Юрий Погуляй - Именем Горна?

Агира молчал, морщился, но взгляда от свитка не отрывал.

– Что? – спросил его Эйдор.

– Они магов ищут. Любых… Я в городе слышал, – еле слышно проговорил рыцарь. – Неужели это судьба?

– То есть? – насторожился юноша.

– Они ищут магов, – повторил друг. – Любой волшебник любой силы может за вознаграждение принять участие в будущем сражении. Чародеи-наемники им нужны. Только сумасшедших мало, все понимают, что битву Халдия проиграет. Никто не хочет погибать даже за деньги.

– Но нам надо только добраться до женщины. Может быть, это шанс?

– Да, это шанс. И до того, как я зашел сюда, я ему радовался. А сейчас… Тебе нельзя возвращаться в Анхор. Ты наверняка ошибешься, и тебя заточат в Обитель! Какой смысл?

– Я не ошибусь… – покачал головой Эйдор. Страх перед неведомой Обителью Скорби, так скупо описанной другом, неприятно щекотал сердце. Потерять память? Себя? Ни за что! Он будет работать инспектором как раньше, бродить по мелким заданиям и не притрагиваться к свиткам!

– Решать тебе, я и так дров наломал, – пожал плечами Агира. – Как скажешь, так и будет.

– Тогда мы завтра пойдем наниматься, – проронил Эйдор и откинулся на спину. – А дальше – как получится.

– Хорошо, – с отсутствующим видом кивнул друг. – Хорошо…

Половину ночи, под храп рыцаря, юноша размышлял о том, в каком виде предстало ему Братство. И если раньше он его почитал, то теперь…

Теперь он его боялся. И мысль о том, что он никогда не сможет испытать ту радость, что возникает при взгляде на вспыхивающие руны, заставляла юношу беззвучно выть и проклинать судьбу. Ничто не сравнится с чувством творца. Ничто!

Кроме того ощущения, которое нахлынуло на Эйдора тогда, в лесу, при убийстве мага-оборотня.

С первыми лучами солнца готовый к выходу Агира разбудил юношу, молча подал свитки и вышел из комнаты. Сегодня это случится… Сегодня они увидят ту, которую искали.

– Кто маг, этот? – Часовой недоверчиво оглядел Эйдора. – Он?

– Если не хочешь встретить полдень в обличье насекомого, рекомендую позвать старшего, – холодно сообщил ему Агира.

По дороге к лагерю Халдии друзья решили, что в основном разговаривать будет рыцарь, а Эйдор – лишь с оттенком высокомерия поглядывать на собеседников. Маг и воин, странствующие наемники. Кто и откуда – неважно.

Молодой солдат переступил с ноги на ногу, с сомнением и опаской посмотрел на юного волшебника. Юн чародей, но кто знает – может быть, и способен превращать-то…

– Мы ждем, – с нажимом сказал рыцарь.

– Сержант! – крикнул часовой.

Крепкий воин в черной сержантской форме показался незамедлительно. Цепким взором скользнул по лицам товарищей и вопросительно кивнул солдату.

– Говорят – маг. Наниматься пришел.

– Кто? – деловито поинтересовался сержант.

Агира без слов с почтением указал на Эйдора.

– Идемте. – Вопросов солдат больше не задавал.

Друзья вошли в лагерь Халдии. Следуя за молчаливым сержантом, Эйдор едва сдерживался от того, чтобы не начать озираться. Столько людей, столько стали. И атмосфера… Здесь не чувствовалось, что скоро битва, что неподалеку война. В городе запах грядущей сечи витал во всех переулках, а тут будто бы не сражение впереди, а праздник.

Вот несколько солдат играют в карты, азартно комментируя каждый ход и громко подшучивая друг над другом. На хитрой конструкции из копий сушится чья-то одежда. Кружится в тренировочной драке пара воинов с палками вместо клинков.

Любуется блеском лезвия рослый мастер меча, заботливо, с любовью оглаживает ветошью сталь. Точит стрелы длиннорукий стрелок, о чем-то громко споря с разлегшимся рядом товарищем.

И всюду костры, костры, костры… У каждого бурлит своя жизнь.

– Стойте тут! – Сержант остановился у простенького, бесцветного шатра и скользнул за полог.

Эйдор позволил себе наконец оглядеться. С ленцой, равнодушием, чтобы не казаться окружающим наивным юношей. Ему даже нравилась эта роль. Впрочем, играть ее было необязательно: на друзей и так никто не обращал внимания.

Взгляд зацепился за неторопливо едущего рыцаря. Закованный в латы гигант величественно покачивался в седле, иногда поворачивая голову в глухом шлеме из стороны в сторону. Эйдор почувствовал, как напрягся Агира. Да и всадник остановился, медленно повернулся к товарищам. Юноша понял, что это паладин Горна.

Рыцарь направил коня к Агире, который с напускным равнодушием изучал чьи-то сапоги, сохнущие на двух вколоченных в землю палках.

Из шатра послышался смех сержанта, ему вторил сочный бас. Солдат туда просто поболтать заглянул?! Эйдор молился, чтобы халдийский воин побыстрее вернулся и они продолжили свой путь. Амулет даст защиту воину Братства, но как неприятно такое внимание.

– Да благословит вас Небесный Горн, – раздался из-под шлема голос паладина. Рыцарь остановился рядом с друзьями, возвышаясь так, что юноше пришлось задрать голову, чтобы увидеть забрало всадника.

– И тебя, святой воин, – откликнулся Агира.

Паладин промолчал, однако Эйдор чувствовал, с каким подозрением он смотрит на воина Братства.

– Грядет великая битва! – наконец проговорил рыцарь Горна. – Воды не найдется?

Агира неспешно отцепил от пояса кожаную флягу и протянул паладину. Всадник так же неспешно снял с головы шлем, обнажив мокрое от пота лицо. Почти ровесник Эйдору… И уже паладин!

Отпив глоток, рыцарь с сомнением посмотрел на Агиру. Тот же терпеливо ждал, пока латник напьется.

– Откуда будете?

– Отовсюду понемногу, – уклончиво ответил воин Братства.

– А конкретнее? – прищурился рыцарь, сделал еще один глоток и вернул флягу Агире.

– Я с севера Нирана. А откуда господин маг – не мне знать, но и спрашивать его не стоит.

Паладин равнодушно посмотрел на Эйдора. Юноша его ничем не заинтересовал.

– Наемники?

– Халд милостив к храбрым, а деньги любят умелых. Мы верные слуги обоим, – ответил Агира.

Рыцарь покачал головой, нахлобучил шлем на голову:

– Скверное дело… Берегитесь хитрости Усмия. Он любит тех, кто любит деньги. И не говорите такие слова воинам Халдии. Это ересь. Да пребудет с вами Небесный Горн.

Конь паладина тронулся с места, унося прочь святого воина. Обошлось…

Эйдор незаметно перевел дух и вздрогнул, когда на улицу выскочил уже знакомый сержант:

– Идемте!

И вновь шатры, шатры, шатры…

В конце концов солдат довел приятелей до места. Небольшой навес, под которым за грубым походным столом курил трубку хмурый, коротко стриженный мужчина лет тридцати. У него была необычная борода – аккуратная темная полоска, перерастающая в бакенбарды. Будто черный контур лица.