осмотрелся.

— Ещё желающие есть?

— А ты закончил? — толпа расступилась и на пороге меня уже ждали стражники.

Спрашивал высокий сухопарый человек, одетый в длинный кафтан.

Посетители зашептались. Я услышал что-то вроде: «Жуга Исаев! Пёс!».

В пору было сказать: «Твою мать!»

В общем, я попал.

Про Жугу Исаева рассказывали немало гадостей. Но в основном то были слухи преувеличенные людской молвой.

Жуга Исаев, по прозвищу Злобный Пёс, был главой Сыскного Приказа. Человек небывалой смекалки, а кроме того жёсткий с разбойничающим племенем, да и с теми, кто им способствовал. На его счету куча загубленных жизней: виновных, невиновных — Сарн его знает. Но если верить всему, что говорила людская молва, то…