Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Сельтен, заломил ей правую руку за спину, заставив упасть на колени.

— Больно! — вырвалось у Амарисуны.

— Еще больнее будет, — пообещал дьеши, поднимая сунину голову за подбородок. От рукава его одежды ощутимо подванивало собакой.

— Ты и тот придурок, кто сказал вам про Силель?

— Подслушивали, значит? Так я и знала! — выпалила эльфийка. В тот же миг заломленную руку пронзила невыносимая боль.

— Я тебе сейчас руку оторву и сожру на ужин, если будешь выламываться! — прорычал стоящий за спиной сельтен, отвешивая девушке подзатыльник.

— Да не знаю я, приснилось мне! — взвизгнула испуганно Амарисуна, смаргивая выступившие на глазах слезы.

— Отрежь-ка ей ухо, — кинул стоящий перед девушкой дьеши сельтену нож.

Руку отпустили, и она, укачиваемая болью, повисла вдоль тела. Зажмурившуюся девушку схватили за левое ухо, и Суна почувствовала холод лезвия у своей кожи.

— Покалечат и снасильничают, — шепнул голос в голове.

— Ну, так что? — прорычал дьеши.

Суна поняла, что не может прекратить плакать, не может говорить, не может вообще ничего.

— Режь помедленне, — попросил дьеши. Нож надавил на ухо.

— Пора кричать, — резюмировал голос вкрадчиво.

Пол мига.

Ужас и ненависть, зародившаяся где-то внизу живота.

Пол мига.

— Мамочка-а-а-а! — заорала Амарисуна так, что у самой заложило уши.

Вдоль хребта словно прошлись огнем. Пружина внутри зазвенела и распрямилась, высвобождая отчаяние, ненависть и обиду. В глазах потемнело, кровь с удвоенной скоростью побежала по жилам. Страха не осталось, осталось чувство, будто Суна больше неба, больше всех земель, выше самого высокого дома. Это было ново, упоительно и головокружительно захватывающе.

— Достаточно.

Суну будто окатили холодной водой. Целительница вздрогнула, открыла глаза и испуганно вскочила. Дьеши, что стоял перед ней, теперь лежал на спине, широко раскинув руки. Его пальцы скрючились, а рот — оскалился в крике. Закатившиеся глаза смотрели в подсвеченное луной небо. Эльфийка медленно повернула голову. Сельтен лежал в нескольких шагах позади — скрючившийся и неподвижный Суна медленно, чувствуя, как дрожат ноги подошла ближе. Осторожно пошевелила правой рукой — та неохотно подчинилась. На поясе у дьеши висел короткий меч, Амарисуна аккуратно вытащила его из ножен и уставилась на клинок.

Холодно, очень холодно.

Мориан.

Суна вздрогнула.

— Мориан!

Девушка увидела бегущую к ней фигуру и рванулась навстречу.

— Амарисуна!

Суна остановилась и моргнула. Эльф поравнялся с ней, встряхнул за плечи и вроде бы даже что-то спросил.

Амарисуна снова моргнула.

Мориан заглянул ей в глаза и отпустил плечи.

— Ты в порядке, спасибо матери-земле!

Эльф перевел взгляд на фигуры позади нее и вздрогнул.

— Я знаю, что такое для Целительницы взять кровь на свои руки, — помолчав, наконец, произнес он. — Я сочувствую тебе.

Эльфийка посмотрела на меч в руке и бросила его на траву.

— Они тебя не тронули? — Мориан с трудом оторвал взгляд от фигур и перевел его на Суну.

— Я… не помню, — еле шевеля языком ответила Амарисуна.

Эльф коснулся пальцами ее волос. Взгляд его был очень встревожен.

— Ты… что ты сделала?

— Я… я закричала. А потом они умерли.

— От крика?! — сорвался на нервный смешок эльф.

Как это получилось? Я…

Целительница опустилась на колени и горько зарыдала. Мориан растерянно огляделся.

— Амарисуна…

Плач перешел в нервные всхлипывания.

— Суна…

Эльф неловко потоптался рядом, вздохнул и сел на корточки рядом с утирающей нос рукой девушкой.

— Ну, перестань, пожалуйста. Послушай, если сейчас сюда прибегут другие, вряд ли они опустят оружие, проникшись к тебе сочувствием, — неуклюже пошутил эльф.

Амарисуна продолжала горько плакать.

— У хорошеньких эльфиек не бывает красных, опухших носов… Ну хорошо, я понимаю, тебе было страшно. Но все прошло. Не знаю, что им было нужно от нас, но сейчас мы вернемся, ты выпьешь горячего, успокоишься, и мы отсюда утром же уедем, Суна!

— Это… не… страшно… тебя… — давясь слезами, бессвязно проговорила Амарисуна. — Это опять… я… не смогла… только себя… спасти…

Мориан шумно выдохнул.

— Суна, давай уйдем отсюда. Я не ручаюсь, что вслед за этой троицей не придут другие — хотя видит земля, я не знаю, что им от нас было нужно.

— Ты как всегда прав, — неожиданно успокоившись, ответила Целительница и вытерла рукавом глаза.

— Мориан…

— Что?

— Наклонись ближе, — попросила Суна.

— Что?! — мужчина приподнял брови.

— Наклонись, — прошептала девушка. У Мориана нервно дернулось правое веко. Эльф помедлил и осторожно приблизил лицо к Целительнице.

Быстрое движение — и лезвие подобранного с земли меча оказалось у самого горла эльфа. Раз, два — воспользовалась замешательством, поднялась, зашагнула за спину и теперь сидит сзади, прижимая меч к его горлу обеими руками, справа и слева, как в кольце. Ни наклониться, ни увернуться, если не хочешь сделать ей больно.

— Кто ты? — голос Амарисуны сорвался, и она кашлянула, прижав лезвие сильнее.

— Ты мне так голову отрежешь на талисман, — укоризненно протянул Мориан.

— Может быть. Нет, не отрежу, не смогу. Но там лежат двое мертвецов, я не знаю, как я это сделала…я не могу поручиться, что если ты меня разозлишь, этого не случится с тобой. Даже против моей воли.

— Чего ты хочешь? — спросил эльф устало.

— Правды.

— Не предатель ли я? Знаешь, Суна, когда посылаешь шэт'та — выходи на улицу. Потому, что, вылетев из твоего окна, он может залететь проведать свою подружку, сидящую у меня на подоконнике. И по чистой случайности я могу быть рядом, и прочесть свиток. Из любопытства, почему и кому ты вдруг отсылаешь вестника. И написать другой вариант, что ты едешь повидать старых друзей в Амэль Юренан, что у тебя все просто замечательно и так далее.

Мориан почувствовал, как Целительница вздрогнула.

— Ты знал?!

— Суна, мы с тобой рядом с трупами, и меня это нервирует.

— Куда ты едешь, Мориан? Кто ты, что дает тебе такую власть проходить в наши земли? Что дает тебе власть так говорить с тиа? Что за проклятый Силель, из-за которого мне чуть ухо не отрезали?

Мориан зябко повел плечами.

— Сейчас ночь, Суна. Холодно и промозгло. Ты хочешь, чтобы я до утра рассказывал? А если я откажусь, ты так и будешь тут стоять с мечом у горла?

Девушка помедлила, вздохнула и убрала меч, бросив его на траву.

— Я тебе жизнь спасла, Мориан. А теперь под угрозой почему-то оказывается моя. Я никуда не хотела ехать с самого начала. Я могла бы вернуться домой и продолжить свою тихую, спокойную жизнь. А вместо этого поехала с тобой дальше, из-за твоего разговора с Елайей. Скажи мне правду — и из Амэль Юренана я вернусь домой.