Семена страха - Татьяна Осипова
— Я хотела бы вернуться в Питер, — как то вздохнула Таня. — Как там наши? Скучаю по товарищам. Наверняка, им трудно и почему бы не отправиться за ними? Ты как думаешь?
Они лежали в полумраке маленькой комнаты и уже привыкли к тёплой постели и уютной обстановке спального отсека.
— Мысли нет-нет, да появлялись и не раз, — ответил Коля, обнял девушку и коснулся губами её виска. — А может, отправимся снова туда. Отец научил тебя многому. Справилась бы?
— Одной страшно. Но возможно он поехал бы с нами?
— Я уважаю Анатолия Васильевича, но в данном варианте не думаю, что это хорошая идея. Тем более, — Коля ненадолго замолчал. — Не поедет он. Точно не поедет.
— Отчего же? — не понимая спросила Таня, повернувшись к парню.
— Дело в том. Ну, Верочка просил пока не говорить никому.
— Так мне же можно?
— Можно, — рассмеялся он. — Да не тормоши. Будет у тебя брат или сестра.
— Что? — округлила глаза Танька. — Неожиданная новость.
— Поэтому навряд ли папа поедет с нами, если ему предстоит стать отцом.
— Я бы тоже хотела ребёнка, — внезапно проговорила Таня, чем вогнала Колю в краску, почему, он и сам не понял, зная, что от близких отношений обычно появляются дети. — Только почему-то пока не получается никак.
— Ничего, — он прижал её к груди, — значит, наше время ещё не настало. Да и тебе всего девятнадцать. Всё будет.
Он вдруг подумал, не могла ли быть причина в нём. Что не говори, а он оставался мутантом. Раньше никогда не задумывался об этом. Решил,
поговорит с Доктором, который за три года сделался настоящим профессором не без помощи Ивана.
— Завтра скажу папе о нашем решении.
— А теперь спать, Танюш.
— Люблю тебя, Коля.
— И я.
Они обнялись и лежали в темноте, не закрывая глаз. Смотрели в серый потолок комнаты, где Таня наклеила фосфоресцирующие звёзды. «Как будто звёздное небо», — говорила и по-детски восхищалась. Не устала улыбаться новому дому, которым стало убежище. А Коля мечтал уйти в горы, чтобы построить там собственный дом. Жить в общине проще, но хотелось своего семейного счастья. А пока мысли о предстоящем путешествии не давали уснуть. Молчали, тихо погружаясь в дрёму, ощущая, что счастье — это когда не нужно никуда бежать, прятаться, когда завтра наступит не отягощённое страхом. Оно посеяло семена в душах людей, и многие ещё просыпались в кошмарах, вспоминая годы выживания в теперь уже далёком метро Санкт-Петербурга.
* * *
«Усилия людей, воля и общая цель сплачивают. Лидер, ведущий за собой, объединяет народы». Размышляя, Крюк наблюдал со смотровой башни Лахты за возвращающимися парнями с электростанции. Любил готовить пафосную речь и с удовольствием слушать, как молодёжь внимает умным словам. Скрестил руки на груди и нет-нет да поглядывал на крюк вместо кисти. Вздохнул. Ветер трепал седую бороду.
— Свет! — услышал, как закричали девчонки, дежурившие у входа в столовую. Их радостный смех грел сердце старика.
Пахло весной. К середине лета вода сошла, и район за районом люди расчищали улицы. Успеть бы до холодов. Народа мало для такой масштабной работы, говорил Рис. Теперь город казался огромным. Природа баловала. Дождей практически не было всё лето. Особенно стало легче, когда наладилось производство спирта. Его делали из отходов и фекалий. Чита постарался, с жадностью изучая позабывшиеся науки.
В Питер после схода воды потянулись обозы с новыми людьми. Гружённые всякой всячиной телеги лошади тянули за собой, как в старые времена, когда не было машин. Гужевая помощь пригодилась, пока авто на спирту не так много.
Минуло почти, что три года, а вестей от уехавших товарищей в неизвестном направлении нет. Зима уже не грызла морозами, не стегала ветрами. Что-то в климате поменялось, говорили старожилы. Тепла стало больше. Некоторые рассуждали о смене магнитных полюсов. Дискутировали, собравшись в библиотеке, созданной Пушкиным. Мастер ножей любил рассказывать молодёжи о писателях и поэтах. Стихи свои читать не хотел поначалу, а потом ему понравилось делиться мыслями и вдохновлять других на новые идеи.
Новоприбывшие пополнили колонию нужными специалистами. К счастью среди приезжих оказалось много врачей. Рассказывали, что в своё время долго отсиживались в бункере больницы в лен области. Знали чем лечиться и умело спасали друг друга, поэтому и выжили.
— А вот ты где, — услышал Крюк голос Марии Ивановны. — Тащи скорее вниз свои кости.
Старик усмехнулся и с каким-то наслаждением нажал кнопку лифта. Тот скрипнул рессорами, поднимаясь на верхний этаж Лахты. Крюк потянул на себя металлическую дверь и шагнул в кабинку.
Мария Ивановна ждала внизу. Ворчала, что незачем попусту лифт трогать.
— Вот отрубит опять электричество, и застрянешь там. Кто тебя вытаскивать будет?
— Да есть кому, — крякнул старик и рассмеялся. — А ты что такая раскрасневшаяся, как девушка на выданье?
— Не говори глупости, — отмахнулась она. — Идём на «Гостиный двор». — Крюк непонимающе приподнял седые кустистые брови. — Все туда пошли. Идём!
— Да что случилось, женщина?
Она не говорила ничего, а потом чуть не заплакала, сдерживая слёзы:
— Коленька мой приехал. Понимаешь, дед? Приехали на том самом поезде!
Крюк застыл, не до конца осознавая полученную информацию. Потом обнял женщину, чувствовал, как дрожат её плечи. Взял за руку и двинулся к станции «Гостиный двор». По дороге думал, что скажут вернувшиеся друзья. «Как изменился город. Посмотрите, сколько людей улыбаются. Больше не нужно бояться ходячих мертвецов».
На самом деле старик знал, что семена страха ушли глубоко под землю. Их смыли талые воды. Трупы, грязь и ужас уплыли вместе с последней лодкой, на которой отвозили мёртвых.
Мария Ивановна торопилась. Иной раз останавливалась, чтобы перевести дыхание. Другой раз спрашивала товарища, чем же ей угостить внука.
— Успокойся Ивановна. Уж найдём, чем потчевать гостей.
На подходе к станции собралась толпа. Давно старики не видели столько народа. Многих они и не знали. Теперь невозможно запомнить лица всех жителей.
— Мариванна! — крик Риса сильный и громкий. — Иди сюда.
— Расступись! — рявкнул Чита. Вспомнил почему-то Медведя. Обычно тот умел усмирять толпу.
Глава поднялся повыше, чтобы его могли видеть. Подняв правую руку, дал
