Кровавый Огранец (СИ) - Романовский Борис Владимирович

Когда Деус исчез, я убрал Глаза Весов и проверил палец. Тот почти исцелился — осталась половина верхней фаланги.

Вся горячая чакра из Деуса ушла на палец, — предупредила Алиса. — Остались старые запасы. Использовать их? Или ты второго Деуса поглотишь?

— Используй запасы, — решил я. — На следующей жатве пополним.

Поняла.

Я подошёл к двугорогому гулю и убил его, направляя всю холодную чакру в узор Скрытности. Именно его я решил максимально улучшить перед побегом. Смог поглотить гуля полностью, только вот глаза болели гораздо сильнее, чем в прошлые разы.

“Сколько?” — я подполз к стене и опёрся на неё спиной.

Восемьдесят восемь процентов, — сухо ответила Алиса, а затем твёрдо заявила: — Мы обязательно должны повысить звезду Глаз Весов. Ты можешь окончательно ослепнуть, это слишком опасно.

“Следующая жатва. На ней и убью…”.

Когда зрение вернулось, я сел за работу. Палец был цел, и только белая полоса у его основания указывала на произошедшее. Вернуть ноготь не составило труда.

Дни жатвы смазались для меня в бесконечный поток монотонной работы. Бомбы, гулья повозка, Исцеляющая Цепь, переписки с Ваней, изучение и эксперименты с Небесной Ватой. На второй день я нарисовал себе ещё один узор Кровавой Иглы, с чистотой девяносто два процента. На среднем пальце правой руки.

Во вторую и четвёртую ночь я спарринговал с Августом и без использования узоров держался с ним на равных. В последний день жатвы я выглядел как зомби. За пять дней я спал от силы часов четырнадцать.

— Ты молодец, — Лулу сжала моё плечо. — Никогда не думала, что скажу подобное кому-то из Беловых. Но ты молодец.

Я вымученно улыбнулся. Надо признать, что не только я один хорошо поработал. Тень и Август собрали столько Небесной Ваты, что мне её теперь хватит лет на пять, если не транжирить. А Лулу и Буш притащили по два трёхатрибутовых гуля каждый — чтобы я их кости для гульей повозки использовал.

— Нам осталось продержаться совсем немного, — Лулу оглядела каждого. — Следующая жатва станет последней для нас. Мы спалим тут всё к чертям и освободимся. Скинем оковы. Цепи, — она скосила глаза на меня. — Осталось немного.

Я видел, как горят возбуждением глаза Августа. Как раздуваются ноздри Лулу, как крепко сжимает кулаки Тень. Один Буш не выказывал никаких эмоций — молча буравил меня взглядом.

Я рассеянно крутил в руках кошель с бутылями, которые мне надо сдать тюремщикам. Смотрел на лица своих напарников и думал: сколько из них переживут побег? Мы слишком много знаем друг о друге. Об узорах, возможностях, талантах.

Будет лучше — если выживу только я. Это идеальный вариант. Подозреваю, что каждый думает примерно так же. После побега я останусь один на один с опасными хищниками, которые, если посчитают нужным, не моргнув прикончат меня. Только вот у меня припасён небольшой козырь.

Я — артефактор. Основа всего плана.

Я слабо улыбнулся своим мыслям и кивнул Лулу.

— Расходимся! — она хлопнула в ладоши. — Хорошенько отдохните. Это ваша последняя возможность выспаться на Острове Свободы!

Глава 24. Радужные Облака

Я добрался до поселения без происшествий. Меня насторожила мрачная атмосфера, которая ощущалась буквально физически. Я зашёл к плотнику, положил на стол две большие капли — всё равно местные деньги мне не сильно нужны — и спросил:

— Что случилось?

Плотником был мужик лет сорока. Мрачный, с рыжей бородой, в которой виднелись чёрные и белые пряди. Он лениво сцапал монеты и, пожевав губы, ответил:

— Десятерых за время жатвы кончили. Босая Смерть поработала.

Я без объяснений догадался, что Босой Смертью местные называют Катю. Десятерых, значит? Многовато.

— Боится народ. Умирают старики, женщины, даже тюремщики. Только детей не трогает. А теперь — свободен.

Плотник с вызовом посмотрел на меня. Я не стал спорить и направился домой. Похоже, здоровье Кати заметно ухудшилось. Плохие новости испортили мне настроение.

Девушку я нашёл во дворе. Она отрабатывала движения ладонями и коленями.

— Привет, — Катя откинула волосы со лба и ярко мне улыбнулась. — Я тут придумала для тебя несколько хороших приёмов. Они идеально подойдут белой чакре.

— Спасибо… — я поспешил зайти в дом. Настроение ухнуло на дно.

— Поешь, — Катя последовала за мной и начала раскладывать еду по тарелкам. — Мастер просил тебе письмо передать, оно на твоём столе. Ещё он сказал… — Катя покраснела. — Что теперь нам надо спать чаще. Днём тоже.

Я взял письмо от Филиппа. Обычный белый конверт с запиской внутри. Быстро прошёлся по нему глазами. Филипп писал, что состояние Кати стремительно ухудшается. Он не обвинял, ничего не просил.

Я отложил письмо. Мы с Катей переспали в первый раз больше двадцати дней назад. На Земле никто бы меня ни в чём не заподозрил. Но тут — Терра. И я не знаю нюансов деторождения.

Филипп явно догадывается, — заговорила Алиса. — В письме он напомнил тебе, что жизнь Кати зависит от того, забеременеет она или нет.

— Жестокий… — пробормотал я, сжигая письмо.

— Что там было?

Ко мне подошла Катя. На её лице играла лёгкая любопытная улыбка.

— Пишет, чтоб не обижал тебя, — я смахнул пепел.

— Пф-ф, — Катя с хитринкой посмотрела на меня. — Маленький ты, чтобы обижать меня. Тебе подрасти надо.

— Я выше тебя, — отметил я, внутренне удивившись. А ведь раньше я был одного с ней роста, где-то метр семьдесят два.

— Всё равно маленький.

Я с прищуром взглянул на неё.

— Пойдём в душ. Покажу, какой я маленький…

***

Мы лежали с Катей в кровати. После бодрящего и очень приятного душа я плотно поел и вышел во двор — тренироваться. Одновременно обговаривал с Алисой детали плана.

Дважды мы с Катей прерывали тренировки и выполняли приказ Филиппа. И вот сейчас, когда на улице стояла глубокая ночь, лежали рядышком и молчали.

— Ты же не хочешь от меня ребёнка, да? — вдруг заговорила Катя. Её голос звучал нормально, как и всегда. Но я чувствовал в её словах сильную тоску.

— Почему ты так думаешь? — я напрягся.

— Чувствую, — просто ответила Катя. — Мы, девушки, такое чувствуем.

Я промолчал и прикрыл глаза. Что ей ответить?

— Я всё понимаю, — продолжила она. — Мастер ничего не узнает. Я ему скажу, что Сердце Тьмы не позволило мне забеременеть, он поверит.

Внутри всё похолодело. Я будто окаменел. Катя обняла меня, крепко прижала к моей груди свою тонкую ручку. Её губы легонько коснулись моей шеи, и она прошептала:

— Только не будем игнорировать приказ мастера, ладно?

Я вздрогнул и почувствовал возбуждение. Но взял себя в руки и отстранил Катю.

— Что за Сердце Тьмы?

Я не ждал, что она ответит. Катя всегда избегала этой темы. Но почему-то именно сегодня она решила открыться.

— Один из Древних узоров. Я нашла его в разрушенном дворце, на территории Кроличьего Леса. Он находится между Казанью и Уральской Зоной.

— Древний узор? — осторожно спросил я.

— Да. Он сохранился с Эпохи Войн, — Катя задумалась, а затем печально добавила: — Из-за Эпохи Катаклизма столько сильных узоров было потеряно… До сих пор многие страны считают, что человечество гораздо слабее, чем было до Эпохи Катаклизма.

Я промолчал. В библиотеке Беловых я изучал официальную историю, только вот она была исковеркана Церковью Пророка. Например, там говорилось, что Анубис, Аматэрасу и Аннабель — три дочери Пророка, которых он послал на Терру, чтобы помочь человечеству в извечной битве с гулями. Подобных нюансов, далёких от правды, было много. Историю так интерпретировали специально, для обычных веников и слабых Огранцев, которые составляли более девяноста пяти процентов населения.

Но всё же кое-что я оттуда смог почерпнуть. Эпоха Катаклизма, которая по версии церковных книжек наступила из-за Люцифера (хотя он в то время ещё не родился, если верить анализу, который провела Алиса по страницам дневника Аннабель), уничтожила более восьмидесяти процентов человечества. И только благодаря Аматэрасу, которую послал Пророк на Терру, люди смогли выжить.