Два меча - Роман Романович
Моих вещей в палате не оказалось. Даже одежды. Мобильный ещё у культистов сломался. Или как их правильно называть? Демонологи, сектанты… А, ладно. Ерунда. Чувствовал я себя сносно, в палате одному лежать быстро надоело, и я вышел в коридор. Попытался. Стоило показаться, как охранник встал со стула и преградил мне путь.
— Господин Эварницкий, вам лучше оставаться в палете.
— А то что? — спросил я, придерживая капельницу.
— А то мне придётся вас вернуть в палату.
— Так попробуй, — расплылся я в улыбке. — Дёрнись в мою сторону, и я буду расценивать это как нападение на аристократа.
— У меня приказ, — глянул он угрюмо.
— А у меня дурной характер и ещё более дурное настроение. Впрочем, если так хочешь, можешь ходить за мной хвостиком. Убегать я не собираюсь. Только прогуляться по коридору и размять ноги.
Охранник недовольно засопел, но не рискнул меня остановить.
Он здесь не один был, кстати. На этаже так-то подозрительная тишина стояла. Коридор не особо длинный, на несколько палат. Возле моей стоял один крепыш. Возле палаты с другой стороны коридора — два крепыша. И либо там особо ценный пленник, либо… Кто у нас ещё пострадал в бою? Правильно, госпожа Фетисова.
Это мы сейчас и проверим.
Её охрана преградила мне путь.
— С дороги, — задействовал я Голос.
Раздражение после общения с Занудой ещё гуляло внутри меня, поэтому силу я применил не задумываясь.
Мужчина напрягся, его напарник выхватил пистолет. Я глянул на него с интересом.
— Надеюсь, у тебя там артефактные патроны, потому что обычной пулей меня не остановишь.
После открытия седьмой звезды качество доспеха тоже выросло.
— На колени! — рявкнул он. — Руки за голову!
— Я сказал, свалите с моего пути, — задействовал я божественный язык.
На этот раз подействовало куда лучше. Оба охранника ушли в сторону.
— То-то же.
В своих догадках я оказался прав. В той палате находилась Фетисова.
— Давид? — нахмурилась она при виде меня.
— Твоя охрана — полная дерьмо. Хуже только оцепление, которое вы выставляете.
— Как ты прошёл?
— Кто бы меня остановил.
— Ой, дурак… — покачала она головой.
Встав, в пижаме, она прошла мимо меня, выглянула наружу, оценила обстановку, выслушала объяснение от своих людей, успокоила их и вернулась.
— Это переходит все границы, — процедила она недовольно.
— Да-а? — протянул я. — А я хотел тебя выкрасть и всё же отвести на море. Говорят, морской воздух полезен для здоровья.
— Заманчиво, но я откажусь. Сейчас не самая лучшая обстановка для твоих выходок. Лучше бы ты спокойно сидел в палате.
— Я уже от вашего зануды выслушал обвинения, какой я плохой.
— Он не мог тебя обвинить ни в чём, только допросить.
— Его вопросы с этим прекрасно справились. Вы там присмотрите за ним. А то я ему немного картину мира поломал.
— Если с ним что-то случится… — обеспокоенно сказала Элина. — Давид, ты понимаешь, что ходишь по краю?
— По краю ходят всякие герои. Я же хожу за краем. Я там живу, можно сказать. И хватит мне угрожать.
— Ты не в духе? — пригляделась она ко мне.
— Смотрю на тебя, и моё настроение стремительно улучшается, — усмехнулся я. — Теперь у меня новая сексуальная фантазия. Оказывается, госпоже центуриону идёт не только черно-золотой мундир, но и домашняя пижама.
— Хам, — фыркнула она.
— Раз хам, то позволь подоставать тебя ещё немного. Скажи, Элина… Что это было? — спросил я проникновенно.
— Ты про что? — спросила она с подозрением.
— Я про то, как ты, не проверив комнату, где тебя ждало твоё же оружие, бросилась на демона, чтобы… — сморщился я. — Уж прости, геройствовать! Что за позор, госпожа центурион?!
— А то, что я спасла наши жизни, тебя не волнует?! — ощерилась она.
— Очень волнует. Только я не помню этого момента. Помню, как ты на цепях висела и не могла выбраться. Помню, как меня зачем-то упрашивала погеройствовать, вместо того чтобы спокойно дождаться, когда стражи корпуса прибегут на демонический прорыв. Помню, как Асмодей тебя пинал. Помню, как тащил тебя, когда твой отец прибыл и весь такой жуть какой пафосный выдал: «Папа здесь». Я понимаю, что геройство головного мозга у тебя в крови, но блин! Хотя бы проверить ближайшие комнаты и вооружиться чем-то получше цепи, сделанной на коленке, ты могла!
Щёчки Элины запылали, как задница Асмодея, когда ему дали прикурить.
— Во-первых, — процедила она, — у меня не было времени проверять все комнаты. Я воспользовалась внезапностью, чтобы первой атаковать демона. Во-вторых, твоя цепь справилась отлично, я смогла перебить ему гортань и не дала возможности говорить. В-третьих, ты, как всегда, невыносим!
— Эх, Элина. Ты заставляешь меня быть романтичным и откровенным. Я всего лишь хотел сказать, что в следующий раз не надо так подставляться. Если ты умрёшь, я расстроюсь, а видят боги, в мире не так много вещей, которые способны меня расстроить.
Щёлкнув её самым наглым образом по носу, отчего она удивлённо заморгала, я поспешил на выход. В разговорах с женщинами главное — вовремя уйти, а то и по лицу схлопотать можно.
***
Марк Савельевич навестил дочь спустя два дня, после того как она легла в больницу. Совсем уж без внимания она не осталась. К ней наведалась мать, близкие родственники и друзья. Охрана бдела, и к больнице в принципе никто чужой не должен был подойти, не то что внутрь попасть. Надёжность этого поставил под сомнение один зарвавшийся парень, который буквально вломился к ней в палату, подавив волю охраны, которые, вообще-то, были обучены противостоять Голосу, но дочь убедила, что карать его не надо и что лучше никаких поспешных решений не принимать.
Наконец, когда кризис миновал, основная работа была проведена и ничего срочного участия легата не требовало, при этом врачи сообщили, что Элина полностью пришла в норму, а значит, способна выдержать обстоятельный разговор, Марк Савельевич отправил в частную клинику, которая принадлежала их роду.
Зайдя в палату, мужчина огляделся, отметив цветы, фрукты и подарки, которыми заставили
