Саламандра - Полевка
— Если они такие свободолюбивые, то почему не убегут? — Лекс перекривился. Он бы в свое время с удовольствием сбежал, если бы знал куда, но в то время он ничего не знал об окружающем мире.
— Они — девы-воительницы, — Сканд тяжело вздохнул, — они живут ради чести. Для них лучше смерть, чем бесчестье. Быть беглой рабыней для них не выход. Поэтому и провоцируют на драку в надежде, что от них решат избавиться. Прирежут дома в назидание другим, или выставят на арену, чтобы там сражаться и умереть. Они, кстати, поэтому и оружие в руки не берут, потому что считают себя опозоренными рабством. Мы их поэтому в рабство в походах никогда не берем, возни много, на них ошейник так просто не наденешь. Они, когда понимают, что стали рабынями, перестают пить и есть и, как правило, погибают через пару дней. В первые дни их надо уговорить жить и дать цель, ради чего жить. Как я подозреваю, их подкупил внешний вид Козюля. В своей пустынной жизни они бы такого красивого младшего и не понюхали, а тут они были постоянно рядом, купали его, кормили, одевали, спали рядом. Они теперь с тебя не сводят голодного взгляда, надеясь, что ты захочешь, чтобы они тебя сопровождали, поэтому и рисуются перед тобой.
— А они действительно так хороши? — Лекс сделал шаг в сторону, рассматривая с интересом прислушивающихся амазонок, — я хотел бы их посмотреть в бою.
Сканд вздохнул и потянулся к деревянному мечу, но Лекс его остановил.
— Нет, я хочу посмотреть на них, а если ты выйдешь в бой, то я не спущу глаз с тебя, и все пропущу. Выстави против них других. Кого-то из ветеранов, тех, которые сейчас меня охраняют. Чем не тренировка?
Лекс поманил рукой амазонок, те, самодовольно улыбаясь, перехватили свои длинные палки и вышли на середину двора. Они сразу стали хвастаться, что два на два это будет не честный бой, и что Сканд должен выставить против них как минимум четверых, а то они «не успеют даже разогреться, как все закончится». Лекс погладил мужа по плечу и попросил так и сделать. Сканд скрипнул зубами и выбрал четверых ветеранов, из тех, что таскали паланкин Лекса. У них были деревянные мечи, и Сканд объявил, что бой будет длиться, пока человек стоит на ногах или до первой крови.
Предстоящий бой вызвал ажиотаж у зрителей. Все стали кружком. Из кухни вышел Тиро и встал возле Лекса, сразу начиная пояснять рыжику, что происходит. Оказывается, для амазонок любимым оружием были копья с длинными древками, и поэтому шесты для них — наиболее приближенный к их обычному оружию предмет, как для воина — деревянный гладиус. Бэл встал возле Крина и Пина, а Мэл вышел из купальни и, встряхнув мокрыми волосами, встал рядом с братьями. Мальчишки побежали на крышу, чтобы лучше все видеть. Раненные подтянулись и стали делать ставки между собой, кто сколько продержится и кого из ветеранов завалят на песок двора последним. Лекс удивился подобному, никто даже не сомневался в победе амазонок.
Зи и Зу стояли посреди круга, покручивая шесты в руках и скаля свои акульи зубы. Со стороны они выглядели матерыми хищницами, а воины, которые начали приближаться, выглядели, как охотники, загоняющие добычу. Воины сразу разделились, двое подходили спереди, а двое крайних стали обходить сестер с флангов.
Аши подобрался под боком Лекса, и тот, испугавшись, что детеныш бросится повоевать за компанию, перекинул ногу через его шею и зажал между бедер, в надежде, что тот не дернется, или он успеет удержать его. Аши довольно свистнул и, похоже, воины восприняли это, как команду к бою, и слаженно атаковали нубиек. Амазонки резко крутанули своими жердями и к тому времени, как Лекс поднял глаза от Аши на арену, он увидел только окончание боя. Двое отступили, держась за разбитые носы, с которых текла кровь, а двое отлетели вверх тормашками на песок. Сканд только недовольно фыркнул и покачал головой.
— Э-э, — Лекс растерялся, — все так быстро произошло, я так ничего и не увидел. Нет, я, конечно, вижу, чем все закончилось, но я хотел увидеть сам бой, а не победу. Мэл, Пин! — Лекс пощелкал пальцами, — ваша очередь! Значит, так! Зи, Зу, бросайте эти ваши палки! Пойдете с голыми руками два на два. Так, теперь определим, когда засчитаем победу, — Лекс задумался и поправил сонного Ламиля на плече, — до первой крови не годится, я опять ничего не успею увидеть. Нос разбить, на это много опыта не надо. Просто сбить с ног, тоже не победа, мало ли что, упал — всегда подняться можно! Давайте так: победа засчитается, только если соперник окажется обездвижен и лицом в песок. Не просто уронить на живот, а так, чтобы тот, кто внизу окажется, не мог двигаться, ну, или его держали за горло. — Лекс обвел взглядом импровизированную арену с четырьмя фигурами,
— всем ясно? Начали!
Теперь роли поменялись. Пин и Мэл стояли посредине круга, а Зи и Зу кружили вокруг них. Вскоре Мэл и Пин встали спина к спине, как перепуганные дети в лесу, а Зи и Зу кружили вокруг них, как двое гопников вокруг гимназисток. Они то замедляли шаг, то делали резкие выпады в сторону. При этом они подробно рассказывали, как именно они поимеют двух славных мальчиков-красавчиков и как им это понравится. Они пытались вызвать в противниках агрессию, но бывшие монахи казались невозмутимыми. Сестрички начали делать резкие выпады, пытаясь достать противников, но парни отклонялись от длинных, как жерди, рук амазонок, иногда просто сбивая их в сторону. При этом странно двигались, казалось, они стали одним странным зверем Тяни-Толкаем, когда один наступал, другой отступал следом, прикрывая спину товарищу.
Они так и кружили по двору, обмениваясь короткими ударами. Пин достал ударом ноги колено амазонки, а Мэлу досталось по лицу, и из губы сочилась кровь, которую он слизывал, довольно улыбаясь. А потом нубийки слаженно бросились в атаку, но бывшие монахи, как вода, скользнули в разные стороны, пропуская атаку амазонок насквозь, плавно подтолкнув их в сторону и наружу, пользуясь инерцией их тел, чтобы завершить их же движение и попросту поменялись соперницами, став опять единым организмом.
Нубийки тряхнули головами, пытаясь осознать, что произошло,
