Маргарита Блинова - Забавно быть студентом

Комната, куда глава Совета Теней привел меня, оказалась его тайной берлогой. Здесь Темный прятался от всего мира и погружался в работу, цитирую: "по спасению Темных земель от шизиков". Двуспальная неприбранная кровать, с валяющимся сверху скомканным одеялом, огромных размеров письменный стол, заваленный книгами и бумагами, два грубо сколоченных Морти стула и половичок у кровати…

Короче, с дизайном мужчины решили не заморачиваться.

Обложившись бумагами, доносами и переводом старинных хроник, мы вдвоем уже битый час пытались восстановить ход ритуала, необходимого членам "Длани", чтобы вернуть в наш мир сердитого бога, но пока единственный результат, которого мы достигли — разозлили друг друга.

— Я почти пятьдесят специалистов подключил к расшифровке надписей и сомневаюсь, что твой светлый ум может сравниться с коллективным трудом, — с издевкой произносит мужчина.

"Че это он на нас наезжает?" — возмутился активно работающий мозг.

"Предлагаю обидеться!" — тут же взыграла гордость.

— Анхель, поверь, я много раз присутствовала на ритуалах… Не в слишком приятном качестве, конечно, но опыт накоплен нехилый, — размахивая от возбуждения руками, начала я. — Описанная твоими умниками последовательность действий нелогична!

— Аргументируй.

Облизнув пересохшие губы, я подскочила на стуле и потянулась к листку с переводом, лихорадочно придумывая эти самые аргументы.

Кр — рх… — издал скорбный стон рукав моего платья, зацепившийся за торчащий из стула гвоздь.

Мельком глянув на испорченный наряд, поминаю недобрым словом рукодела Морти и принимаюсь за объяснения.

— Для ритуального действия номер один нужно слишком много помощников. Прикинь, каких размеров должен быть храм, чтобы уместить всех? А дальше так вообще белиберда и околесица в каждом слове…

Я порывисто вскакиваю со стула и выхожу на середину комнаты.

— Смотри, если следовать инструкции — вот где‑то здесь должен располагаться алтарь, — киваю в сторону кровати, — допустим, вот тут пентаграмма, внутри которой встают четыре прислужника… Один луч схемы получается свободен! Но это еще не самое веселое… Судя по тексту, жрец должен выложить камни агатина в виде человеческого силуэта и одновременно оказаться вот тут…

Я делаю пару шагов спиной назад, запинаюсь об коврик и с диким визгом падаю на попу.

— Эй, ты в порядке? — участливо интересуется Первый, вставая со стула и подходя ко мне.

"А сам‑то как думаешь?" — простонал отбитый копчик.

И, словно по закону подлости, именно в этот момент массивная дубовая дверь в комнату слетает с петель и в образовавшемся проеме появляется Никлаус.

"Нам хана…" — едва глянув в перекошенное от гнева лицо Темного, выносит вердикт пессимизм.

— Тринадцатый? — голос первого полон нешуточного удивления.

Никлаус обводит нас двоих глазами, видит меня, валяющуюся у кровати, лохматую, раскрасневшуюся, с порванным рукавом платья. Затем переводит взгляд на Первого, застывшего с непроницаемой маской на лице рядом, и вместо того, чтобы спросить: "Что, гребаный Скол, здесь творится?", бросается вперед.

Все происходит слишком быстро, так быстро, что я вижу только два размытых силуэта, скользящих по комнате.

"Так вот почему их называют Тенями!" — восторженно цокает языком салатовый дракончик, находясь уже в районе моего правого плеча.

Открыв рот от удивления, я с трудом поднимаюсь на ноги, в то время как дерущиеся мужчины умудряются перевернуть стол, разнести один из стульев в мелкую щепку, а затем вихрем пронестись в паре сантиметров от меня.

— Гауф! — воинственно произносит вбегающий в комнату щенок, а следом в комнату влетают Кебил, Гафс и Морти.

Красноречиво ругнувшись, двое Темных тут же влезают в набирающую обороты драку, а тигр с превеликой осторожно хватает меня зубами за руку и пытается оттащить в сторону.

— Р — р-р! — недовольно скалится Рокки.

— Гр — р-р! — отвечает ему тигр.

Щенок задумчиво наклоняет голову на бок и без всяких предупреждений кидается на полосатого тигра, вдвое большего, чем он сам.

"Наших бьют!" — орет, как ненормальный, салатовый дракончик, размахивая от возбуждения хвостом.

Над моей головой в бреющем полете мелькает ножка от разломанной кровати, и это становится последней каплей.

— А ну‑ка хватит! — ору я, как ненормальная, и в комнате наступает оглушительная тишина.

Дрожа всем телом от напряжения и еле сдерживаемой ярости, окидываю присутствующих злым взглядом.

Прижав к полу Первого своим немаленьким телом, Никлаус продолжает одной рукой сжимать его горло, вторая — сжата в кулак и отведена для замаха. Гафс пытавшийся оттащить Доставалу, все так же тянет его за плечи назад, а Кебил буквально повис на отведённой для удара руке.

У Морти и Рокки ситуация не лучше. Используя эффект неожиданности, черный щенок повалил полосатого соперника на бок и вцепился ему в холку зубами, а тигр в ответ попытался лягнуть его задними лапами.

Мда… Теперь о помолвки Рене и Натки я вряд ли смогу забыть.

— Какого пьяного лешего вы здесь устроили?!

Первым реагирует Рокки. Прижав уши и заискивающе виляя хвостом, он отпускает загривок оборотня, подбегает ко мне и садится около ног.

— Ты чего на Морти бросился, паразит блохастый? — с наездом интересуюсь у песика.

Задрав высоко вверх мордочку, тот удивительно умными глазами смотрит на меня. "Спасал", — читаю я в его взгляде и, устало покачав головой, поворачиваю голову в сторону зависших Темных.

— Ну, а вы‑то чего влезли? — с прежней злостью спрашиваю у парней.

Драчуны молчат, и только прижатый немаленьким весом Никлауса глава Совета Двенадцати угрожающе рычит на всю комнату.

— Доставала, слезть ты уже с Анхеля! — рявкаю я, окончательно теряя самообладание.

Медленно, словно бы нехотя, Никлаус поворачивает ко мне голову.

— Он тебя обидел?

Я громко и очень выразительно фыркаю и, как ни странно, точно так же поступают Морти и Анхель.

— Такую обидишь… — невнятно бурчит тигр, поднимаясь на задние лапы.

Но мнение Морти Никлауса не интересовало, он продолжал буравить меня пронизывающим взглядом, полным тревоги.

— Доставала, мне не нужна твоя помощь, — с максимальным пренебрежением во взгляде, чеканю я слова. — Я в состоянии сама постоять за свою честь и жизнь, поэтому в следующий раз, когда тебе приспичит геройствовать, шуруй спасать кого‑нибудь другого.

Серые глаза мужчины сужаются, по лицу пробегает тень ярости, а потом он резко поднимается на ноги.