Дмитрий Воронин - Воинство сатаны

— Ты знаешь ответ не хуже меня.

— Я знаю только то, что ты всегда говоришь. Мол, надо доказать, что достоин ответов… Мне кажется, что ты просто издеваешься.

— Девочка, я попытаюсь объяснить. — Оракул задумался, подбирая слова. — Видишь ли, люди очень быстро привыкают получать подарки. Это ведь легко — попросил, и все. Думаю, раз ты жила в деревне, тебе это знакомо. И ты наверняка не раз задумывалась о том, что они в большинстве случаев справились бы и сами — просто надо было бы приложить немного труда. Я не могу и не хочу отказывать приходящим сюда в их просьбах — просто я хочу, чтобы приходили лишь те, кому это и в самом деле позарез надо. Во-первых, у меня остается достаточно времени на размышления. Во-вторых, люди считают слова Оракула не доставшимся им за просто так добром, которое и ценить особо не стоит, а вознаграждением за труд — и труд зачастую довольно весомый.

— Но сейчас-то…

— Сейчас все по-прежнему. Знаешь, читать его мысли несложно. Он ведь ехал сюда в твердой уверенности, что зайдет в пещеру, спросит — и все сразу станет ясно. Без всяких усилий с его стороны. Ну разве что зад о седло натер. Мне так неинтересно. Пусть поработает — тем более что это пойдет ему на пользу.

— Ты уверен? — насмешливо скривила она губы.

— Я знаю, — последовал короткий, но очень емкий ответ. Она некоторое время молчала, наслаждаясь идущим от огня жаром и понимая, как же она устала за сегодняшний день. Карт встал, подошел к ней, опустился на колено и принялся массировать ее измученные ноги. Его руки были теплыми, живыми… Таяна закрыла глаза, чувствуя, как медленно уходит боль. Это было так хорошо, что хотелось, чтобы наслаждение длилось вечно. Но увы — этого она не могла себе позволить — еще оставались вопросы, и их необходимо было задать.

— Скажи, ты правда сможешь предсказать его судьбу? Карт внимательно посмотрел девушке прямо в глаза, затем отвел взгляд.

— Нет.

Она взглянула на него с непередаваемым удивлением.

— Но… но я всегда считала, что Оракул знает все. Разве это не так?

Он тихо рассмеялся, не прекращая нежно разминать ее усталые икры.

— Конечно, нет. Никто не может знать все на свете. Но дело даже не в этом… — Он несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями. — Знаешь, люди ведь бывают разные. Бывают такие, чья жизнь похожа на полет стрелы. Рождаются, всю жизнь видят только труд и нужду, а затем умирают. Годы проходят мимо них, не оставляя следа в памяти людской. Их путь прост, и его несложно увидеть. Есть такие, чья судьба похожа на реку. Ее изгибы прихотливы, она может даже сменить русло — но обязательно вынесет свои воды к морю. Тот, чье тело вы закопали в лесу, — из таких. Жадность, жестокость, злоба… итог будет один, хотя он и может прийти к нему разными путями. Некоторые напоминают ветер… ты, Таяна, из таких. Никогда не знаешь, почему он вдруг сменил направление, никогда не знаешь, утихнет он или вдруг задует с новой силой. Если долго изучать воздух, погоду, расположение горных хребтов и многое другое, я, пожалуй, смогу более или менее точно предсказать, как и куда подует ветер в ближайшие дни. Не более. Как твои ноги?

— Хорошо. — Она испытывала неловкость. Все-таки Оракул был древним созданием… и все же он так замечательно делал массаж.

Карт кивнул, поднялся с колен и сел в жалобно пискнувшее кресло. Его лицо показалось Таяне каким-то очень грустным, почти несчастным.

— А Дьен?

— Денис… ах да, тебе же не нравится это имя…

— Откуда ты…

— Такие мелочи я узнаю легко. — Он пожал плечами. — Денис твой вообще существо странное. Я бы даже высказал сомнение в том, что он и в самом деле человек. По крайней мере в том смысле, который мы вкладываем в это слово.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — признался он. — Для меня Денис — загадка. Скорее всего самая интересная из тех, что когда-либо попадались мне. И я ее разгадаю. Придется много работать, линии судеб, что переплетаются в этом мире, не очень любят, когда их тревожат, но я попробую. Если разобрать весь клубок событий последних месяцев, возможно, удастся что-то понять. Могу сказать лишь одно — его линия судьбы, хотя она почти не видна мне, очень важна. И я даже не знаю, в чем эта важность. Пока же могу сказать только одно — оберегай его. В нашем мире он беспомощен.

— В нашем? Ты хочешь сказать, что он… из другого мира? Разве такое возможно?

— А я не сказал? — Оракул сокрушенно покачал головой. — Старею, видимо. Конечно, он не из нашего мира, иначе было бы куда проще. А что касается того, возможно ли это… Ох, девочка, как же мало знания у вас осталось, если даже множественность миров… Ладно, давай сейчас не будем об этом. Есть знания, которые стоит предать забвению.

Он долго молча глядел на огонь. Таяна тоже не нарушала тишину — в ее голове роились новые мысли, пытаясь освоиться с услышанным. Сейчас за несколько минут она узнала столько нового, сколько не довелось узнать за последние годы. Конечно, ее невероятно удивило, что Оракула потянуло на откровенность. Хотя после прежних встреч у них и нс осталось повода быть недовольными друг другом, он никогда не говорил с ней так, как сегодня. Таяне почему-то показалось, что Оракул просто смертельно устал от одиночества и теперь ищет друга, которому можно было бы до— . верять, с которым можно было бы просто поговорить по душам, не задумываясь о втором и третьем смыслах произносимых слов.

— Тебе надо поспать, — заметил Карт. — Ты должна как следует отдохнуть. Да еще, напомни мне утром, чтобы я рассказал, как пройти в подвал Шпиля Огня.

А то будете там блуждать месяц и без толку. Сделать тебе кровать?

— Нет, спасибо… — мотнула она головой. — Здесь так удобно… Скажи, Карт, еще один вопрос. Кто такой «тьер»? Или что оно такое?

Казалось, замер даже огонь в камине, и Таяна сама испугалась заданного ею невинного вопроса. В зале повеяло холодом, а Оракул бросил на нее взгляд, способный, наверное, расплавить камень. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он, чуть заметно играя желваками, тихо, но явно сдерживая какие-то эмоции, спросил:

— Откуда ты… откуда ты слышала это слово?

— Ты же Оракул, — попробовала улыбнуться она, однако Карт не принял шутки и не поддержал ее тона.

— Я жду ответа.

— Это слово произнес ньорк, он почему-то решил подраться с Дьеном… Денисом. И потом, когда одержал победу, сказал, что Денис — не тьер. Это все, правда.

— Значит, они не забыли… — прошептал Оракул, отвернувшись. Слова были еле слышны и вряд ли предназначались для ушей молодой волшебницы. Затем он снова взглянул на Таяну и тихо сказал:

— Тьеры были магическими существами. Их создали алхимики в тот день, когда пал Касар-де-Тор. Создали с одной целью — спасти себя. Я знаю лишь о пяти тьерах, которых успели сделать. Знаешь, почему сгорел Шпиль? Вся магия алхимиков была вложена в этих существ, если бы не это, они бы могли продержаться еще долго. Считалось, что тьера нельзя убить. На самом деле это, конечно, не так — все, что человек может сотворить, им же может быть и уничтожено. Поэтому алхимики вынуждены были оставить лазейку… но ее тайна умерла вместе с ними. Пять тьеров уничтожили несколько сотен ньорков. А потом… Я думал, их давно уже не осталось.