Людмила Астахова - Теперь или никогда

Глупости все это и чисто мужские сплетни. А то, что недавний арестант нервно косит желтым глазом на ролфийские ляжки, обтянутые бриджами, так ведь не он первый. Насчет своей привлекательности Грэйн не сомневалась. Даже унылый флегматик Конри и тот периодически бурчал что-то одобрительное касательно ее бедер, да что Конри! В конце концов, и Джэйффа Элира тоже все более чем устраивало, а уж он-то за тысячу лет (или сколько ему на самом деле?) наверняка научился разбираться в женщинах. А что до желтоглазого… Стоит ли строго судить его за откровенные взгляды и запаленное дыхание, если он несколько месяцев вообще женщин не видел?

Но предупредить возможные недоразумения тем не менее не помешает. Он не ролфи, и многие вещи попросту недоступны его пониманию.

– Мне тут рассказали, что ты неровно дышишь к ролфийкам в форме, – почти в шутку сказала Грэйн и подмигнула: – Ты что, из тех, которым нравится, когда их бьют женщины? Я слыхала о таких. Но ты извини, парень, не тот у тебя экстерьер. Уши не купированы, хвост колечком… – она примирительно улыбнулась. – Шучу! Почти. Но давай сразу договоримся: ты ведешь себя прилично, и тогда я тебя не бью. За Синхелм я с тобой рассчиталась, в общем-то… но учти, желтоглазый, лорд Конри сказал, что я могу поступить с тобой на свое усмотрение. Не зли меня. Клянусь Белой Сворой Оддэйна, тебе лучше со мной дружить. Договорились?

Упоминание имени лорда-секретаря окрасило эротические переживания бывшего тива Удаза в трагические тона. От всемогущего шефа разведки Ролэнси в жизни Апэйна зависело слишком многое.

– А что от меня понадобилось лорду Конри? – встревожился он.

«Ну вот, вполне разумный разговор!» – обрадовалась эрна Кэдвен и перешла к делу.

– Так. Первое, – она перегнулась через спинку стула и достала из внутреннего кармана кителя гербовый лист. – Вот это – ответ на твои прошения. Вид на жительство. Подданство тебе еще предстоит заслужить, но для начала и это неплохо, верно?

Мужчина как завороженный смотрел на документ, не веря своим глазам. Так не бывает! Все и сразу – это только в сказках случается и никогда – в настоящей жизни. А значит, всему имеется цена. Какая?

– Сие означает, – окончательно убедившись в понятливости подопечного, продолжала Грэйн, – что ты теперь официально включен в нашу иерархию, ир-Апэйн, в каковой иерархии я, будучи офицером и дворянкой, стою гораздо выше тебя. Это понятно? Ко мне можешь обращаться «посвященная» или «эрна Кэдвен». Бумаги останутся у меня, а ты – поступаешь в мое распоряжение.

Какое-то время Удаз совершенно трезво, почти по-диллайнски обдумывал свое положение. Бросал осторожные взгляды на эрну Кэдвен, которая терпеливо ждала ответа.

По сути, нынешний статус ир-Апэйна мало чем отличался от положения тива Апэйна в иерархии Эсмонд-Круга. И там – недодиллайн, и тут – полуролфи. Чужой среди своих, как и прежде. Но внутренние ощущения совсем иные. Лучше, если честно. Словно он вернулся в свою родную стаю, но к нему присматриваются и пока не приняли. Но все может быть.

– Я готов… эрна Кэдвен. Что мне нужно делать?

Грэйн удовлетворенно кивнула. Нет, все-таки разумное слово убеждает гораздо лучше, когда идет в связке с тяжелыми кулаками. Никакие бумаги и мундиры не убедят чужака в необходимости подчиняться женщине, кем бы она ни была, если он от рождения не осознает своего места в Стае. Но стоит только слегка побить…

– Не торопись. Второе. Будучи моим подчиненным, ты подпадаешь под мой дипломатический иммунитет. Но чтобы сразу было понятно: всем заинтересованным лицам уже известно, что тебя выкупила ролфийская разведка. То есть ты раскрыт. Так что обратной дороги нет.

И это он тоже понимал. Не осознавал бы – наверняка действительно попытался бы сигануть в окошко.

– Теперь о деле. – Она выпрямилась на стуле и хищно прищурилась, отбросив последние ошметки «овечьей шкурки»: – Где бумаги, о которых ты сообщил нашим людям перед тем, как тебя арестовали?

– В заведении под названием «Морской Конек» у Мамы Муры, – отчеканил Удаз и вдруг понял, что и хотел бы поторговаться, попытаться выдавать информацию по кусочку в обмен на какие-то уступки, но у него не получается. То ли в тюрьме разучился, то ли эрна Кэдвен получила над ним некую мистическую власть.

– Отлично! Что за заведение?

Смущение Удазу скрыть тоже не удалось. Впрочем, лицемером он никогда не был. Разве что ханжой и одержимым Благочестием тивом.

– Хм… Бордель, – пробормотал Удаз и начал оправдываться: – Поймите правильно, эрна, я там… э… комнату снимал, там дешевле всего, к тому же игорный дом совсем рядом.

– Поня-атно… – протянула Грэйн и задумчиво нахмурилась. Нет, вовсе не оттого, что агент Святоша избрал для своего местожительства такое сомнительное место. Честно говоря, личная жизнь бывшего тива ролфийку интересовала еще меньше, чем его оправдательный лепет. Она ж ему не мать, хвала Локке, и не сестра! Эрну Кэдвен беспокоило другое. Бордель – место весьма… бойкое, и народец там встречается всякий. Наверное. Она могла только предполагать, ибо личного опыта посещения борделей у посвященной эрны лейтенанта, разумеется, не было. – Так. И в какое время туда лучше заявиться, чтобы никто не помешал? У них там бывают… э-э… перерывы?

Рабочий день в подобных заведениях начинался ближе к вечеру, примерно после пяти часов пополудни.

– Лучше идти, конечно, утром… вечером слишком много посторонних… хотя к Маме Муре можно зайти с черного хода… А она всегда на месте.

– Охрана есть? – поинтересовалась Грэйн, привычно начиная прикидывать вероятное соотношение сил. – Где и сколько?

Дипломатический иммунитет – штука, конечно, хорошая… однако распространяется ли он на стычки с охранниками домов терпимости? Вот в чем вопрос! Впрочем, избавляться от нежелательных свидетелей можно по-разному…

– Есть вышибала.

Апэйн улыбнулся, вспомнив Циркача Кени – любителя пива, соленой рыбки и упитанных женщин. Когда-то тот работал в балагане – на потеху публике поднимал всякие тяжести. Пока не повредил колени. И так как драться Кени любил больше пива, рыбы и толстух, то в заведении Мамы Муры нашел свою тихую гавань. Девушки в «Морском Коньке» не голодали и на худобу никогда не жаловались, а клиенты попадались разные.

– По-моему, нет особого смысла штурмовать бордель… – заявил Удаз. – Я проведу вас без всякого насилия.

– Всегда лучше подстраховаться, – ухмыльнулась кровожадная ролфийка. – А пожар – отличный способ замести следы. На тот случай, если твоя Мура окажется несговорчивой. Ты ей денег должен?

– Нет, вроде бы не должен.

Но полной уверенности не было. Ее никогда нет, когда имеешь дело с Мамой Мурой.