Саймон Хоук - Изгнанник

Тимор тихо пробормотал контрзаклинание и сделал мягкий жест рукой. Пленник внезапно почувствовал, что жжение остановилось, кислота снова стала вином. Он остался на коленях, подвывая и тяжело дыша.

— Ну вот, очень просто, не правда ли? — сказал Тимор. Он повернулся ко второму и поднял брови.

— Д-дигон! — быстро выкрикнул второй. — Меня зовут Дигон.

Тимор улыбнулся. — Ты видишь? — сказал он. — Вещи происходят намного проще, когда люди сотрудничают друг с другом. — Он бросил взгляд на Рокана, который по-прежнему стоял на коленях, согнувшись. — Вы, двое, кажется не в восторге друг от друга, — сказал он. — И почему, хотел бы я знать?

— Потому что он мой атаман, и он чувствует, что я предал его, — поспешно ответил Дигон.

Тимор опять поднял брови. — А ты действительно?

Дигон хмуро посмотрел в пол и кивнул. — У меня не было выбора, — сказал он. — Моя воля была не моя. Он заставил меня.

— Кто он?

— Сорак, проклятье на его глаза, — сказал Дигон, выплевывая имя. — Я проклинаю тот день, когда повстречал его.

— Сорак? — спросил Тимор. — Как интересно. Расскажи мне побольше.

Увидев, что Тимор только что сделал с Роканом, Дигон буквально выпалил все, что он знал. Он рассказал и о плане мародеров ограбить караван, и о том, как Сорак напал на них, когда они наблюдали за городом с горного кряжа, ожидая караван. Тимор внимательно слушал, пока Дигон красочно описывал, как легко Сорак расправился с ними, оставив только одного Дигона в живых, однако его больше заинтересовало, когда Дигон рассказал, как Сорак обезоружил его и потом залез ему в голову, читая его мысли.

— Я ничего не мог сделать, милорд, — сказал Дигон, закончив историю. — Он знал, что если я пойду к Рокану и предупрежу его, Рокан убъет меня за предательство. Мне ничего не оставалось, как идти в Тир, я не мог вернуться к своим товарищам, так как я знал, что если мы с ним опять повстречаемся, он прочитает мои мысли и узнет, если я предам его. А то, что он просил от меня, не казалось очень трудным. Пойти в Тир, позадавать вопросы, попробовать выйти на след Союза Масок, и рассказать ему, когда он появится. Это все, и потом я был бы свободен.

— И ты так боишься его, что даже не попытался сбежать? — спросил Тимор.

Дигон потряс головой. — Ты не знаешь его, милорд темплар. Эльфлинг — могучий Мастер Пути, а дерется он как тысяча демонов. Да он мгновенно прикончил бы меня, если бы запозрил, что я могу не подчиниться.

— И ты говоришь, что он спустился с гор? — спросил Тимор.

— Да, больше неоткуда, — ответил Дигон. — Из нашего наблюдательного пункта мы могли видеть любого, с какого бы направления он ни шел. Нам даже в голову не пришло, что кто-то может спуститься с гор. Там нет ничего, ни деревень, ни сел, ни овечьих загонов, ничего.

— И тем не менее именно оттуда он пришел? — снова спросил Тимор.

— Нет других объяснений, милорд темплар, — сказал Дигон.

— Хммм, — протянул Тимор. — Интересно. В высшей степени интересно. Итак, мародеров послали в Тир, чтобы внедрить шпионов в торговые дома и заодно запасть на краван, идущий в Алтарук?

— Да, милорд.

— И где вы должны были напасть на караван?

Дигон в точности объяснил, где находится место, в котором ждали мародеры.

— И кто эти шпионы?

Дигон с готовностью рассказал, и Тимор был поражен, когда осознал, что его рассказаз совпадает с сообщением Сорака совету вплоть до последней детали. Это уничтожало последнюю возможность того, что сам Сорак шпион из Нибеная, тем более, что он спустился с Поющих Гор. Нибенай лежал по другую сторону пустых земель. Тогда, что же это за игра?

— Пожалуйста, милорд, — заныл Дигон. — Я рассказал вам все, что знаю. Я умоляю вас, не убивайте меня. Я сделаю все, что вы мне скажете. Я могу проводить ваших солдат к тому месту, где мародеры ждут караван. Я могу показать наших людей в самом караване.

— Ты, жалкое пресмыкающееся, кусок дерьма канка, — сказал Рокан хриплым голосом, в отвращением взглянув на своего бывшего товарища-мародера.

Дигон сглотнул. Лицо Рокана было полностью обезображено. Даже родная мать не узнала бы его. Кислота глубоко въелась в его мясо, в некоторых местах обнажив кость. На его лицо нельзя было смотреть не содрогнувшись. Его руки были связаны за спиной, и он не мог защищаться. Но, рефлекторно, он отвернулся в последнее мгновение, и большая часть кислоты пришлась на одну сторону лица. Один глаз вытек, оставив пустую глазницу. Обнажившиеся кости скулы отливали белым, а уголков рта вообще не было, так что его рот не закрывался, а в целом все это напоминало страшную гримасу скелета. Там, где капли кислоты попали на щеки, они выжгли след в мякоти, так что впечатление было такое, что по его лицу прошлись острыми когтями.

— Ты можешь убить меня, если хочешь, темплар, — сказал Рокан, взгляд его единственного глаза буравил Дигона, — но если у мертвого есть последнее желание, освободи мне руки, на мгновение.

Тимор улыбнулся. — Я не собираюсь убивать тебя, мой друг, — сказал он. — Я ненавижу бесцельно растрачивать потенциально полезные ресурсы. У тебя сильная воля и дух, ты всегда и во всем идешь до конца, а я всегда готов использовать людей вроде тебя. Но этот презренный червь, — добавил он, поворачиваясь к Дигону, — не имеет никакого значения, в моих глазах.

— Милорд темплар, нет! — закричал Дигон. — Я могу помочь! Я буду служить!

— Ты будешь служить любому, так как у тебя ни силы воли, ни силы духа, — сказал Тимор. — Но я не буду пачкать о тебя свои руки. Твое желание будет выполнено, Рокан.

Он сделал небрежное движение пальцами, и с рук Рокана свалились путы. С рычанием он бросился на Дигона. Руки того были все еще связаны, и Дигон был беззащитен. Он закричал и попытался ударить ногой напавшего на него Рокана, но тот двигался слишком быстро. Он схватил руками горло Дигона, начал его душить, затем заставил встать на колени, лечь спиной на пол, наконец сам сел на него сверху. Рот Дигона был широко открыт, он напрасно пытался вдохнуть последние глотки воздуха. Тимор налил себе еше немного вина, потом удобно устроился в кресле с высокой спинкой, наблюдая за местью Рокана.

Одной рукой Рокан продолжал безжалостно сдавливать горло Дигона, а вторую запустил в его рот и схватил язык. С диким воплем он выравал язык изо рта, потом сунул его обратно в рот, заставляя его дойти до горла. Мародер было закричал, но тут же крик сменился бульканием, в его горле был кляп из его собственной крови и языка.

— Твой язык всегда слишком много болтал, Дигон, — сказал Рокан. потом его пальцы глубоко погрузились в трахею Дигона. Жестким, могучим движением он сломал тому шею.