Дем Михайлов - Крепость надежды
Попав внутрь, я оторопел — открывшееся передо мной пространство меньше всего было похоже на сырую пещеру, а вот на заботливо оборудованную кладовку запасливого хозяина — безусловно. С головой погруженные в работу люди еще не заметили меня, и, неслышно отойдя в угол, я смог без помех осмотреться. Скальные стены скрыты за деревянной обшивкой, точно такой же настил покрывает пол. Все пустое пространство занимают ряды широких полок, упирающихся в потолок, вдоль стен тянутся крепко сколоченные столы с аккуратно разложенными инструментами, доспехами и вооружением.
В широко распахнутую дверь склада то и дело забегали подростки и женщины, нагруженные различными припасами, и деловито направлялись к нужным полкам, не забывая сообщить тезке, что именно они принесли и в каком количестве. Главный хозяйственник стоял за небольшим столом у дальней стены и торопливо записывал услышанное от помощников, одновременно успевая спорить со старшей кухаркой Нилиеной:
— Еще три выделанные оленьи шкуры и связка заячьих, — пропыхтели близнецы, чуть ли не волоком занося тяжелые шкуры.
— Хорошо. Записал, — отозвался тезка и, парой росчерков отметив услышанное, переключился на стоящую перед ним кухарку: — Нилиена, даже и не проси! Сказано же тебе — нет больше, вышло все. На вас, проглотов, и не напасешься!
— Как это нету?! Так я тебе и поверила! — воинственно уперев руки в бока, не отступала Нилиена. — Чтобы у тебя да пары мисок сушенных ягод сладкого кошлевиса не было? Вытаскивай давай из закромов! Я людей чем кормить должна? А?!
— Вот ведь привязалась-то… Ты у нас старшая кухарка, тебе и думать. А у меня свои заботы.
— Ах, не твои заботы? Я тебе сейчас вот этим черпаком как приложу по морде твоей бесстыжей, так враз озаботишься.
— Женщина! Ну нет у меня кошлевиса! Нету! Был, да вышел весь! — замахал руками тезка, опасливо косясь на зажатый в руке Нилиены солидных размеров черпак. — Откуда я тебе его возьму?
— Дядька Корис, еще одна корзина ягод кошлевиса. За сегодня уже четвертая. Куда класть? — вопросил забежавший вихрастый парнишка, с натугой удерживая перед собой объемную плетенку.
— Записал. Клади к остальн… Э-э… — замялся тезка, отступая от потерявшей дар речи Нилиены на шаг назад. — Сам же знаешь, что попусту воздух сотрясаешь. Не видишь, разговор у нас важный с Нилиеной. Душа моя, сколько, говоришь, мисок кошлевиса тебе там требовалось? Разве ж я нелюдь какой, разве я могу работничкам нашим отказать?
— Это к тем корзинам с кошлевисом, что на крайней полке? — уточнил паренек. — Так там места не осталось уже, того и гляди полка треснет. Дядька Корис, а вы это куда? Дядька Корис, так куда класть-то?
Юный помощник еще не понял, что своим безобидным вопросом обрек несчастного тезку на мучительную смерть от многочисленных ударов кухонным черпаком по важным частям тела.
— Полка, говоришь, треснет? — разъяренно зашипела Нилиена вслед опрометью кинувшемуся прочь тезке. — Сейчас у тебя рожа твоя наглая треснет!
Воинственно воздев черпак над головой, старшая кухарка направилась вслед за сбежавшим в глубь склада тезкой. Глядя ей в спину, я невольно посочувствовал попавшему в переплет Корису. Мудро решив, что сейчас ему не до меня, я ретировался, провожаемый аккомпанементом рыка Нилиены, звучных шлепков и жалобных выкриков тезки:
— Нилиена! Ну что ты так разгорячилась-то? Ну запамятовал, с кем не бывает?
— Вот сейчас я тебе память-то и освежу! Ох, освежу. Куда помчался?
— Нилиена! Брось черпак! Рука у тебя тяжелая больно! Вот помру, что без меня делать будете? С голоду ведь сгинете. Я ж не для себя стараюсь!
— Дядька Корис, так куда кошлевис-то ставить? Женщины говорят, что с тех холстин еще с десяток корзин выйдет, не меньше.
— Молчи! Молчи окаянный! Кто тебя за язык тянет? А кошлевис на кухню, на кухню тащи. Ой! Всю корзину тащи. Уй! Нилиена! Больно же…
Торопливо выйдя на солнечный свет, я спорым шагом отправился к кухне, рассудив, что к Нилиене под горячую руку попадаться не стоит. Пусть сами разбираются, а я вон лучше пообедаю.
Рикар свое обещание сдержал и поднял меня засветло. Постукивая зубами от холода, я мрачно рассматривал грубо обточенную деревяшку у себя в руке — с толстой ветки лишь небрежно срезали сучки, — должную заменить собой тренировочный меч. Мой собственный меч здоровяк отобрал, всучив это жалкое подобие оружия и обычный круглый деревянный щит, для прочности окованный по краю железом.
— Рикар. Это на меч и не похоже почти, — безнадежно попытался я отстоять свои права.
— А нам и не нужно, чтобы сильно похоже было. Рукоять есть, и ладно, — ответил здоровяк, скинув куртку и оставшись в одной рубахе.
— Так сломается после пары ударов, — возразил я.
— Не страшно. За вчерашний день я таких с десяток настругал, не меньше. А кончатся, так не беда — чего-чего, а веток у нас полно.
— Ясно, — мрачно подытожил я, перебросил деревяшку с одной ладони в другую и, прикинув, удастся ли отговорить здоровяка от этой затеи с обучением, вздохнул и смирился с неизбежным — переспорить Рикара мне удавалось редко, а уж в таких вопросах, как моя личная безопасность, и пытаться не стоило.
Рикар подхватил с земли щит, тренировочный меч и, повернувшись ко мне, изрек сухим менторским тоном:
— Приступим, господин. Слава Создателю, ваши мышцы уже развиты должным образом — ведь вас обучали владению оружием с отроческих лет. Пусть память об этом исчезла, но тело помнит все. Старый барон приказал наставникам учить вас бою с мечом и щитом — обычная практика для имперской пехоты.
— А почему со щитом-то?
— Думаю, он не исключал для вас службу в армии Империи — для молодых и безвестных дворян это единственный путь достаточно быстро заслужить имя и репутацию. Но не будем отвлекаться, господин Корис. Берите щит и навешивайте его на локоть левой руки. Хорошо. Смотрите на меня и постарайся принять такую же стойку. Да. Для первого раза неплохо, только ноги надо расставить чуть пошире и повернитесь ко мне левым боком. Рука с оружием поднята на уровень плеча, меч направлен на противника. Сегодня будем работать над отведением и парированием ударов. При рубящем ударе меча подставляйте щит, но не напрямую, а чуть под углом, как бы отводя клинок в сторону и вниз — тогда враг может потерять равновесие и на миг останется беззащитным…
Спустя два изнурительных часа я полностью выдохся. Левая рука ныла от плеча до кончиков пальцев и превратилась в сплошной синяк. Здоровяк измочалил об меня три палки в щепки, но даже не запыхался. Когда я был готов упасть от усталости на взрытую землю, Рикар наконец смилостивился и прекратил измывательство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});