Кирилл Клеванский - Путешествие на восток

— К чему это ты?

— Да просто тут нечему удивляться, какой человек, такие и истории, — пожал я плечами. — Вот, например, у меня в историях зачастую, так как я её не понимаю и не особо верю в её существование. А один мой знакомый по имени Пило, даже хронику Мальгромской резни облепит такими соплями, что ты вдруг осознаешь, что в мире вообще все вертится вокруг этого «большого и светлого чувства».

— Но она существует, — веско изрекла девушка.

— Да ради богов, — хмыкнул я. — Может и вправду существует, а тебе просто не повезло находиться в обществе человека, лишенного сердца. Или как там в твоих книжках, говорят про таких людей как я?

— Про таких людей говорят — «неотесанный варвар»!

— Миледи, вы сегодня щедры на комплименты, — улыбнулся я ей.

Даже кобылка, услышав мое заявление, негодующе фыркнула. Хотя, скорее всего, она просто устала тянуть за собой веселящихся разумных. Ну, ничего, еще пару километров и можно будет на ночлег устраиваться. А завтра утром, с новыми силами, до деревеньки. А там свежая еда, мягкая постель и все, что нужно для простого наемника, чтобы вспомнить о прелестях жизни под крышей, но тут же увериться что четыре стены не для тебя. И вот, через пару деньков, ты уже окрыленный мчишь по дороге в известном лишь тебе направлении.

— Да и с каких это пор наемники в детстве книжки читают? — с легкой ноткой сарказма поинтересовалась спутница.

— Император указ издал, — максимально серьезно ответил я. — При вступлении в Гильдию, нужно обязательно пройти проверку на грамотность и предоставить список прочитанной литературы.

— Правда?

Боги, какой же наивняк.

— Конечно, — сохраняя мину, кивнул я. — А еще нас проверяли на знание бальных танцев, умение вести себя за столом и заставляли штудировать дворцовый этикет.

Мии понадобилось всего пол минуты чтобы осознать, что над ней подшутили. Тут же мне в ребра довольно ощутимо врезался острый кулачок.

— Дерется тут еще… — пробурчал я.

— Танцуешь ты все равно ужасно, — вдруг заявила девушка.

Я аж задохнулся от возмущения.

— Откуда такая информация? — уязвлено спросил я. — Мы с тобой даже не танцевали ни разу!

— А вот оттуда!

Вскоре наша беззлобная перепалка переросла в неторопливый разговор обо всем и одновременно ни о чем. Иногда кобылка нервно вздрагивала, заслышав смех позади, а звезды Любовники все так же безразлично сияли, оповещая меня о том что Нудад, как и Рассветное море, уже совсем близко. Алиат приближался с неотвратимостью падающего метеорита, осталось лишь сделать несколько победных рывков, а потом наметить свой дальнейший путь. В этот самый момент Мия что-то такое сморозила и я разразился дикими хохотом, попутно уворачиваясь от острых кулачков.

Весь следующий день прошел в привычных заботах. Почистить и напоить коня, поправить рессоры, которые изрядно разбухли после последних дождей, и на которых скопилось столько грязи что удивительно как повозка не развалилась. Потом провести ревизию хабара и собственного запаса. Понять что результат весьма не утешителен, так как мсье Абель Рихт носил с собой мешочек с тридцатью, что символично, серебряниками и двумя золотыми. Приличная сумма в принципе, но в деревнях обычно на золотую монету спрос не высок, а на тридцатку не очень и сильно развернешься. Еды же оставался скорбный минимум, так что я рассчитывал на нормальный торг, в ходе которого выбью достаточно, дабы без проблем добраться до Нудада. Там нас уже должен ждать корабль, так что лучше поднапрячь кобылку и сократить количество привалов. Кстати о них.

Путешествие приобретало особые краски. Если раньше у нас со спутницей были довольно натянутые, холодные отношения, то сейчас они стали просто приятельскими. Веселые разговоры ни о чем и беззлобные подколки вкупе с разными смешными историями сильно сказались на моральном духе нашего маленького отряда. Во всяком случае, упаднические настроения собрали манатки и укатили в сторону далекую и неизвестную, оставив за собой лишь что-то неосязаемо позитивное. Хотя, возможно так на нас действовала бесконечная весна царящая в этих местах. А возможно и контраст с безжизненной Долиной. Но эти измышления не мешали мне откровенно потешаться над Мией, как и её надо мной.

Утром, например, когда я занимался «починкой» нашего средства передвижения, то случайно, засмотревшись на девушку (красивая ведь) шваркнул молотком себе по пальцу. От чего зашипел похлещи гадюки, а потом, когда попытался встать, сильно ушибся головой о выступающий бортик, в результате чего уронил молоток себе на ногу, зашибив пальце, ну и следом, потеряв равновесие, укатился далеко под откос. Под заливистый смех я не в самом добром расположении духа поднялся из оврага весь в цветах и каких-то летающих жучках, до боли похожих на божьих коровок. Так я это оставить не мог, поэтому вскоре уже девушка барахталась в цветах, а я с чувством выполненного долга, вернулся к ремонту.

К полудню повод посмеяться появился у меня. Леди не долго дулась и уже вскоре заплетала свои волосы в косу, но удержаться не смогла и вплела в неё бесчисленное количество свежее сорванных бутонов. Признаться, выглядела она просто потрясающе… ровно до тех пор пока не налетели пчелы, заинтересованные новым образчиком местной флоры. Столько визгу, беготни и криков я не видел с тех самых пор… да никогда не видел! Под конец я, валясь на земле, задыхался от смеха и пытался утереть слезы. Смуглянка же догадалась расплести косу и выкинуть цветы куда подальше. Пчелы смиренно удалились по своим жужжащим делам. Но следующие несколько часов, Мия сидела на козлах завернувшись в плащ так, что выступал лишь точеный носик. А стоило мне издать звук «Жу-жу» как она вздрагивала и полностью окукливалась. Правда вскоре меня раскусили, и мне пришлось снова вертеться как волчку, дабы казенное тело не пострадало от рассерженной аристократки. Так, веселясь и развлекаясь, используя в этих целях ближнего своего, мы и не заметили как начало смеркаться.

Летом в этой части материка невероятно паршиво. Темнеет рано и так быстро, что заметить не успеешь, как все вокруг подернется темным саваном. Но сегодня было что-то не так. Казалось ночь потеряла уверенность в своих силах и подступала осторожно и с явной неохотой. Цветущие Холмы погружались в сумерки, тягучие и вязкие словно болотная трясина, потревоженная неосторожным путником. А над землей клубился туман, укрывший цветы мокрым, сероватым одеялом. Ветер задул сильнее, лошадь нервничала, Мия не обращала на это внимания и увлеченно щебетала, я же ощущал как чувство тревоги ледяным обручем сдавило голову. А когда перед нами на дороге появился человек с резным посохом в руках, я был готов испепелить его на месте.