Саламандра - Полевка
Поэтому ты или учишь Аши порядку и дисциплине, учишь его, как себя должен вести взрослый ящер, а не додо, который клянчит у всех еду и позволяет таскать себя за хвост детям, или я зарежу его, пока он не вырос настолько, чтобы стать опасным для окружающих. Он рано или поздно начнет огрызаться на Тиро, когда тот в очередной раз погонит его от котла с едой. Однажды Аши решит, что уже достаточно силен, чтобы взять то, что хочется, и не обращать внимание на полотенце и крики Тиро. Или бросится на него, поскольку тот не дает ему желаемое. Аши уже не такой маленький детеныш, когда его можно легко взять за шкирку, а вскоре станет еще больше.
— Я понял, — Лекс покаянно вздохнул и отправился на розыски Ламиля.
Ребенок обнаружился в комнате, соседней со спальней. Там стояла кровать, на которой сидела Ма и гладила по спине спящего ребенка. В углу у двери лежал матрасик, на котором сидела сосредоточенная Ниюли. Похоже, она тоже была немного напугана всем происходящим. В комнате уже висели влажные шторы. У кровати лежал маленький коврик, а в углу у окна стояла этажерка, на которой лежали вещи Ламиля, его деревянные игрушки и красивая расписная тарелка, в которой лежали кольца, снизанные на одну бечевку. Сам Ламиль был в нарядной ярко-синей тунике с золотой тесьмой, пришитой у ворота.
— Спасибо, Ма, — Лекс мягко улыбнулся женщине и кивнул головой, позволяя выйти из комнаты, — Ниюли, не надо бояться, все хорошо, отправляйся на кухню, там уже обедают.
Ниюли настороженно моргнула и тихо выскользнула за дверь. Сканд так и остался стоять в проеме открытой двери, а Лекс просто лег на кровать рядом с ребенком и обнял его. Ламиль вздохнул во сне и, перевернувшись, прижался носом к любимому взрослому. Лекс растерянно замер. Он как-то был совершенно не готов ко всему этому. В прошлой жизни он общался с ровесниками и взрослыми людьми, сослуживцами по работе, но вот маленькие дети были для него страшнее пожара на буровой. Он, в крайнем случае, мог подержать ребенка в руках, как гранату с выдернутой чекой, но что делать с ребенком, который балуется и капризничает?
А что делать с Аши? Вот ведь проблема на ровном месте. У него никогда даже собаки не было, а тут целый ящер, который вырастет покрупнее Шу. Лекс прикинул, как выглядели песчаные ящеры Чаречаши, когда они встречали брата во время приезда во дворец. Шу тоже зверюга здоровая, но песчаные ящеры обладают более крупной головой и широкой грудью. Ящеры в армии Сканда были синие и зеленые, такие, которые неприметны в лесах и на зеленых равнинах, хорошо плавали. Лекс вспомнил, как самочки ловили в реке рыбу, когда Шустрик мельчал, а потом уверенно плыли во время переправы.
Песчаные ящеры Чаречаши были песочно-желтые и серые. У них были сильные задние лапы с более длинными когтями, и они больше приспособлены для жизни в пустыне. Но что делать с таким ящером в городе, когда он вырастет? Как его учить? Чему? Можно, конечно, вырастить его как ездового ящера. Лекс вспомнил, как он возвращался из города Тили-Мили. Тогда его, помнится, одели в полудоспехи, выдавая за воина, и посадили на самца, а не на самочку, как обычно. Ехать верхом на самце было намного комфортнее, он не раскачивался во время бега и, как говорят, был более вынослив, чем самочки. Да, наверно, так и надо сделать. Воевать Аши вряд ли потребуется, но вот получить себе под седло самца вместо самочки будет совсем не лишним.
За всеми этими мыслями Лекс и не заметил, как дыхание у Ламиля изменилось, а стоило опустить взгляд, как он увидел разнесчастнейшие глазки, которые смотрели на него с немой мольбой.
— Мой любимый Ламиль проснулся, — Лекс поцеловал ребенка в щечки и лобик, — как тебе спалось на новом месте? Ты стал уже такой взрослый и красивый, смотрю на тебя и любуюсь, какой ты у меня хороший и послушный. Правда, ты послушный? — Лекс поднял брови, разглядывая ребенка. Сканд уселся за его спиной и погладил Звезду по ножкам.
— Он и правда стал большим и красивым, — Сканд улыбнулся малышу, — уже верхом ездит и взрослым мужчинам глазки строит. Вот уже как взрослый спит в отдельной комнате.
— Не хочу, как взрослый, — Ламиль потянулся, притянул к себе Лекса и обнял за шею, — хочу с вами!
— Ты с нами, — уверил малыша рыжик и подхватил ребенка на руки, — смотри, это твоя комната, а через стенку наша, — Лекс зашел и показал опустевшую без второй кровати родную спальню, — видишь, мы совсем рядом, так что не надо плакать. Ты теперь взрослый и веди себя, как взрослый. А мы будем смотреть на тебя и любоваться. И, пожалуйста, больше не бегай по улице голым, ты же не раб и не глупый воин. Ты наша любимая Звезда и всегда должен быть красивым! Договорились?
Ламиль подвигал бровками в тяжелых раздумьях и вместо ответа покрепче обнял Лекса за шею и вздохнул в плечо, соглашаясь быть послушным. Лекс поцеловал склоненную макушку и подмигнул задумчивому Сканду. А потом отправился во двор, оставалось разобраться еще с одним малышом, за которого он тоже отвечал перед собственной совестью. На улице до сих пор толпились деревянных дел мастера, и свои имперские с черными волосами, и рыжеволосые гости, среди них мелькал блондинистый хвост Рарха. Друг с азартом собирал второй гончарный круг, при этом поясняя, на что следует обратить внимание, если возникнут сложности в дальнейшей работе.
Рядом валялся деревянный брусок, весь в дырочках, как хороший кусок сыра. Похоже, мастера, как и Рарх в самом начале, не сразу смогли остановиться в апробировании новинки. На гончарных кругах сидели взрослые мастера из гильдии, а важные мальчишки поучали всевозможным премудростям. Над трубой кузни вился дымок, извещая, что Мэл варит очередную партию стекла, но при этом двери и окна мастерской были закрыты щитами, как во время штормов. Во дворе были посторонние люди, и никто не хотел, чтобы за их работой подглядывали. Крин крутился возле печи для обжига, мальчишки активно работали мехами, по всей видимости, Крин опять обжигал белый фарфор и пытался удержать нужную температуру. Тиро стоял у ворот, разговаривая с охранниками, Лекс подумал немного, а потом
