Кристи Голдэн - Танец мертвых

Она быстро перебирала варианты спасения. Перейти на дыхание водой? Но трясина не была чистой водой. Превратить трясину в землю? В таком случае она окажется в ловушке. Что же тогда?

Суетливое мерцание приближалось, чтобы насладиться ее страхом. «По крайней мере, этого они не получат», – подумала Ларисса. Она попыталась расслабиться и, к своему удивлению, обнаружила, что может плавать. Она попыталась успокоить дыхание и сердцебиение. В этот момент она нашла длинную ветку дерева. Пальцами она ощутила тонкие усики на ветке. У нее появилась надежда на спасение. Мерцание становилось лихорадочным. Она старалась не обращать внимание на это, цепляясь за ветку.

Медленными, но уверенными движениями она стала вытягивать себя из трясины. Ветка гнулась, но держала. Ларисса приближалась к берегу и наконец полностью высвободилась из почти смертельной западни.

Дрожа от пережитого, она выглядела далеко не изящно. Огоньки сердились на нее, они делали угрожающие движения, производя при этом шум. В Лариссе проснулся страх, когда она услышала призрачный голос:

– Умри, Белая Грива.

Она попыталась прогнать страх. Она убеждала себя, что это всегонавсего шарики. Что они могут…

Она слышала, как один из них пролетел с жужжанием мимо. Она почувствовала как удар тока. Второй огонек задумал повторить этот маневр, но Ларисса вскочила на ноги. Язычок пламени начал образовываться на ее ладонях, и она направила его на нападающих.

Огоньки застонали от раздражения. К ее ужасу, пламя отскочило рикошетом и обожгло ее. В основном ей удалось увернуться от него.

Тем не менее боль ее коснулась, и она застонала. Внезапно она видела плеть Мисроя, лежавшую там, где она ее бросила. Она схватила ее, раздумывая, как ею пользоваться.

Она вспомнила слова Мисроя о том, что плеть ей должна пригодиться и что она должна знать, как ей пользоваться.

Но она не знала. В это время на нее был сделан второй заход с электрическим разрядом. Она попыталась увернуться, но ее задело, и она изогнулась от боли.

Боль. Мисрой бил красавца жеребца и забил его до смерти. К боли прибегал и Лонд. Как сказала Дева? Это доходило до кости и крови. Кровь! Вот ответ!

Ларисса села и ударила плетью по своей левой руке. Появился красный след, но он был бескровным. Пытаясь превозмочь боль, она ударила сильнее. По ладони побежал ручеек крови.

«Умри, Белая Грива».

Ларисса не была уверена, что она вынесет следующий удар. Когда горящий шар нацелился на нее, она была готова встретить его ударом плети.

К ее удивлению, плеть повернулась в ее руке так, что она чуть не выронила ее. Плеть Мисроя стала расти в длину и удлинилась до шести футов. Она заполнила маленькую руку Лариссы, из черной она стала зеленоватой. На одном конце сформировалась голова с двумя змеиными глазами и ядовитым зубом.

Ларисса закричала от ужаса, но удержала змею в руке. Она увидела, что змеиная голова повернулась к мерцающим шарикам. Черный язык задрожал, а челюсти раскрылись от непостижимо широкого захвата. Когда световой шар ринулся в атаку, змея поглотила его одним рывком. Ларисса вспомнила слышанную ею легенду о мерцающих огоньках, порожденных змеей, пожирающей солнце.

Оставшиеся шары издали резкий звук. Один из них заметался в бешеном темпе. Другой, засомневавшись, изготовился для нанесения удара, но был также проглочен змеей.

Два оставшихся мерцающих огня отступили и вскоре растаяли вдали.

Ларисса ослабила хватку и увидела, что змея смотрит на нее не мигая. Она спокойно встретила ее взгляд. Язычок змеи вибрировал. Затем она снова превратилась в обычную черную плеть.

Усталая улыбка коснулась губ Лариссы:

– Спасибо, Антон. Но, клянусь крысами Ришемюло, тебе нелегко было узнать, что я не переношу змей.

Через некоторое время Ларисса успокоилась. Она взобралась на другое дерево, чтобы посмотреть на остров Девы. К счастью, злополучные шары лишь немного отвлекли ее от правильного пути.

Ларисса снабдила себя посохом из длинной ветки и прежде чем ступить на землю пробовала твердость почвы. Она мобилизовала весь свой слух на обнаружение опасности.

Становилось жарче, она почувствовала голод и жажду. Время, проведенное с Девой и, как это ни удивительно, с Мисроем, дало ей понятие, что съедобно в этих гнилых местах. Недавний дождь заполнил выемки в камнях и деревьях. Вкус воды в них был неприятен, но утолял жажду.

Ларисса шла до наступления темноты. Из воздушного мха она соорудила постель. Прежде чем лечь спать, она протанцевала вокруг для создания защитного кольца. Едва коснувшись постели, она заснула глубоким сном.

Через несколько часов она проснулась, не соображая, где она. Ей показалось, что ее кто-то разбудил. Она осторожно осмотрелась.

Ночь казалась тихой и спокойной, но Лариссу не покидала настороженность. Деревья молчали. Было безветренно, и ветви не шевелились. Деревья не казались враждебными. Не было никакого свечения ни блуждающих огоньков, ни их злобных подобий. Жужжание далеких насекомых да всплески небольших животных в воде были единственными звуками, нарушавшими тишину. Слух Лариссы не улавливал опасности.

Что же разбудило ее? Ларисса села, обхватив колени руками. Было беспокойно. Она слишком много пережила в топях за последнее время, чтобы доверять своим инстинктам. Ларисса продолжала вслушиваться.

И звук пришел:

– Ларисса, – прошептал вздох. Тотчас она была на ногах, готовясь исполнить защитительный танец.

– Кто здесь? – спросила она, но не получила ответа.

Однако немного погодя раздался тот же голос:

– Дитя мое, ты забыла меня? – Перед глазами Лариссы образовался прозрачный силуэт, воплощавшийся в узнаваемую фигуру.

– Папа, – прошептала она.

Призрачная фигура печально кивнула. Обри Хелсон был одет так же, как тогда, когда она видела его в последний раз. Он летал над поверхностью земли:

– Я скучал по тебе, Ларисса.

На глазах Лариссы показались слезы:

– О, папа. Я скучала по тебе. Что случилось с тобой? Почему ты не пришел за мной?

– Я пришел бы, да Дюмон убил меня, – ответил он. В глубине души Ларисса знала ответ, но не смела углубляться в него. – Скоро мы отомстим. Иди сюда, моя красавица дочурка, я проведу тебя к Деве.

Ларисса, почти ослепленная слезами, выступила за очерченный ею же круг.

– Нет, Ларисса, не делай этого! – послышался громкий крик. Откуда ни возьмись возник Уилен и затолкал ее обратно в круг. – Это не твой отец! Это западня!

Глаза Лариссы были обращены на призрачное изображение человека, которого она любила. Она боролась с блуждающим огоньком:

– Нет, Уилен, это папа! Он не принесет мне горя…

Уилен обвил свои руки вокруг нее. Она безуспешно пыталась вырваться из жестких объятий любимого.