Ольга Денисова - Берендей

– Слышь-ка, Егор…

Берендей его не слушал. Он спрыгнул с мотоцикла и почти бегом кинулся по дороге к дому, петляя с одной стороны на другую, чтобы не пропустить следов.

– Погодь. Я тебе что скажу. Да не бежи ты так, я старый уже!

Берендей остановился.

– Быстрей, Михалыч.

– Никогда медведь женщин не ест. Сколько случаев слыхал – никогда такого не было. Он их для другого ворует…

– Для чего это? – спросил Берендей и понял. Понял, и обмер.

– Ну что ты побелел так?

Дыхания не было. Он стиснул кулаки и заскрипел зубами.

– Я его найду, – Берендей постарался вдохнуть.

– Куда? Один? Ни лыж, ни оружия!

– Все равно, – Берендей развернулся и побежал по дороге вперед.

– Дурак, меня погоди! Я тоже, чай, не лыком шит!

Но Берендей не мог его ждать.

Он увидел след очень быстро. Медвежий след. Но крови не было, значит, оставалась надежда. Он скинул ватник. Надежда на свои быстрые ноги и крепкие легкие. Он рванул в лес, продрался сквозь кусты у края дороги, и побежал. Так быстро он не бегал даже когда в новогоднюю ночь удирал от Заклятого.

Заклятый шел на юго-запад, удаляясь от поселка. Не петляя. И он не спешил – следы задних лап не перекрывали передних. Берендей бежал. Быстрей бежать он не мог, но ему очень хотелось. Глубокий снег, слишком глубокий! Он не был спринтером, он был вынослив, и в ровном темпе мог преодолевать огромные дистанции. Но слишком быстрый темп мог свалить и его. Он старался держать дыхание, но все время сбивался, потому что мысли о Заклятом и о Юльке как будто перекрывали ему кислород.

На кусте мелькнул яркий комочек шерсти рыжего цвета: у Юльки была лисья шубка. Он тащит ее как мешок, и не видит, что она цепляется одеждой за ветки! Дыхания не хватало. Ноги еще могли бежать, а легкие не выдерживали. Он не ожидал, что выдохнется так быстро. Просто забыл, что вчера потерял много крови, и дело вовсе не в дыхании. Но если дыхания не хватит, то и ноги дальше не понесут, едва недостаток кислорода скажется на работе мышц. Берендей чуть сбросил скорость. И тут заметил, что медвежьи следы превратились в человеческие. И он снова побежал изо всех сил, на бегу разрывая воротник свитера. Не надо было так глубоко прятать оберег. Теперь все зависело от того, обернется Заклятый или останется человеком.

Берендей подумал, что ломится через лес как лось, и его слышно за несколько километров. Он замедлил скорость, и начал двигаться осторожней. Они были близко, он чувствовал, что они близко. Ему казалось, что он слышит запах Заклятого. И вскоре действительно его услышал. И запах Юльки – молочный, теплый, еле слышный, дурманящий голову. Берендей перешел на осторожный шаг. Он подкрадывался тихо: если Заклятый увидит его первым, он обернется. Он стиснул оберег в кулаке и старался дышать как можно реже и спокойней. А это было нелегко.

На снегу появились несколько маленьких следов Юлькиных сапожек. Так! Значит, до этого он нес ее, а здесь поставил на землю! Через два шага большие и маленькие следы перемешались, как будто они долго топтались на месте. Да это она сопротивлялась! Видимо, до этого она была без сознания, может быть, он ее оглушил, а здесь она очнулась! Маленькие Юлькины следы снова исчезли – он справился с ней и понес дальше. Походка Заклятого изменилась, его пошатывало из стороны в сторону. Она мешала ему!

И тогда он увидел их.

Юлька лежала на снегу, в расстегнутой шубке и как кошка отбивалась от Заклятого. Она молчала, но сопротивлялась бешено и бесстрашно. Заклятый нагибался над ней, пытаясь скрутить ей руки, но она пинала его ногами, и ему никак не удавалась их перехватить.

Берендей сжал оберег еще крепче, вскинул руку с ним вперед, глубоко вдохнул и хрипло крикнул, собрав все силы:

– На час!

Заклятый оставил Юльку и повернулся к нему лицом. И захохотал. Берендей подходил быстро, и увидел, что двустволку Заклятый приставил к дереву, шагах в пяти от себя. Впрочем, он не боялся Берендея и без двустволки. Он был здоровым, матерым мужчиной. Ростом выше, чем метр девяносто. Очень широк в плечах. И весил раза в полтора больше Берендея. Берендей пожалел, что не выломал хотя бы палки. У него не было с собой ничего, ни одного тяжелого предмета. Даже ключа, чтобы мог послужить кастетом.

Берендей был шагах в десяти, когда Заклятый вскинул руки, как бер, встающий на задние лапы. И… остался человеком. Его хохот смолк. Он не понял, что произошло, и осмотрел себя снизу вверх. Снова приподнял руки, уже не так уверенно. Берендей воспользовался его замешательством, подошел вплотную и с размаху влепил Заклятому тяжелую оплеуху. И подумал, что этого будет маловато.

Заклятый не долго приходил в себя и ответил ударом кулака ему в лицо, надеясь одним ударом свалить на землю. Не то, чтобы Берендей хорошо дрался. На спецназовца он не тянул. Просто был достаточно сильным и ловким. Конечно, ему приходилось драться. Но это бывало редко и довольно давно. И уж тем более в драке никто не стремился его убить.

Он легко ушел от удара, и ударил в ответ. Заклятый понял, что его преимущество в ближнем бою, и прыгнул на Берендея. Они покатились по снегу. Заклятый дрался насмерть, Берендей не обольщался и знал, что ему не победить. Он никогда не дрался насмерть, но его переполняла такая ненависть, что он быстро понял, что такое бой без правил. Наверное, со стороны это выглядело страшно, но Берендей почти не чувствовал ни боли, ни усталости, не жалел и не боялся убить Заклятого. Заклятый несколько раз брал его за горло, но он всякий раз выскальзывал из его железной хватки. Ему, как и Заклятому, довелось побывать и снизу, и сверху. Оказываясь наверху, Берендей остервенело бил кулаком в лицо Заклятого, надеясь вырубить его, а оказываясь внизу, сам попадал в его положении. Но голова у него была крепкая. У Заклятого тоже. Как и кулаки.

«Если наша кровь перемешается, он получит власть надо мной», – мысль мелькнула в голове и пропала. Их кровь, похоже, уже перемешалась. Но это было не важно сейчас, совершенно неважно.

Берендей слабел. Он выложился, догоняя их по лесу, а Заклятый шел не торопясь. Но Берендей был выносливей, Заклятый слабел тоже. Только вес его от этого не уменьшался. Берендей готов был рвать Заклятого на куски. Ему снова удалось оказаться наверху, прижав коленом руки Заклятого. И он крушил его лицо, и, несмотря на усталость, вкладывал в эти удары всю ненависть и отчаянное желание не проиграть этого боя.

Заклятый скинул его с себя мощным движением всего тела, и Берендей перекатился, пытаясь подняться, но не успел: теперь Заклятый был наверху. И Берендей видел его кулак, с хорошим замахом бьющий его в лицо. И не чувствовал боли. Только когда кулак попадал в нос, из глаз брызгали слезы. Но от каждого удара из него уходила сила. Он извернулся, но Заклятый навалился на него всем весом, освободив обе руки, и вцепился ему в горло. Вцепился ногтями, как будто хотел вырвать ему кадык. Берендей высвободил левую руку и рванул Заклятого за угол приоткрытых окровавленных губ, разрывая ему рот. Но Заклятый не ослабил хватки. Вырваться не получалось. Дыхания и до этого не хватало, в глазах стало быстро темнеть, тело ослабло, как вдруг руки заклятого разжались, а его голова безвольно упала Берендею на грудь.