Ольга Золотухина - Танцующая на углях

- Плеть, берегись! - выкрикнула довольно ясным голосом Уаджет, точно и не её секунду назад с наслаждением валяли по разворошённому снегу, нанося удар за ударом.

А потом прогремел выстрел. Не знаю, что заставило меня так оцепенеть, но я замерла напрочь, тупо глядя на отскочивших в разные стороны шакалов.

- Так их, так! Ошопенно вон ту, рыжую, она мне на хвошт наштупила, когда я хотел было кошнутьшя её ножки, штобы... Маршелла, а што ты так шмотришь?! Кошнутьшя - штобы отодвинуть её в шторону, а не то, што ты тумаешь там шебе...

- Всем оставаться на своих местах! - охрипшим, скорее от волнения, голосом выкрикнул Роман, не меняя своего выгодного положения лёжа на животе, и снова прицелился в не менее чем я, оцепеневших тройняшек. - Стоять, я сказал - давно не стрелял, могу не попасть!

- Да я из него кишки выверну... - кинулась было к нему Сакх, но Хен предусмотрительно удержала её за локоть, истинно животным чутьём понимая, что пистолет в руках таксиста, даже если она сделает хоть несколько движений, всё равно попадёт по цели.

- И это всё, на что способны великие богини - защищаться спинами своих рабов? - прорычала Таи, до сих пор с трудом веря в своё поражение. Мы с Уаджет переглянулись, и я ответила:

- Ты забыла, милая племянница (не помню, правда, какая из многочисленных), что боги для того и боги, чтобы делать свои дела руками чужих... Роман! - я оглянулась на таксиста, одновременно не упуская из виду и троицу шакалов, и медленно сжимая в ладони рукоять любимой плети.

- Одну секунду, мой генерал, - хмуро ответил Роман, и взгляд его в тот момент не обещал совершенно ничего хорошего тому, кто был у него на прицеле...

- Уходим, - тихо, но внятно произнесла Хен, обращаясь ко всё ещё пышущей гневом Сакх, и спустя какую-то долю секунды после этого снова прогремел выстрел.

Не знаю, чего вдруг так испугались эти трое шакалов, но когда оглушающий отзвук утих, на месте девиц мы обнаружили только три зависшие в воздухе пули, намертво вмёрзшие в тоненькую, но довольно прочную пластину, выросшую на их пути.

- Довольно! - раздался над нашими головами гулкий голос Сетухотепа, точно он говорил, поднеся к губам керамическую трубу. Над ступенями храма возник конусовидный вихрь, в какой-то момент резко остановившийся и переросший в красивую в широких белоснежных одеждах фигуру жреца Сета. - Никому нельзя доверять, всё нужно делать самому, как будто у меня других забот нет...

- А какие у тебя могут быть заботы, раб, поливать миртовым маслом статую Сета? - скривила тонкие чётко очерченные губы маленькая бродяжка, и в этом движении было столько от той, кто сейчас был заключён в эту жалкую оболочку, что это оскорбило Сетухотепа не меньше, чем если бы слова эти были произнесены устами самого фараона. Жрец даже не заметил меня, по-прежнему возлежащую на лопатках практически у его ног, и обратил на Уаджет полыхнувший ярко синим взор. Вот и прекрасно, я им мешать не собираюсь, лень...

- Эстела! - прошипели в удивительном единодушии в один голос Роман и Сфинкс, по-пластунски продвигаясь в мою сторону. Вряд ли с целью почтительно поднять меня на ноги. Я закатила глаза, невольно думая о том, что они, пожалуй, чересчур много собираются возложить на плечи такой довольно хрупкой девушки, как я. Ай-ай, в саркофаге, по крайней мере, меня не мотали из стороны в сторону. Вернуться, что ли, к Осирису вниз?..

- Эстела! Ты уснула, что ли? - недовольно раздалось у меня над ухом, и я лениво подняла на таксиста ресницы. Он нахмурился: - Слушай, ну не смотри ты так на меня, я себя чудовищем чувствую... Хотя ладно, смотри, говорят, что женщинам нужно иногда давать делать то, что она хочет, и она станет такой покладистой... Кхэм, - кашлянул он, скосившись на меня и мысленно, вероятно, примерив свои слова к моей персоне...

- Шмотри-шмотри, - поддакнул полулев, подталкивая в бок Романа, - только шнащала отполжи в шторону, пока наш не жадели нещаянно, ага?

- Сейчас я тебя за них задену нечаянно, хвостатое, чтобы не лез под руку, - шикнул на него Роман и обратил на меня умоляющей взор: - Как у тебя насчёт отползти, а? Ну, не думается у меня, когда над головой этот садист-холодильник!

- Мне казалось, что тот, кто взялся сопровождать меня, должен уметь делать всё в любых обстоятельствах, - дрогнула я бровями, насмешливо улыбнувшись. Спевшаяся парочка дружно открыла рты, чтобы ответить, когда воздух в один миг пронзили сотни тоненьких чёрточек, нарисовавших вокруг нас какой-то непонятный кружевной узор. Станцевав свой непонятный танец, они в какой-то миг объединились в сотни маленьких льдистых осколков, метнувшихся в дружном порыве в сторону Уаджет. Похоже, до чего-то они всё-таки договорились, пока я отвлеклась на этих двоих...

- Ёлы-палы, говорил же, - проскулил Роман, закрывая меня собой, и насильно оттолкнул меня от порожков в сторону предусмотрительно отскочившего Сфинкса.

- Ventadg, - презрительно выплюнула в лицо Сетухотепу моя сестричка, и в один миг воздух заполнило шипение сотен и сотен змей. Вот тут я бы с Романом спорить бы не стала, даже если бы он ничего и не предложил: может быть, с Уаджет у нас и достаточно дружелюбные отношения, но с её питомцами мне даже она сама не рекомендует встречаться. И ведь причина-то совершенно не во мне - хрупкой девушке, вся вина которой состоит в том, что она является в своём роде богиней красоты со всеми вытекающими отсюда последствиями. И виновата была вовсе не я: история эта вела свои корни ещё со времён войны Сета и Осириса, когда Гор, сын подземного судьи, принял облик кошки, чтобы уничтожить Сета, одевшего тогда личину змеи. Вот так от этого рыжего камешка в моей сандалии страдаю именно я, причём совершенно незаконно: своего разрешения я на эксплуатацию своего образа не давала...

- Я поняла, что иногда устами младенца всё-таки глаголет истина, - поспешно пробормотала я, хватая под локоть таксиста и пригибая его как можно ниже к земле.

Слегка опешивший Роман успел подхватить под пузо Марселлу и, подчиняясь моему молчаливому повелению, поднялся на ноги и такой же, как я, трусцой стал перемещаться в сторону каменной статуи сфинкса сбоку ступеней. Догадливый в экстренных случаях полулев успел заскочить под куртку Романа и претвориться излишне неровной складкой на одежде.

- Мы куда? - умудрился спросить меня Роман, прежде чем мы укрылись в спасительной тени статуи; я не ответила ему, широко раскрыв глаза, вглядываясь в метущиеся на площадке на небольшом отдалении от нас фигуры и выжидая наиболее подходящего момента... Да, я люблю адреналин в крови... но я люблю ещё и ощущать его, а для этого нужно иметь телесную оболочку, которая, в случае моей смерти, мне окажется не нужна.