Лион Де Камп - Дипломированный чародей/ Кн.1-3

Девушка приподняла брови, причем Ши заметил, что они у нее весьма приятной масти.

— Не изволишь ты знать меня? Прозываюсь я Бельфеба.

— Ну… — замялся Ши. — А я… э-э… прозываюсь Гарольд Ши, сквайр, а мой друг прозывается Рид Чалмерс, паломник, как у вас тут принято изъясняться.

— Должно быть, твой это клинок остался в другом лозеле?

— Угу. Так получилось.

— Могу тебе даже показать. Чудище испустило дух прежде, чем увидела я его.

Лозели. Ши припомнил сцену за столом в Колтрокском замке, когда Бритомарта предостерегала сэра Эривана, чтоб тот не рассчитывал запросто добраться до колдуна Базирана, поскольку замок того «в лесах, где обитают лозели».

— Мы на верном пути, док! — бросил он Чалмерсу, помогая тому подняться и устремляясь за Бельфебой.

Чалмерс лишь лукаво оглядел его и тихонько пропел:

Когда бегом бежал весь полк,Он первым мчался споро, о! —Сей достославный, несравненный, просвещенный дворянин —Сам герцог Плаца-Торо!

Ши ухмыльнулся.

— Это вы про меня? Я просто решил задать вам темп. А вот и первый лозельчик!

Он выдернул шпагу из отвратительной бездыханной груды.

Бельфеба с интересом уставилась на незнакомый инструмент.

— Надо же, до чего чудной клинок! Нельзя ли прикинуть мне его в руке?

Ши показал ей, как держать шпагу, и сделал несколько выпадов, упиваясь первой настоящей возможностью предстать перед привлекательной девушкой во всем своем блеске.

Бельфеба тоже попробовала.

— Ай! Позы твои, сквайр Гарольд, неуклюжи и потешны — прямо мусульманин на молитве!

Она рассмеялась и бросила ему обратно шпагу.

— Как-нибудь покажешь чего-нибудь еще?

— Только рад буду, — отозвался Ши. — Послушайте-ка, док, по-моему, мы как раз вкушали свой скромный обед, когда началась вся эта заваруха. Может, юная леди пожелает помочь нам с ним управиться?

Чалмерс поперхнулся.

— Я уже… Это жуткое происшествие, честно говоря, совершенно отбило мне аппетит, Гарольд. Но если мисс Бельфеба испытывает желание… Какие проблемы…

— Только при том условии, если раздобуду я чего-нибудь к столу, — заявила она. — Тише!

Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не разглядел ничего, кроме листвы.

Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву — все одним-единственным стремительным движением. Ши показалось, что выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что-то вонзилась. Где-то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица, похожая на попугая-какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю, а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.

Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения, Ши не чувствовал желания с ней в этом соревноваться.

Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки на своем левом запястье.

— Что это вы там делаете, док? — спросил Ши. — Щупаете пульс?

— Угу, — угрюмо подтвердил Чалмерс. — Сердце, похоже... гм… пока выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем…

— Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поживает? Парочка добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.

Чалмерс расцвел.

— Ну, теперь… кхе-гм… по-моему, я могу с уверенностью заявить, что достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву. Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что дела там не должны быть особо плохи.

— Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?

— Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и распространения. Похоже, что в области магии они обладают той же фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной шаг — это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь, что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому, как Эйнштейн был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений, иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это продемонстрировать.

Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего-нибудь пишущего.

— Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений исчисления множеств — которое, по мнению одного моего наивного коллеги, имеет какое-то отношение к марксизму — является вот такое:

— Означает это следующее: множество, или класс «альфа» плюс множество «не-альфа», равняется вселенной. Но в области магии, очевидно, соответствующее уравнение должно выглядеть так:

— То есть множество «альфа» плюс множество «не-альфа» включает в себя вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не быть ограничены. Причина тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом, нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль межмировых векторов, в известном смысле, перпендикулярно измерениям пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она способна черпать в каких-то других мирах.

— Вполне очевидно, — продолжал Чалмерс, — что исследователь вполне может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно противоположных целях. Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом очаровательная леди Дуэсса — боюсь, что при этом еще и порядочная стерва — пыталась создать какие-то собственные чары, дабы пересилить те, что уже лежали на поясе. То, что это у нее не вышло…