Полина Сербжинова - Радужный мост судьбы (СИ)

Монотонный тихий напев — искрящееся облачко силы осело на левые запястья жениха и невесты. И поползли линии, переплетаясь, словно нити, связываясь в знак помолвки.

— Холодно, — простучала зубами Ровена, вжимаясь в тело метаморфа.

— В мою комнату, — решил Кристиан, лёгким поклоном поблагодарив служителя за совершённый обряд.

— Идиот! — печально вздыхая, прокомментировала леди. Вот угораздило же заиметь настолько недалёких родственников. — В твоей комнате постоянно ошивается кто-то из графской прислуги. К тому же спектакль ещё не завершён.

— К тебе? — поднял брови принц.

— Вдвойне идиот, моя комната тоже похожа на проходной двор.

— Так можем сразу вернуться в Долину, — обрадовался метаморф и пристыженно смолк, глядя как брови Вирниссы в буквальном смысле взлетают на лоб, помахивая лёгкими крылышками, и замирают в положении «домиком».

— К Ранчеру или к садовнику? — леди задумчиво почесалась, не замечая, что у неё опять отросли лишние конечности. — Лучше к садовнику, там точно искать никто не будет. Кшыся, найдёшь платье поприличнее, всё же утром следует представить Ровену ко двору по всем правилам. Мои наряды ей, увы, не подойдут. Садовник, ау? Где у нас этот представитель листово-древесной породы?

— Да здесь я, — лесной дух отклеился от ствола ближайшего дерева. — У меня каморка маленькая, но тёплая. Миледи согреется.

— А я говорю — пей лекарство, — высокородная леди вытащила из-за корсажа целую кучу пузырьков и теперь по очереди спаивала их содержимое девушке.

— Да куда так много? — вяло попыталась отбиться Ровена. — Мне уже приходилось сильно замерзать и не раз, ничего страшного, не заболею.

— Страшно — не страшно, хочу поиграть в целительницу, — пробурчала метаморфа, подсовывая под руку очередную склянку. — Давай, это за маму, это за папу, это для здоровья, это для красоты. Ну а это, — она торжествующе покрутила в пальцах пузырёк с розоватой жидкостью, в которой плескались алые огоньки, — для скорейшего замужества.

Девушка послушно пила всё подряд, решив, что травить её Вирнисса не станет. А на последнюю фразу, произнесённую женщиной шёпотом, и вовсе не обратила внимание.

Снотворное подействовало быстро, согревающее тоже, и стоящий рядом лорд Кристиан торопливо подтянул старенькое одеяло, на всякий случай закутывая невесту потеплее.

— Не пялься, не зарься и руки не тяни, — строго предупредила леди младшего родственника, пряча последнюю пустую склянку в рукав. — До дома дотерпишь со своими неуёмными желаниями. А теперь марш в свою комнату, да так тихо, чтобы ни одна мышь не услышала.

Глава 18

— Говорят, что вы и в самом деле хороши, — с лёгким поклоном обратился к певице герцог Чаринг. — Не соизволите ли исполнить арию, которая в этом сезоне имеет потрясающий успех?

Король удивлённо воззрился на светскую особу, припоминая, что особой страстью к театру этот лорд никогда не пылал, а уж тем более не посещал спектаклей.

— К сожалению то, что я не исполняла раньше, не задерживается в моей памяти. Да и не припомню, чтобы нечто подобное было поставлено без моего участия, — смущённо пролепетала Вирнисса, с детским восторгом разглядывая камзол, затканный золотыми нитями и представляя, как она когтями режет его на тончайшие ленточки и завивает их в серпантин. — Если ваша светлость предоставит ноты, то надеюсь за полчаса мы сможем подготовиться и предложить вашему вниманию это произведение.

— Всего за полчаса? — герцог расхохотался. — За полчаса вы сможете выучить четыре листа сложнейшего текста?

— Ой, ну я же всё-таки певица, — притворно обиделась женщина. — Да и музыкальная труппа — истинные профессионалы своего дела.

Брандт замер, понимая, что это предложение поступило не просто так. За правым плечом недовольно сопел Исхар.

— Пари! Если вы сможете исполнить эту вещь, то получите вот это, клянусь своей землёй.

С лёгким щелчком открылся длинный бархатный футляр, и взорам присутствующих предстало изумительной работы золотое ожерелье в виде ажурного ошейника с подвесками из крупных рубинов.

Глаза певицы алчно блеснули, она облизнулась и кивнула.

Из кармана камзола на свет появились четыре серых разлинованных листа, испещренных мелкими нотными знаками.

— Вы позволите? — Вирнисса протянула руку к нотам, бросив горящий взгляд в сторону дорогого украшения.

— Даю вам тридцать минут, — торжественно объявил герцог. — Думаю, что соседнего зала для репетиции достаточно.

— Разумеется.

Певичка снова жадно взглянула в сторону футляра и сделала знак музыкантам следовать за ней.

Кшыся осталась на месте. Плотно прижавшись к балке, под мороком наложенным лично метаморфой, она была готова стать глазами и ушами для вынужденно отсутствующей леди. Мало ли, что может произойти за эти полчаса?

Соседний зал оказался пустым, едва заметив музыкантов, оттуда резво сбежала последняя горничная.

Сегодня высокородная леди снова пришла не с пустыми руками. Вытащив из-за выреза платья артефакт-статуэтку в покрывале, она активировала его лёгким нажатием и взяла ноты.

— Зачем тебе этот ошейник? — хмуро переспросил Шаррмит, надеясь вернуться в зал и наконец увидеться с дочерью в нормальной обстановке, а не на бегу.

— Мне незачем, я артефакты абсолютного подчинения не коллекционирую, даже камни и те паршивые. Сразу видно, что делался наспех, — отозвалась метаморфа, торопливо пробегая глазами строчки. — Текст потрясающий. Определённый набор звуков, чередующийся в этой тональности, вводит слушателей в подобие ступора. Вот этот такт, и это гениальная задумка, он крошечный, но самый важный, работающий на запуск всей комбинации. Определённо поработал очень изобретательный маг, отдаю должное его таланту. И ведь быстро написал, всего за ночь, и в самом деле преподнёс как арию.

Старик приуныл, пусть его способностей хватало на то, чтобы один раз попробовать сыграть и запомнить любую мелодию, но подобная музыка не вызывала ни восторга, ни энтузиазма.

— Проигрываем пари? — он с надеждой глянул в лицо Вирниссы.

— Ни в коем случае, — отрезала она, — вставляем сюда и сюда, — леди ткнула пальцем, — каскад нисходящих трелей. В середине каждой трели акцентируем вторую ноту, она станет сигналом к сбрасыванию этого ступора. Опасный такт урезаем на конечную ноту, ах, нет, поднимаем её на полтона и играем на грани слышимости. Этакий ветерок, скользнувший по залу.

— Если замрут все, то и мы вместе с ними, — прошептал Шаррмит, близкий к отчаянию и смене облика.