Жених из гроба (СИ) - Оксана Олеговна Заугольная
А чтобы вжух — и переместился, такими были только порталы. И порталы были жуткой редкостью, как и маги-пространственники. Мало того, что их было мало, так они еще и созревали дольше прочих, иногда человек годами думал, что он бездарь, а оказывался пространственником.
Ключевое слово «иногда». Тут даже больше подходит «очень редко». Ну и пока недоучка, скорее всего, бывший неспособным даже закончить университет, хлопал глазами, его тут же подбирали тайные службы или кто-нибудь еще очень тайный и опасный. И сидел такой маг, и клепал тяжеленые порталы для нужд государства.
Вроде университетского. Из университета все студенты могли расползтись сами своими силами, но доверия к ним не было никакого, поэтому открывали громоздкий как рояль портал, через который вся эта молодая поросль выплескивалась в столицу.
По этой же причине я все лето торчала именно тут. Глупо не воспользоваться бесплатным способом перемещения, и добираться самостоятельно чем-то долгим и дорогим. Осенью нас всех точно также ждали на площади для перехода обратно. Кто опаздывал — добирался пару дней или драконом.
Я на всякий случай, зная свою рассеянность, приходила загодя, а то мало ли что! А я уже тут.
Так что тот факт, что с артефактом или без, но Барбара в момент эмоционального взрыва сумела пробиться в университет… Короче говоря, я была впечатлена.
Но скоро мне стало не до Барбары.
Сначала передо мной появился сморчок, имя которого я так и не удосужилась узнать.
— Барышня, ваш котенок движется на всей доступной ему скорости по левому коридору, — медленно и с достоинством произнес он. — А за ним несется дворецкий.
Лучше бы, конечно, был упырь. Он тупой и от вида нас с Клементиной и даже при взгляде на Барбару, думать забыл бы о котенке. Но выбирать не приходилось. Я нырнула рукой под юбки, вытаскивая горсть артефактов, и бросилась вперед, туда, где в моей помощи нуждался Клема.
Плохо то, что я позабыла о такой малости, как односторонний звук моих призраков. Слышала их только я, и Клементина с Барбарой просто видели, что я побежала куда-то, сломя голову. Ну и бросились следом, разумеется. Мало ли, им тоже надо!
А что я бежала, воинственно размахивая горстью побрякушек, так о том им думать было совершенно некогда. Я, впрочем, тоже хороша. Могла бы и остановить их окриком, но мне было не до этого, я думала про брошенного напуганного Клему и то, какая из меня дурная хозяйка.
И вот так мы и встретились посреди коридора. Несущийся за котенком вампир дворецкий и мы трое. Я первым делом кинула под ноги вампира ледяное покрытие, а сама поднырнула под его растопыренные руки и подхватила Клему. Тот шустро забрался на шею и вцепился там коготками — не свалится теперь.
А вот кто свалился, не ожидав такой подлости от меня маленькой, так это вампир. Одно плохо — ледяной куб мне не наколдовать. Я же не стихийник! Сила силой, а для таких штук еще и умение нужно! И, как назло, в руке оказались сплошные лечилки, чесотки и одно замедление. Его я в вампира и кинула. И чесотку сверху. Вдруг на не-живого подействует? Вроде как мама с папой не проверяли.
Вот чего я никак не рассчитала, так это того, что жертвы вампира к нему бросятся. А могла бы догадаться! Клементина с Барбарой принялись этого вяло шевелящегося типа с пола поднимать, а мне даже веревки теперь магией не швырнуть, чтобы их всех вместе не связать! Если по самим женщинам трудно было понять, как сильно они очарованы, ну помогают подняться упавшему, ну помогают подняться упавшему, почему нет? Но душечка Клементины выглядела словно лунатик, с остекленевшими глазами она кивала как болванчик, глядя на вампира влюбленными глазами. И даже тощая душечка Барбары посылала вампиру воздушные поцелуи. Тьфу, мерзость!
Только и оставалось прыгать вокруг и требовать отойти от преступника. Лопаты очень не хватало!
Но смотрю, а он пасть распахивает, и с неба медленно опускаются клыки. Тут уже не до жиру, быть бы живу. Вряд ли он их до смерти высосет, но с Клементиной мы пить за дружбу собирались, а Барбара мне не очень нравится, так что выбор очевиден.
Я со всей силы дернула Клементину на себя, так что мы обе едва не упали и заорала ей в ухо:
— Бриен Гастион! Ты влюблена в него!
Лицо Клементины начало проясняться.
— Бриен? — неуверенно произнесла она.
— Бриен, — подтвердила я, закрепляя успех. — Мы сейчас же пойдем искать Бриена.
После лопаты, разумеется, но об этом Клементине знать без надобности.
Я потащила ее за руку, пока она окончательно не избавилась от дурмана влияния вампира. В голову лезли глупые мысли, что мы в университете проходим массу заклинаний, половина которых никак не пригодится в жизни. А как насчет того, чтобы ускорить избавление от очарования? Кстати, и от несчастной любви помогало бы!
С этими мыслями я тащила за собой Клементину, пока не почувствовала, что она идет сама. И с облегчением отпустила ее руку.
— Что это было? — дрожащим голосом произнесла Клементина, поправляя одежду. Да, когда вампир позвал, она едва из платья не выпрыгнула, причем в прямом смысле.
— Вампир, — коротко пояснила я. — Думаешь, почему их не любят? Все, с кого они кормятся, становятся подвержены их обаянию до самой смерти вампира. А убить его непросто. Качественно может только хороший некромант.
Я задумалась. Интересно, Даррен уже достаточно хороший некромант или придется вызывать из университета Звояра? Или просто сдать этого дворецкого нюхачам, и пусть они разбираются. Проблем будет, правда… выше крыши. Это же подданный другого государства, да еще небось проживающий без регистрации в столице.
Да, в столице без регистрации у нюхачей могут жить только люди. Тут мне повезло, и свое инкогнито не пришлось раскрывать. А вот вампирам, эльфам и прочим не-людям именно в столице нужно регистрироваться. Эльфы каждые десять лет петицию пишут по этому поводу, но пока дописывают и у всех заинтересованных подтвердят, и король может смениться, а уж у нюхачей главный так десять раз.
Вампиры же не жалуются. Знают, что такое требование не просто так!
За такими мыслями я не заметила, как мы с Клементиной пересекли пустынный сад и наконец добрались до склепа.
— Ты оставайся здесь и сторожи, — приказала я всё еще дрожащей Клементине, душечка которой сжалась вся и спрятала лицо за ладонями, словно
