Ник Эндрюс - Духи гор

— Мы согласны.

Другого ответа Эгил и не ожидал. Он давно понял, с кем имеет дело. Обострять ситуацию киммерийцу не выгодно. У отряда и так слишком много врагов. Чудовище вряд ли прекратит попытки уничтожить незваных гостей, а пятеро воинов — это неплохое подспорье. В сражении с волками путники уцелели лишь благодаря случайному присутствию на поляне нодхеймцев. Единственное, что беспокоило Конана — направление движения. Но и оно оказалось весьма удачным. Отряд шел на северо-запад. Лес в Ванахейме мало чем отличалась от киммерийской тайги. Те же ели, сосны, редкие кустарники и невысокая густая трава. Слишком похожий климат, былинная суровая, снежная зима и короткое дождливое лето. Выжить здесь нелегко. Слабый обязательно погибнет. Это относится как к людям, так и к растениям.

Постепенно деревьев становилось все меньше и меньше. Чувствовалась близость обширных болот тундры. Этот день был слишком будничным.

Воины двигались довольно быстро, оставляя позади лигу за лигой. Путники и ваниры держались несколько обособленно друг от друга и перекидывались репликами только в крайних случаях. На привале каждый ел свою пищу. Южане находились в более выгодном положении. Их разговоры на хайборийском никто из нордхеймцев не понимал; ванирам же приходилось постоянно понижать голос. Эгил и трое его воинов вели себя сдержанно и подчеркнуто вежливо, зато Горм то и дело провоцировал чужаков на стычки. Юнец отпускал язвительные замечания практически постоянно. Сначала он принялся за Нахора, но шемит этого языка не понимал и шагал, не обращая внимания на оскорбления.

Ванир вскоре догадался, что расточает свое красноречие понапрасну, и переключился на Селену. Но и здесь Горм не достиг успеха. Девушка сильно устала, и ей было не до него.

Связываться с Конаном юноша не решился.

Все это время наемник наблюдал за вождем. На лице рыжеволосого воина отражалось недовольство и раздражение поведением соплеменника, однако пресекать болтовню Горма ванир не стал. Почему? Киммериец терялся в догадках. Обычно в племенах нордхеймцев подобные вольности не допускаются. Юноша явно находился в привилегированном положении.

Вечером небо прояснилось, и путешественники впервые за несколько последних дней увидели диск светлоокого Митры. Он клонился к закату, и багряные лучи освещали верхушки высоких деревьев. Ваниры заметно повеселели и оживились, а это значило, что отряд приближался к селению.

Сосны неожиданно расступились, и воины вышли на большую широкую поляну. На ней хаотично были разбросаны десятки легких переносных строений. Деревянные каркасы, растянутые шкуры, ветки с густой листвой — все это сохраняло тепло даже в суровые зимы. Нордхеймцы научились выживать даже в столь сложных условиях. Они могли сняться с места и перейти на десятки лиг буквально в течение дня.

Неплохо действовало и охранение ваниров. Словно из-под земли появилась четверка бородатых воинов. Узнав Эгила, мужчины столь же быстро исчезли в зарослях кустарника. Слух о возвращении охотников разлетелся мгновенно. Из построек поспешно выходили женщины и дети.

Особой красотой нордхеймки не отличались. Стройные, статные, высокие, с большой крепкой грудью, они имели достаточно грубые черты. Квадратный подбородок, вытянутое лицо, прямой нос, чуть раскосые глаза. Длинные темные волосы прятались под мешковатый своеобразный головной убор. Во взглядах жесткость и прямолинейность.

С легкими презрением они оценивающе смотрели на путешественников. Внешний вид Нахора их не впечатлил. О Селене и говорить нечего. Лишь мощная фигура Конана вызывала уважение и заинтересованность.

Военный вождь еще не сказал ни слова, но некоторые женщины в отчаянии зажимали себе рот и, пряча глаза, убегали прочь. Показывать свои эмоции на людях здесь считалось слабостью. Воины уверенно продвигались к центру селения. Толпа вокруг быстро росла. Путь к бегству был окончательно отрезан. Волшебница нервно крутила головой, но всюду натыкалась на жесткие взгляды. Мужчины держались невозмутимо.

Эгил остановился. Перед ним стоял высокий крепкий мужчина лет пятидесяти. Тут же находилось полтора десятка хорошо вооруженных воинов. Киммериец без труда догадался, что это вождь племени и его охрана. Низко склонив голову, рыжеволосый ждал, когда предводитель начнет разговор. Однако пожилой ванир не спешил. Поглаживая седеющую бороду, он внимательно рассматривал чужаков. Низкий лоб, густые брови, большие серые глаза, тяжелый массивный подбородок. Что-то во внешности вождя было знакомое, едва уловимое… Выждав паузу, нордхеймец громко сказал:

— Вы вернулись, значит, волколаки мертвы.

— Да, — произнес Эгил.

— Это хорошо, — ванир кивнул головой. — Где их тела?

— Остались в лесу, — невозмутимо проговорил воин. — Двоих мужчин убили чужаки. И я им верю. Женщина привела с собой стаю волков. Это была битва не на жизнь, а на смерть. Хищники дрались отчаянно. После схватки я не досчитался восьмерых… Канах убил и последнего оборотня.

Вождь взглянул в глаза наемнику. Тот выдержал это испытание легко. Он не боялся нордхеймца. Нарушить слово местные жители не посмеют. Впрочем, если признаться честно, то Конан не боялся людей вообще. Даже перед могущественным Андураном киммериец не испытывал трепета.

— Как тебя зовут? — спросил ванир.

— Конан, — спокойно ответил канах.

— Хорошее имя для столь достойного воина, — вымолвил вождь и повернулся к рыжеволосому бойцу. — Они пленники?

— Нет, — возразил Эгил. — Гости.

— Я так и подумал, — на устах нордхеймца появилась снисходительная усмешка. — Меня зовут Ниард. Добро пожаловать в наше селение. Мы живем небогато, но законы предков чтим свято. Вы получите и кров, и еду.

— Благодарю, — сказал канах.

— Проводите их! — приказал ванир.

В сопровождении двух воинов путешественники двинулись дальше. Эгил и Горм остались стоять на месте. Юноша приблизился к вождю и что-то зашептал ему на ухо. Ниард ласково потрепал мальчишку за волосы. Теперь стало все понятно. Вот почему черты лица мужчины показались знакомыми: он отец этого выскочки и наглеца. Связываться военному вождю с отпрыском главы племени было слишком опасно. А Горм зарвался и не чувствовал грани дозволенного.

Чужаков разместили в просторном конусообразном строении с несколькими медвежьими шкурами, разбросанными на земле. Судя по всему, отсюда недавно кого-то выгнали. Со своими подданными Ниард особо не церемонился…

Скинув с плеч поклажу, Конан с довольным видом произнес:

— Сегодня хоть выспимся по-человечески.