Диана Удовиченко - Реквием по империи

Оглядев из-за занавеси молчаливую толпу, Солнцеподобный дал знак к началу действа.

– Староста, списки, – по-галатски приказал один из некромантов.

Толстяк бочком подобрался к шеймиду и подал книгу. Тот раскрыл ее и произнес:

– Мужчины и юноши, подойдите сюда.

Никто не спешил двигаться с места. Люди недоверчиво косились на черноволосых воинов, переминались с ноги на ногу, но ни один не решался сделать первый шаг. Солнцеподобный поморщился. Можно, можно было бы действовать с помощью грубой силы. Это не составило бы шеймидам никакого труда. И даже добавило бы им энергии: некроманты подпитывались от чужой боли, страха и страданий. Но Ирияс был эстетом и не желал слушать немузыкальные вопли галатского простонародья. К тому же, все его воины и он сам после большого сражения были сыты.

– Не бойтесь, – пояснил тот же некромант, – Все мужчины и юноши должны подписать договор о том, что не станут воевать против андастанской армии. Потом мы выдадим каждому грамоту на право владения землей.

В толпе оживились: такие разъяснения были понятны крестьянам, которые дорожили своими виноградниками. Первым вперед вышел коренастый мужчина лет пятидесяти. Следом шагнули два юноши, такие же широкоплечие и невысокие – сыновья.

– Имена, – проговорил шеймид. Люди назвались, воин черкнул что-то в книге самопишущим магическим пером и указал на храм: – Сюда. Ждите.

В храм вошли еще трое, потом еще двое… поток мужчин увеличивался. Некромант, владевший галатским, встал на входе, придирчиво изучая каждого селянина и делая пометки в книге.

– Проходи… ты тоже… стой! – этот окрик адресовался худенькому подростку. – Останься. Ты еще слишком молод.

Зардевшись, мальчишка нырнул обратно в толпу. Шеймид отбраковал еще несколько человек по причине молодости либо, наоборот, старости. Когда все мужчины оказались в храме, туда же отправились несколько некромантов.

– Остальные жители, встать в очередь. Все без исключения. Мы должны вас пересчитать, – распорядился все тот же воин. – Подходите ко мне по одному.

Женщины, дети и старики, пока не видевшие в происходящем ничего страшного, послушно двинулись к шеймиду. Первой подошла красивая черноволосая девушка. В ее бархатных карих глазах дрожали непролитые слезы. Девушка отчаянно боялась захватчиков. Ирияс, продолжавший смотреть из-за шторы, усмехнулся, понимая, чего именно страшатся все молодые красавицы, и забавляясь их наивностью. Ни один некромант не станет марать себя прикосновением к низшему существу. Пролить священное семя избранного в лоно кьяфирки – преступление сродни скотоложеству. Богиня Исдес не простит такого позора.

– Она думает, что шеймиды могут обесчестить ее. Галатки слишком самоуверенны, не правда ли, мой сияющий алмаз?

Прелестное личико Роксаны сморщилось в брезгливой гримаске:

– Молю, не говори таких ужасных вещей, мой повелитель! Это вредно нашему первенцу.

– Не буду, моя трепетная, – Солнцеподобный нежно коснулся губами блестящих черных кудрей жены. – Мне жаль, что тебе приходится видеть грязных кьяфиров. Ничего, скоро все закончится…

– Я подожду, – султанша томно откинулась на подушки, – а пока не буду на них смотреть.

Между тем шеймид, спросив у красивой галатки имя, сделал пометку в книге. Потом легко, двумя пальцами, коснулся головы девушки, прошептав короткое заклинание.

– Ступай на ту сторону площади. Следующий!

Селянка, на лице которой испуг внезапно сменился выражением тихого удовольствия, послушно зашагала туда, куда было приказано. Со стороны казалось, что с ней не случилось ничего плохого. Напротив, слезы в глазах девушки высохли, а на губах расцвела счастливая улыбка. Только знаток тонкой магии, выйдя в астрал и изучив ауру красавицы, смог бы определить, что в разуме несчастной произошли необратимые перемены. Некромант выжег часть ее сознания. Не уничтожил полностью, нет – это было слишком затратно энергетически и делало людей непригодными к дальнейшему использованию. Поэтому шеймиды лишь уничтожали те центры сознания, которые отвечали за чувства, эмоции и самостоятельное мышление. У кьяфиров сохранялись инстинкты и все бытовые умения. Но исчезали способность любить, дружить, ненавидеть, думать, делать выводы и принимать решения. Проще говоря, люди превращались в послушных скотов, способных заботиться о себе и выполнять ту работу, которая им поручалась. Единственное чувство, которое некроманты оставляли своим рабам – чувство страха. Так было проще управлять стадом.

– Следующий.

Не понимая всего ужаса происходящего, селяне спокойно подходили к шеймиду, чтобы их "пересчитали". С одной стороны площади тянулась длинная вереница людей, с другой – стояла растущая группка умиротворенно улыбающегося "скота".

Уничтожение даже части сознания отнимало довольно много энергии, поэтому после десятка заклинаний некромант уступил место другому шеймиду, сам же продолжил спрашивать у селян имена и делать пометки в книге. Второй андастанец, отняв разум у нескольких жителей Верхних Виноградарей, отошел, отирая пот со лба. Его сменила молодая чародейка. По очереди некроманты расставались с силами, полученными во время битвы у Тиарин и, чтобы пополнить резерв, отправлялись в храм. Оттуда не доносилось ни звука.

Спустя два часа все было кончено. Последним подошел староста, которого признали слишком старым и толстым для нахождения в храме. Когда и его сознание было изуродовано, воин, делавший перекличку селян, подошел к паланкину и продемонстрировал книгу со списками жителей. Каждая строчка в ней была зачеркнута черными чернилами.

– Обработка окончена, Солнцеподобный…

На крыльце храма появились некроманты – их свежие лица, сверкающие глаза, энергичные движения говорили о том, что поглощение дало хорошую подпитку. Следом показались мужчины захваченной деревни. Вернее, уже носферату. Безразличные лица, тусклые глаза… Шеймиды отдали приказ – молчаливый, слышный и понятный только зомби. Выполняя его, покойники двинулись в сторону околицы, чтобы присоединиться к остальному не-мертвому войску. Пересекли площадь, проходя мимо своих жен, детей, родителей. Мертвые глаза смотрели равнодушно, не узнавая близких и любимых. Ответом были пустые взгляды и бессмысленные улыбки обработанных – им было хорошо, они не помнили мужей, сыновей и отцов.

– Я доволен. Организуйте отдых и ночлег, – уронил Ирияс.

Подозвав селян, шеймиды принялись отдавать распоряжения. Вскоре в деревне закипела работа. Подростки обихаживали коней, женщины готовили для некромантов обильный ужин, старики отправились в погреба за красным сухим вином, которым были знамениты Верхние Виноградари. Брезгливые андастанцы не захотели спать в скромных домах и, предпочтя ночевку под открытым небом, расставили вокруг площади походные шатры. В центре возвышался паланкин султанской четы.