Семена Зла (СИ) - Магнус Гэвин

Не самые радужные новости. Но, как всегда, работать придётся с тем что есть. Поставим вопрос по-другому.

— Давай сделаем так — ты сам, самостоятельно расскажешь мне о том, что мне следует знать, что сделать, и какие тренировки произвести и какие техники отточить в первую очередь, как неофиту и твоему ученику? Надо полагать, у тебя в этом большой опыт, так? А затем я сам, отработав всё это, помещу это в книгу как основу. Ведь это в наших общих интересах, верно?

— Верно. Я уже думал, ты никогда не научишься задавать верные вопросы.

Глава 36

Заканчивался второй месяц моего пребывания в славном королевстве Ганатра, и, пожалуй, настало время подвести некоторые итоги. Оно было уже третьим по счёту королевством людей, с которыми я познакомился близко, и этого было вполне достаточно, чтобы провести параллели и сравнения. Ренегон, центральное и старейшее королевство, и по совместительству приют моей рыцарской альма-матер, на фоне остальных двух королевств вполне себе заслуживал звания королевства хитрецов и хвастунов. Никто, конечно, не говорил об этом напрямую, и возможно, дело отчасти было в лёгкой зависти к самому богатому и развитому королевству от соседей, однако некая маленькая толика снисходительности, и лёгкого неодобрения прямо-таки сквозила в людях, при его упоминании. В монастыре, конечно, иногда сложно почувствовать, чем дышат люди целого королевства, однако времени у меня было предостаточно — в целом, жители действительно любили похвастаться чем угодно. Яркими домами и нарядами, подвигами и историями, удачами и достижениями… И при этом не любили говорить прямо и ясно, предпочитая подводить собеседника к сути опосредовано, и прекрасным примером того были наставники в монастыре. Исключением из этого правила был лишь непосредственно сам сэр Кадоган, говорящий мне большую часть вещей напрямую, однако, надо полагать, это было следствием наших отношений учителя и ученика, а отнюдь не свойство его характера. Но даже в нём иногда проскальзывала некая хитринка…

Жители Арса были просты, понятны и прямы. Они высказывались там, где Ренегонцы предпочитали молчать, независимо от последствий. Открыто выражали как любовь, так и неприязнь: мне, впрочем, довелось ощутить на себе больше второго, чем первого. Сама их жизнь крутилась в основном вокруг непрекращающихся конфликтов с северными варварами, что накладывало свой отпечаток. Но вот Ганатра…

Разбираться в людях не так просто, как кажется на первый взгляд. За долгие годы детства своей новой жизни в Аурелионе я так и не смог выделить какой-то черты или стереотипа которые были в той или иной мере присущи всем жителям. Отчасти в этом было виновато отсутствие путешествий — почувствовать, чем дышат люди королевства сидя в окраинном баронстве сложновато. С Ренегоном и Арсом мне повезло — монастырь принимал в ряды учеников людей из самых разных слоёв населения, что хорошо позволило понять жизнь королевства, а северяне были примитивны, как обух топора. За месяц путешествия по Ганатре я посетил с дюжину деревень, пять мелких, и три крупных города. Они не сильно отличались от аналогичных городов других королевств — по моим впечатлениям, архитектурными изысками люди вообще не сильно увлекались. Большинство городов, замков и домов строились, казалось, по схожим шаблонам, и исключения из этого правила были немногочисленны и, как правил,о говорили о высоком достатке. Такими немногочисленными исключениями были, например, Келлийский монастырь, где я вырос, и Кордигард.

Я снял плотную кожаную перчатку, и задумчиво посмотрел на правую руку. За месяц путешествия мне уже удалось кое-чему научиться в искусстве смерти: от солнечного сплетения через всю руку по коже тянулась тонкая тёмно-серая нить омертвевшей плоти, заканчиваясь небольшим почерневшим шариком в центре ладони. Это была нить смерти — самый распространённый среди адептов искусства смерти способ контролируемо использовать энергию смерти, не вредя собственному организму. Сконцентрировав под своим контролем часть подвластной ему силы смерти, адепт целенаправленно убивал часть собственного организма, создавая своеобразную нить или канал из мертвечины — как правило, руки, хотя точкой выхода могла быть любая часть тела. Однако пролегающие через лицо чёрные полосы были слишком приметны, а направлять энергию ногами было бы весьма неудобно, поэтому я ограничился классической нитью, пролегающей неглубоко под кожей. Конечно, канал, направленные через один из кровеносных сосудов, был намного менее заметён, однако мне пока хотелось беречь себя от необратимых последствий. Подобную подкожную нить можно было вырезать, и затем на её месте выросла бы обычная, здоровая кожа. А вот вырезать из глубины руки омертвевший кровеносный сосуд было бы отнюдь не так просто…

Понять жителей Ганатры мне помог случай. Проезжая один из городов после приобретения нити смерти, я немедленно принял решение замаскировать подобное, что вылилось в заказ десятка плотных кожаных перчаток — десятка, потому что мои старые перчатки во время тренировок по базовой манипуляции смертью обзавелись дырой по центру ладони…

— Как быстро вам они нужны?

Спокойно осведомился кряжистый мужик-кожевник, услышав заказ и сняв с меня мерки.

— Чем быстрее, тем лучше. Я предпочёл бы покинуть город как можно скорее.

Время ещё терпело, но встреча с Кадоганом была приоритетом посмотреть достопримечательности я мог и потом.

— Сделаю. Назовите место, где остановились.

В два часа ночи меня разбудил посыльный, который пришёл в таверну. Он принёс десяток перчаток…

Тренировки в монастыре часто занимали долгие часы. Как-то раз, отправляясь на одну из таких, я попросил соседей по комнате взять мне с обеда что-то поесть, предполагая, что пропущу его. Они взяли мне лишь небольшой кусок хлеба, и в ответ на негодование, лишь посмеялись и предложили уточнить в следующий раз, что именно и сколько я хочу. Любой житель Ганатры расшибся бы в лепёшку на их месте, но принёс еды достаточно, чтобы накормить просившего до отвала.

Это выражалось во всём — не только в договорах и заказах, но и в гостеприимстве и архитектуре, книгах и даже в искусстве. Книга “Особенности торговли” написанная уроженцем Ганатры наполовину состояла из таблиц, описывающих обмен основными товарами между каждым королевством людей и его соседями. Для получения этой информации, автору, вероятно, пришлось объехать все одиннадцать королевств, расспросить всех живущих там торговцев, и даже больше — самому торговать почти всем вышеперечисленным, особенно учитывая собственные сноски-комментарии в стиле “Зерно в Бингле идёт хорошо, но муку везти не стоит — мельниц больше чем полей.” Здесь чтили дух договора больше чем букву, а основательность — больше чем выгоду. К несчастью, сейчас у меня не было возможности как-то это использовать. Но зарубка в памяти была оставлена.