Максим Субботин - Пламя теплится

Дезире ошарашено хлопала глазами, перед которыми уже плыли разноцветные круги. Вскоре сквозь нарастающий в ушах звон она услышала торопливые шаги. Луна снова скрылась за тенью – на этот раз значительно более крупной.

– Вот она, хватай и сваливаем скорей!

– Легко сказать – хватай. Тут бы самому не свернуть голову.

– Давай попридержу за куртку. Так дотянешься?

– Вроде да. Все, держу. Тяни обратно…

– Что б я сдох! Она на дохляка похожа. Жива ли вообще?

– Дышит. Сознание потеряла.

– Нашла время…

Сначала Дезире почувствовала приятное тепло. Как же давно ей ни было так легко и спокойно? Наверное, с тех пор прошла целая вечность, а может быть и больше… Девушка разлепила веки, перед ней медленно обретало очертания пламя костра. Оно плясало в диком танце, извивалось, перепрыгивало с одного палена на другое, разлеталось алыми искрами.

– Я знала, что ты жива, – послышался тоненький голосок. – Я им всем говорила, что надо вернуться. И они вернулись.

Дезире подняла голову. Рядом сидела Ани и широко улыбалась. Девушка улыбнулась в ответ.

– Что случилось? – спросила она. – Кто меня вытащил?

– Кто надо вытащил, – с другой стороны костра раздался голос Гракха. – Клянусь станками родительских цехов, ты должна быть благодарно девочке! Если бы не она… – зарккан замолчал, поковырял в ухе. – Если бы не она, то лежать тебе сейчас не у теплого костерка, а в какой-нибудь норе в окружении геер, чтоб они сдохли!

Дезире взглянула на Ани, порывисто ее обняла. На глаза сами собой навернулись слезы, но девушка не пыталась их сдержать. Малышка спасла ее. Кроха не только сумела догнать уходящую группу, но и уговорить их вернуться. Но как? Произошедшее не укладывалось в голове. Хотелось задать тысячу вопросов, тысячу раз поблагодарить. И не только Ани, но и всех, кто рискнул собственными жизнями ради нее – полуослепшей, приносящей одни несчастья полукровки.

Дезире попыталась выдавить из себя хоть слово, но горло сжалось, от чего с губ сорвались лишь еле слышимые хрипы.

– Не надо плакать, тетя Дезире, – сказала Ани. – Плачут только маленькие девочки. Тебе нельзя.

Девочка провела ладошкой по ее щекам, вытирая слезы.

– Нет, нет, – наконец, произнесла Дезире. – Я уже не плачу.

– Не скажешь ей? – спросила Марна.

– Я лучше зашью себе рот, – усмехнувшись, ответил Кэр. – И ты не вздумай говорить. Гракх не проболтается… я надеюсь.

– Я тебя иногда не понимаю. Кто ты такой, Кэр?

– Чего?

– Кто скрывается под маской?

– Марна, мы не на маскараде и в шарады тоже не играем. Нет никаких масок. Есть я. Только я и никого больше. Если ты об этом.

– Что ж, как скажешь. Тогда ответь мне на вопрос – кто такие, эти гееры? Я почти ничего не слышала из твоего с Гракхом разговора. Но поняла, что их не должно здесь быть.

– Не должно, – кивнул эрсати. – Эти твари пришли вместе с заркканами. Ну, ты же знаешь, той проклятой штуке было все равно, что перемещать – живых ли существ, механизмы, дома…

– Знаю. В общих чертах.

– А подробностей уже, наверное, никто не знает, – Кэр пожал плечами. – Так вот, вместе с нашими предками в ваш мир попали и животные. Не только домашние или прирученные. Вот гееры – это яркий тому пример. Хищники у себя на родине, не изменили вкусам и здесь – на чужбине.

Марна невольно улыбнулась.

– Все дело в том, что у заркканов они жили в болотах, в мягких рыхлых почвах. Питались, как и здесь. Способ добычи пропитания – охота.

– Кстати об охоте. Что там за история с головой? – вспомнила Марна, и улыбка с ее губ исчезла.

– Голова… – протянул Кэр. – Сейчас уже трудно что-то говорить наверняка… Ходят слухи, что гееры – искусственный вид.

– То есть?

– То есть они не появились, как все, путем эволюции. Возможно, сами заркканы когда-то обладали технологией и знаниями, которые позволили им создать этих тварей.

Марна скривилась.

– Они же технари. С генетикой не знакомы даже поверхностно.

– Я же говорю – слухи. Но есть и другие версии… Они крутятся вокруг того, что заркканы не были единственной разумной расой в своем мире. Доминирующей – скорее всего. Но не единственной.

– Ты хочешь сказать, что гееры обладают разумом? – лицо Марны выражало полное недоверие. – Это же звери.

– Я только говорю то, что слышал. Подтвердить или опровергнуть все это некому. Согласись.

– Хорошо, но что все же с головой?

– Как бы там ни было с происхождением геер, но за ними замечали некоторые… странности, что ли. Еще до войны, когда активно шло изучение новых видов. Так вот… Во-первых они имеют строгую иерархия в своих стаях или семьях. Не знаю, как правильнее. Во-вторых, проявляют необыкновенную изобретательность во время охоты. Особенно охоты сразу на группу существ.

– Таких, как мы?

– В общем, да. Другое дело, что тогда их популяция была невелика. Но суть ты уловила верно. Причем первая жертва всегда обезглавливалась, а голова выставлялась потенциальным жертвам напоказ. Вроде как объявление войны.

– Но зачем? – Марна всплеснула руками. – Какая в этом необходимость, смысл, логика?

– Не знаю. Может быть своеобразный кодекс чести…

– Глупость, какая…

– Согласен, – улыбнулся Кэр. – Им бы хватать и рвать, раз уж заманили в ловушку. Ан, нет. Кстати свои жертвы они убивают не всегда. Не всегда сразу. Иногда утаскивают с собой. Еще живые.

– А это зачем?

– Может быть впрок – вроде как свежее мясо.

Марну передернуло от омерзения.

– Может быть для развлечения… Если предположить у них наличие разума. Пусть звероподобного, но все же более развитого.

Марна молчала. Сколь невероятными казались слова Кэра, но они заронили в ее сердце сомнение. Одно дело знать, что близкие тебе люди погибли, пусть и болезненно, но быстро. И совсем другое – если они попали в лапы полуразумных существ, неизвестно на что способных.

– Что, не понравилась сказка?

– Нет, – покачала головой Марна. – Мы могли им помочь?

– Ты сама все видела. Сама знаешь ответ.

Она знала, но от этого не становилось легче…

Глава пятая

Впервые за время знакомства с Хилки Дезире видела его уставшим. Старик был бледен и изможден. Если раньше в его глазах жила искра, то теперь она потухла, а лицо приобрело желтоватый оттенок. Он походил на сухую мумию, неведомо как вставшую на ноги. Вернее сказать – с трудом севшую и облокотившуюся об угол разрушенного дома. Никто его не трогал. Все понимали, что если бы не он, то прошедшая ночь могла обернуться куда большими потерями.