Анна Бессонная - Осколки миражей

София в замешательстве смотрела на него. На обычно невыразительном лице любые эмоции, правдивые или поддельные, всегда казались целыми отдельными ипостасями, сменяющими одна другую, точно маски. Как давно не приходилось видеть огонька неудержимой ярости в прозрачных серых глазах… И то, как Итилеан вел себя с Софией, заметно изменилось. Исчезла наглость, переходившая границы приличий, исчезли насмешки, которые могли бы показаться обидными. Вчера — уважение, дружелюбие и почти целомудренный поцелуй при расставании, сегодня — заразительный азарт и обещание множества интересных тайн. Непредсказуемость никуда не исчезла, только направлена она была в другое русло. Выходит, он и правда к ней неравнодушен?

— Куда? На улице все равно дождь, — заинтересованно сказала София.

— Не на улицу. Надеюсь, вы не из тех, кто падает в обморок при виде кровавых застенков, — усмехнулся Итилеан. — Потому что нам придется спуститься именно туда, чтобы увидеть вариант номер один — так это окрестили Дарн и Эреол.

София моргнула. Она никогда не задумывалась о наличии в родном замке каких-то застенков и могла только догадываться, о каком варианте идет речь. А Итилеан скрылся в соседней комнате и вернулся оттуда с ворохом черной ткани в руках.

— Простите за эти маскарадные тряпки, но там внизу много стражи. Им лучше не видеть вашего лица.

Спустя десять минут София, облаченная в плащ поверх платья служанки и шляпу с широкими полями, спускалась об руку с Итилеаном по одной из черных лестниц дворца. Таких лестниц здесь было несметное количество. Они пронизывали гору паутиной запасных ходов, о которых знали все, но вспоминали только слуги… или господа, когда попадали в безвыходное положение. Необходимая, но презираемая изнанка блестящих парадных лестниц, роскошных покоев и пышных залов.

София все еще чуть удивленно посматривала на своего спутника, пользуясь преимуществом широких полей, скрывающих лицо. Желание заботиться, надо же. Интересное представление о заботе — посвящать в неприглядные подробности реваншистских козней. Хотя она же сама жаловалась, что оказалась не у дел. Так что это действительно забота — о ее душевном равновесии, может быть…

Лестница закончилась неожиданно, когда уже начала казаться бесконечной. София украдкой огляделась и увидела, что стоит у крайней стены подвала. В какой-то каморке, где не было ничего, кроме трех дверей, ведущих куда-то еще. Одна из дверей была зазывно приотворена, и сквозь нее виднелся коридор.

Полутемный и пустой. Ни привычной узорной лепнины под потолком, ни галерей, ни гобеленов, ни золоченых канделябров или фигурных ламп из цветного стекла… Только голые каменные стены в ржавых потеках на серой от времени и сырости побелке и пятна копоти там, где к камню на железных скобах крепились факелы.

Пальцы мгновенно стали ледяными, а по спине побежали мурашки.

— А теперь постарайтесь говорить шепотом и не бросайтесь приветствовать знакомых стражников, — шепнул Итилеан. София фыркнула. Приветствовать стражников? Да за кого он ее принимает? Она собралась было возмущенно возразить, но тут дверь распахнулась настежь, и на пороге появились какие-то люди. Судя по форме — те самые стражники. Софии пришлось ограничиться тем, что она мстительно ткнула Итилеана локтем в бок… и только теперь поняла, что это вообще-то непозволительная фамильярность. Зато в холодном, точно склеп, подвале на секунду стало почти жарко.

— Перерыв, Тэнилл, — обратился тем временем Итилеан к стражнику на пороге. — Освободите третий отсек до полуночи.

Тэнилл молча зашагал куда-то вглубь помещения.

Переступая порог, София ожидала увидеть те самые "кровавые застенки", ради которых пришлось пересечь по лестнице всю гору сверху вниз и еще спуститься в подвалы. Но нет. Такой же коридор, такие же факелы, длинный ряд дверей по левую сторону… Никаких стонов и криков, никаких луж крови. Она выдохнула с облегчением. Прием это, что ли, такой — сначала напугать, чтобы потом… что? Обезопасить себя от бурного возмущения?

За толстой кованой дверью третьего отсека обнаружился ряд камер-клеток. Металлические стены, решетка вместо передней. Заключенные в них не выглядели измученными. Так, усталость…

— Почему их держат здесь? — полюбопытствовала София.

— Здесь содержат всех преступников, которые в той или иной мере угрожают королевской власти, — Итилеан отвел ее в сторону. — Удобное место, чтобы делать с ними все, что угодно. Не обольщайтесь тем, что здесь нет пыточных инструментов. А теперь смотрите на реакцию пленных, пока нас не выдворили отсюда. Здесь вотчина Теневой Охраны, а не моя.

Он подошел к первой клетке.

— Представься! — Обращение к приникшему к прутьям заключенному прозвучало почти дружелюбно. — В чем тебя обвиняют?

— Заккли Парм. Нарушение общественного спокойствия, причинение телесных повреждений, причинение вреда общественному имуществу, угроза жизни и здоровью окружающих… — безжизненным тоном принялся перечислять пленник. Он так и не поднял голову, и лицо было скрыто грязными спутанными волосами неопределенного оттенка.

— И зачем же ты устроил дебош, Заккли Парм? — вкрадчиво поинтересовался Итилеан.

— Я был не один! — вскинулся узник. — И мы просто пошалили чуть-чуть… Король милостив, он амнистирует.

— Амнистирует беглого преступника? — негромко поинтересовался Итилеан.

— Если и нет, на каторге люди тоже неплохо живут! — отмахнулся Заккли Парм и отвернулся. Итилеан не стал продолжать расспросы и перешел к следующей клетке. Сосед Парма встревоженно выглядывал из-за решетки. Этот выглядел живее, крохотные черные глаза изучали фигуру Софии с неподдельным интересом.

— Кто ты такой и в чем тебя обвиняют?

— Ивейн Золт. Причинение вреда общественному имуществу, угроза жизни и здоровью окружающих, нанесение телесных повреждений…

— И чем тебе так не угодили подданные Кервелина Четвертого? — полюбопытствовал Итилеан.

— При чем тут его величество? — удивленно моргнул Золт. — Драка это была, что непонятного?

— Повод?

— А надо повод, чтобы отметелить стадо идиотов? — буркнул узник.

— С чего началась драка? — бесстрастно уточнил Итилеан.

— Мы выпили, — кратко пояснил Золт. — А ты… — София не видела лица своего спутника, когда тот смотрел на заключенного, но Золт почему-то осекся и поправился: — Вы кто такой? Я уже все рассказал дознавателям.

Итилеан не ответил и отошел от клеток.

— И такое со всеми, кого сегодня поймали, — негромко сказал он Софии. — Дознаватели уже поработали. Сотни протоколов, сотни беглых заключенных, устраивающих дебоши и вступающих в драки. Мотив — "мы просто веселились". Из тюрьмы сбежали, "потому что это легко, сам Хешшу велел пользоваться случаем". Никакой политической подоплеки.