Виталий Зыков - Конклав Бессмертных. Проба сил
— Вот кур-рва, а?! — сказал он Захару, вытирая пот. — Он ведь не против того, чтобы Община заплатила. Просто не понимает, почему платить должен именно он.
— Соседским добром всегда проще распоряжаться.
— Вот-вот. Ну их всех, в караганду! — вздохнул Сергей Сергеевич, немного помялся и почесал в затылке. — Захар, тут ещё такое дело… Извиняй, но везти добро у нас не на чем. Да и людей лишних нет. Вы как-нибудь сами.
— На руках предлагаешь нести? — ужаснулся Ненахов. Перспектива тащить мешки с продуктами по полному опасностей городу его не радовала.
— Не совсем. Тут один раньше лошадь держал, так от него две телеги осталось. Можем дать их. На время…
— Это другой разговор, — сказал Захар. Ф-фух, как гора с плеч. Мысленно он уже прикинул, что за два-три рейса можно управиться. Оборотни телеги толкать будут, а в охрану можно взять обычных бойцов. Есть сложности с маршрутом: часть дорог на Земле осталась, но местные наверняка что-нибудь посоветуют.
— Дядя Караганда, дядя Караганда! — К ним подлетела стайка пацанят лет десяти-одиннадцати. — Меченые из Башни пришли! Меченые! Дядя Александр за тобой послал.
На Захара внимания они почти не обращали. Лишь один самый мелкий нет-нет да и косился на незнакомца.
Караганда досадливо крякнул.
— Эх, рановато ваши объявились. Не всё собрали, ну да ладно…
Не слушая его, Ненахов поймал за шкирку ближайшего пацана.
— Где они?
— У караулки в начале улицы. К ним ещё колдун раненый вышел.
Оказывается все в сборе, даже Артём встал с постели, а он, командир, здесь прохлаждается. Непорядок. Извинившись перед Карагандой, Захар заторопился обратно.
Но около караулки он Тагира не нашёл. Пришедшие со Сноходцем бойцы сидели во дворе и на траве перед домом, увлечённо слушая рассказы его оборотней, а вот сам комендант Башни отсутствовал.
— Где Тагир?
— Внутри. Как Артёма увидел, так обматерил его и в дом потащил, — ответил знакомый боец. Повернувшись к Захару, он вдруг недоверчиво спросил, кивнув на азартно размахивающего руками Тони: — Что, и вправду всё было, как они говорят? Дикари умеют молниями бросаться?! И их пули не берут?
— Если Тони и приврал, то самую малость. Нам и вправду здесь дали прикурить… Ты извиняй, но мне надо с Тагиром пообщаться.
Реакция людей на слухи о способностях шаманов его удивила. Неужели не привыкли ещё к Перевёртышам, жутковатой силе Сноходцев? Тот, кто с магией нос к носу сталкивался, вопросов не задаёт, лишь кивает сочувственно, а вот остальные не верят. Пока своими глазами не увидят, так и будут остальных врунами-сказочниками считать.
На пороге у входа в караулку сидел потерявший руку Перевёртыш. Он прижимал к плечу окровавленную тряпку и матерился вполголоса. Тагир что-то сделал с раной, отчего она снова открылась и начала болеть. Виритник при этом пообещал, что рука будет расти гораздо быстрее. Судя по ругани оборотня, тот предпочёл бы оставить всё как есть. Тагир в своём репертуаре! Захар не сомневался, тому вполне по силам было уменьшить или совсем убрать боль. Но нет, как же, не бывать такому, чтобы он о ком-то другом позаботиться решил.
Артёма он нашёл в большой комнате. Приятель сидел на табурете, а Тагир водил руками вдоль его позвоночника. Чувствовалось, процедура неприятна обоим.
— Колдуем помаленьку? — дурашливо спросил Захар, плюхаясь на диван. Размениваться на приветствия он посчитал лишним.
— Иди к чёрту, — огрызнулся Артём. По сравнению с утром выглядел он гораздо лучше. Зябко передёрнув плечами, Лазовский поинтересовался у Тагира: — Что скажешь?
— Здоров. Даже удивительно. С твоим талантом всюду находить неприятности и ни одной серьёзной травмы. Кардинал зря волновался. — Комендант Башни встряхнул кистями, сбрасывая напряжение. От Захара не укрылось, как у него презрительно опустился уголок рта. — Можешь одеваться.
— Он что, интересовался именно мной? — удивился Артём. — С чего такие нежности?
— Тебе лучше знать, — отрезал Тагир и с прохладцей спросил у Захара: — Что там с обещанными продуктами? Староста ничего не говорил? Раз уж я сюда столько обалдуев привёл, стоит их к делу приспособить.
— Вот именно. Ещё бы весь гарнизон притащил… — не удержался от шпильки Ненахов.
Тагир зло прищурился, пояснил с неохотой:
— Этот вояка без сознания был. Какая в Диком обстановка, никто не знал, пришлось перестраховаться…
Перестраховаться, как же! Мужики все как один с огнестрелом, считай, что с голыми руками против дикарей вышли. Ни у кого даже штыки не примкнуты! Но лезть со своим мнением Захар не стал. Сноходцы от злости аж светятся. Только дай повод, в драку полезут, а там и окружающим достанется. Знать бы ещё, от чего столько эмоций. Если Тагира он ещё понимал: тот Артёма сильно не любит, а тут ещё от Кардинала нагоняй получил, — то приятель ведёт себя странно. Мрачен, погружён в себя, лишь изредка зыркает исподлобья на коллегу. Надо бы за ним последить…
О своём решении приглядывать за приятелем Ненахов вспомнил нескоро. Как-то замотался, стало не до душевных терзаний Сноходца. Сначала вместе с Тагиром долго ругался со старостой, обсуждая размеры платы за помощь. Потом вдруг выяснилось, что обещанные Карагандой телеги разваливаются на ходу. Пришлось искать мастеров и инструменты, затем до самой ночи ремонтировать проклятые колымаги.
В Башню отряд вернулся лишь к середине следующего дня. И без того нелёгкое дело — толкать, а кое-где и тащить на руках нагруженные телеги, по жаре и вовсе стало хуже пытки. Пока дошли, у каждого Меченого появились солнечные ожоги, двое бывших «тарасовцев» потянули связки. Захар лучше бы ещё раз с дикарями схлестнулся, чем второй раз к телегам этим подошёл. Одно хорошо, второй рейс планировали сделать дня через три. Хоть отдохнуть успеют. Со всей этой суетой Ненахов так вымотался, что стоило ему оказаться в закреплённой за ним квартире, как он рухнул в постель и мгновенно вырубился.
…Но отдохнуть не получилось. Захару снова приснился сон про выжженный мир и жуткого преследователя, от которого никак не удавалось убежать. Опять от смертной тоски раздирало душу, раскалённый воздух обжигал горло. Опять ощущения были настолько реальны, словно всё происходило с ним наяву, взаправду.
Этот кошмар стал его персональным адом. Испытанием для рассудка и нервов, платой за неведомые грехи. Сколько раз он просыпался, дрожащий и весь в поту, сколько раз открывал в темноте глаза и лежал, напряжённый как струна, боясь услышать тяжёлое дыхание преследователя. А кто-то трусливый глубоко внутри, настойчиво требовал укрыться с головой одеялом. Потом Захар, конечно, бесился, обещал себе справиться с мучительным видением, перебороть наваждение, но в следующий раз всё начиналось снова. Замкнутый круг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});