Алексей Тихонов - Возвращение на Остров Мечты

— Не волнуйся так. — Шагалан удержал ее за руку. — Мессир Иигуир просто шифровал свои записи, даже сочинил особый код. Обычное дело, когда не желают посвящать всех подряд в сокровенные мысли.

— И ты… — подозрительно покосилась Ринара, — способен это читать?

— Разумеется, учитель передал мне ключ.

Лишь теперь девушка почувствовала касание горячей ладони и поспешно отдернула руку.

— Знал, что мне предложить, хитрец, — сердито заметила она. — От этого за милю разит серой, однако память о мессире дорога мне не меньше… Мать будет жутко недовольна… придется прятать от нее. — Подумав, девушка скинула черный платок и завернула сокровище. Рассыпавшиеся волосы мигом оживили ее лицо. — Я сохраню записи. Только почему ты выбрал именно меня? У отца получилось бы лучше.

— Господин Беронбос слишком рвется в бой, рискует впутаться в какую-нибудь заварушку и здесь. Во-вторых, — Шагалан прищурился, — логично доверить ценность самому близкому человеку. И наконец… вряд ли твой отец напутствовал бы меня прощальным поцелуем.

— Не дождешься, — фыркнула Ринара.

— Неужели не тянет?

— Забудь об этом, воин. И матушка в нашу сторону поглядывать начала.

— Вот в это верю, смущает. А в то, что безразлично отпустишь в пекло, — нет.

— Можешь верить во что заблагорассудится, коль Истинная Вера тебе чужда. Я же, следуя заветам Пророков, буду молиться за успех похода, за все ваши мятущиеся души… И за твою в том числе…

— За мою наравне с прочими? — не унимаясь, подступил Шагалан. — Или все-таки особенно?

Девушка в смятении оглянулась на замершую вдали мать, на юношу, опять на мать. С трудом сдерживая тяжелое дыхание, принялась возиться со свертком. Внезапно бросила никчемное занятие, порывисто шагнула к юноше, ткнулась легонько губами в щеку, обдав терпким жаром.

— Особенно, — едва слышно выдохнула на ухо.

И тотчас, оторвавшись от него, не оборачиваясь, быстро, почти бегом, устремилась обратно к кухне. Деяние смелое — не приходилось сомневаться, что Марика устроит дочери хорошую взбучку. Приходилось, однако, гадать, что подвигло девушку на это: душевная привязанность либо непомерное чувство долга. Верить хотелось в первое.

Утром разведчики сошлись на берегу. Совсем недавно яростное, теперь море плескалось у ног ласковым щенком. В обрывках тумана раскалялось солнце.

— Чью посудину берем? — спросил Кабо.

— Твою, брат. Твоя резвее, а две уже ни к чему.

Хромец пропустил пасмурного Шагалана в лодку, похлопал по мешку на спине.

— А что за поклажа такая могучая? Железо?

— Оружие. Если и доведется вернуться, то нескоро, сразу готовимся к войне. Кстати, и тебе бы следовало запастись.

— Обижаешь, брат. — Кабо улыбнулся. — Пару мечей я под лавкой уложил, соображаю — не прогулка впереди. У тебя-то, впрочем, клинок поинтереснее будет. Показал бы, а?

— Судьба принудит — еще покажу. И не раз.

Путь прекрасно знали оба. Позволив другу править, Шагалан молча сутулился на носу, неподвижно уставившись в одну точку. Даже когда у горизонта мелькнула какая-то тень и Кабо, вскочив, долго всматривался в даль, он лишь покосился туда, тотчас возобновив прежнее занятие. Хромец не докучал, полагая, что рано или поздно товарищ сам, закончив размышления, поделится их плодами. Так и случилось.

— Тебе нужно срочно к Сегешу, брат. — Шагалан заговорил неожиданно, безо всякого вступления. От дум он очнулся, хотя бодрее не выглядел.

— Только мне?

— Я иду к Сегерхерду, будь он неладен. Осмотрюсь.

— Считал, мы все туда идем, — пожал плечами Кабо. — Что-то изменилось?

— Нет, все решится именно там. Ты предельно быстро приведешь к бухте людей Сегеша. И Оприньи. И вообще всех, кого сумеешь собрать на ходу.

— Так серьезно?

Шагалан печально кивнул.

— Я тут… пытался вообразить себя на месте Гонсета. Очень неуютное, надо заметить, оказалось местечко. Сил мало, помощи не дозовешься, на западе бушуют пираты, за проливом снаряжаются полки вторжения. А главное — вот-вот высадится орава чудовищных бойцов.

— Это про нас? Не слишком скромно?

— В самый раз. Так вот, если те бойцы высаживаются, власть Империи в Гердонезе обречена. Завоеватели будут дергаться, сопротивляться, но счет пойдет на недели. Гонсет обязан понимать это как никто — он видел хардаев в бою… Затем я попробовал изобрести для него хоть какую-нибудь выигрышную тактику.

— И она сыскалась?

— К сожалению, да. Шанс у мелонгов, пусть и невеликий, имеется: атаковать нас в точке высадки, аккурат в момент выхода на землю. Всеми силами, сплоченным кулаком, заваливая трупами.

— Им все равно не устоять.

— Возможно, но иного шанса не представится. Опоздают на час — и нас уже не задавить. Разведка предупредит, отряд увернется или примет бой в удобных для себя условиях. А так… Кинуть десять, даже двадцать человек на одного и надеяться на удачу.

— Но тогда командор просто получит свое решающее сражение чуть раньше, чем рассчитывает.

— Не совсем так, брат, — вздохнул Шагалан. — Эскобар ожидает битвы традиционной: враг обороняется, мы маневрируем, исхитряемся, как бы его уязвить. Командор жаждет свести войну к схватке грудь в грудь, где мы, несомненно, возьмем верх. Соответственно, задача Гонсета — подобной схватки избежать.

— И как же?

— Планы наместника, разумеется, мне неведомы, но, если не измыслил ничего вовремя, Гердонез он уже потерял… Я бы сделал упор на лучников и сплошной строй бронированной пехоты. Копья будут нас сдерживать, стрелы — поражать.

— Радостная картина. — Кабо покачал головой. — Правда, ты забываешь, брат, что для любых ухищрений совершенно необходима кой-какая мелочь — доподлинно вызнать день и место нашей высадки. Как это исполнить?

Шагалан хмуро глянул на друга.

— Вот именно такими вопросами меня и хлестал командор… Понятия не имею, брат. Только тебе-то, в отличие от Эскобара, должен быть очевиднее истинный масштаб гения Гонсета! Ведь заглазно мы с ним бодаемся не первый месяц. И ничего не добились, верно?

— Верно, — согласился хромец спокойно. — Противник грозный и матерый, но не всемогущий же, честное слово?! Есть и его осведомленности границы.

— Раз мы и не догадываемся, где проходят те границы, предлагаю рассчитывать на худшее, брат. Подтвердятся опасения — мы постараемся нарушить планы мелонгов. Пусть после выжившие выясняют пути утечки секретов. Если же все окажется досужими страхами… просто встретим ребят у Сегерхерда. Захочешь, я даже публично признаю себя круглым идиотом, хорошо?

— Какой смысл в бичеваниях? — Кабо постучал пальцами по краю борта. — Ладно, брат, в конце концов, мы лишь проявим чрезмерную осторожность, коль ее не желает проявлять командор. Тем не менее все равно не понимаю, зачем ты рвешься в бухту сейчас, за пять дней до высадки?