Элизабет Бойе - Воин и чародей

— Я уже умирал, когда некий чародей отыскал меня и пустил в дело: прежде всего — напугал до безумия мою злодейку-мать и загнал ее на утесы Хускавика, где она и сломала себе шею. Вот в этих самых нищенских лохмотьях она бросила меня на погибель. Но я славно ей отомстил! — Мори оскалил зубы в угрожающей ухмылке.

— По правде говоря, она этого заслуживала, — запинаясь, пробормотал Сигурд.

— Ах, как я рад слышать это от тебя! — Мори повернулся на одной ноге посреди стола. — Я вижу, мы станем большими друзьями, если, конечно, ты позволишь мне каждую ночь хозяйничать в кухне. Ты привел мне от Бьярнхарда славного помощника — Гросс-Бьерна. Только маг Бьярнхарда мог додуматься сотворить этакую тварь! Нынче ночью он превратился в ободранную кошку и задушил раба. Скажи мне, чем это ты заслужил такую ненависть Бьярнхарда?

Сигурд с трудом мог собраться с мыслями, пока блестящие глазки Мори пристально впивались в него.

— По правде говоря, не знаю. Я-то думал, что Гросс-Бьерна наслал кое-кто другой…

— Ой, нет, нет! Знаешь, я всегда говорил, что морок морока ни с кем не спутает, а уж морока свинхагахалльской работы я всегда смогу отличить. Я и сам таков. — Мори похлопал себя по бокам.

В этот миг входная дверь содрогнулась под тяжким ударом, и Сигурд схватился за секиру. Мори захихикал:

— Это старина Вигбьед желает войти. Но он сейчас удалится, и ты услышишь других ночных гуляк. Старая Скума будет вопить за овчарней, где ее прикончили полсотни лет назад. Скоро она поскребется в дверь и будет умолять впустить ее, но если ты поддашься жалости, она утащит тебя в могилу, и мы никогда больше не увидим тебя… живым, конечно. А младенцы, которые были брошены и умерли в этой усадьбе, так славно верещат…

У Сигурда волосы встали дыбом — это упыриха Скума начала скрестись в дверь, стонать и молить, чтобы ее впустили, иначе она вот-вот умрет. Когда ее отчаянные вопли наконец затихли вдалеке, Сигурд услыхал другие крики и стоны, исходившие из могильных курганов, которые окружали усадьбу.

Еще один тяжкий удар едва не снес дверь с петель, и Мори одобрительно хохотнул.

— Вигбьед теряет терпение. Может, хочешь впустить его?

— Нет! Ни за что! — вскрикнул Сигурд, видя, что морок направился было к двери. — Мне здесь маг-упырь нужен не больше, чем ты… то есть я хотел сказать, если его сотворил Бьярнхард…

— Он приходит поглядеть на золото, — прошептал Мори сквозь зубы. — Ха!

Я вижу по твоим глазам — тебе нравится золото! Но есть еще кое-что, и оно тебе больше придется по вкусу. Я много знаю о тебе, дружок, и, поскольку ты мне по душе, я скажу тебе, что это такое и как ты можешь его добыть. Но прежде дай слово, что ты не проболтаешься своему пронырливому дружку Микле. Он мне вовсе не нравится. Обещаешь? — Он вдруг резко подался вперед, зловеще уставясь в глаза Сигурда.

Тот слегка отодвинулся.

— Сначала ты скажи мне, что же это такое я хочу и трудно ли будет его добыть. Я прежде ничего не похищал у драугов, и на самом деле есть одна только вещь, ради которой я мог бы рискнуть…

— Что это? — спросил Мори, придвигаясь ближе с отвратительной ухмылкой.

— Меч, — ответил Сигурд, и Мори свалился со стола в новом припадке хохота. Когда припадок прошел, морок вскарабкался по ножке стола наверх и с торжественным видом пожал руку Сигурду.

— Так это и будет меч, дружок, — сообщил он с неприятным хохотком. — Бьюсь об заклад, ты собрался сразиться с Гросс-Бьерном! Вот это будет битва!.. Но ты обещаешь ничего не говорить своему дружку, магу Микле?

Слишком он молод для силы, коей обладает, да и тебе ведь он тоже не слишком нравится?

— Он мне вовсе не нравится, как и тебе. Он украл у меня меч и отказывается вернуть. Если б я мог только добыть другой клинок, я пошел бы на все, даже ограбил драуга! Даю тебе слово, что ни о чем не скажу Микле.

— Сигурд снова пожал руку Мори, и тот расплылся в ухмылке до ушей.

— Итак, заключим договор. Я помогу тебе добыть меч из потайной сокровищницы Вигбьеда, а ты поможешь мне досадить Черноброву и его семейству. Ха, слушай, старина опять колотит в дверь! Завтра ночью мы позволим ему войти, и ты увидишь свой будущий меч. Кстати, только смеха ради, почему бы тебе не выспаться в постели Вигбьеда?

— Потому что тогда он убьет меня, — опасливо отвечал Сигурд.

— Чепуха! Он тебя убьет, только если не сделаешь, как я скажу. Возьми дюжину ножей и выложи вокруг кровати остриями внутрь, тогда он тебя не тронет.

— Но ведь спать на полу безопасней? — скептически отозвался Сигурд. — Не то чтобы я сомневался в твоих словах, но…

Мори уселся, скрестив коротенькие ножки.

— Надо бы тебе знать, что я не стану лгать тебе, — укоризненно проговорил он. — Я ведь друг твоего друга Бьярнхарда. Ну же, наберись смелости! Дверь будет заперта, Вигбьеду сюда не пробраться. Я сам помогу тебе уложить ножи. Бьярнхард хочет, чтобы ты получил этот меч.

Сигурд неохотно согласился попытать счастья, когда Рольф сменит его на посту, и вежливо намекнул, что Рольф, в отличие от него, не так мягок с домовыми; если он увидит Мори, то поднимет крик и разбудит Миклу. Мори тотчас понял намек.

— Тогда я ухожу. Микла мне не по душе. Вот увидишь, я придумаю для него какую-нибудь особенную пакость. Спокойной ночи, дружок! Жди меня завтра ночью и не забудь о ножах — остриями внутрь. Прощай!

Сигурд чувствовал себя довольно глупо, выкладывая вокруг постели острые ножи, и только надеялся, что не забудет о них, когда утром соскочит на пол или неловко повернется во сне. Рольф сонно поглазел на его приготовления и пошел проветрить сонную голову на сквозняке, тянувшем из-под двери.

— Ничего странного не видел, Сигги? — осведомился он, зевая.

— Нет, ничего, — отвечал Сигурд из глубин роскошной перины на постели Вигбьеда. — В кухне, должно быть, повозились крысы. — Он вдруг так неудержимо захотел спать, что едва успел закрыть глаза. Бессильно слышал он, как Рольф громко и безмятежно храпит на посту, — из дымового отверстия эхом вторило ему злорадное хихиканье, и сморщенное личико старика младенца заглядывало в комнату. Даже Микла спал так глубоко, что не услышал, как засовы на двери мягко скользнули вбок и едва слышно скрипнули петли — тяжелая дверь медленно растворилась.

Глава 12

Громкий крик вырвал Сигурда из глубин сна. Он выскочил из постели, едва успев вспомнить о ножах и только чудом не располосовав ноги до крови.

— Эгей! Есть кто живой? — надсаживал глотку Камби Чернобров, стоявший на пороге дома с фонарем в руке.

Еще было темно, но Сигурд знал, что утро уже наступило.

— Мы все еще здесь, — сообщил он довольно невежливым тоном. — Ты всегда так будишь своих домашних? — Он увидел, как Рольф, скрючившийся у двери, проснулся и поспешно вскочил со сконфуженным видом.