Ярослав Бабкин - Ученица волшебника

Румпль побагровел.

— Я же обещал. Ему ничего не будет.

— Эти восточные люди так недоверчивы… В тех краях не очень принято держать обещания такого рода.

— Мне что же, поклясться?

В глазах каменотеса мелькнул интерес.

— Думаю, это его удовлетворит.

Румпль засопел и пристально взглянул на мастера.

— Хорошо. Я клянусь, пятью древними богами клянусь, что если ты закончишь работу на этой неделе, я не причиню тебе зла и расплачусь за работу сполна. Золотом.

— Благодарю вас, великий из великих, — низко поклонился каменотес, — работа будет закончена.

Румпль запахнул мантию и вышел из подвала. Родгар задержался, и еще раз осмотрел окружавшие его каменные призмы.

— Почему вы это сделали, добрый господин? — спросил мастер.

— Только потому, что ты был нанят от моего имени, и я не хочу, чтобы на этом имени было пятно, — сухо ответил Родгар, — только поэтому… Твоя жизнь мне безразлична.

— Тем не менее, — ответил мастер, — теперь я вам эту жизнь должен. И постараюсь расплатиться.

— Тебе придется долго ждать, каменотес, — хмыкнул Родгар, — не думаю, что моей жизни будет что-то угрожать в ближайшее время. Так что вряд ли ты сможешь меня спасти… Лучше отдай деньгами.

Он сухо рассмеялся и поднялся наверх вслед за Румплем.

— Как знать, как знать, — пробормотал каменотес, и снова взялся за молоток.

Ялмар протер руки и отставил масляную лампу.

— Ну, вот и все. Завтра я сделаю новую перевязку.

— Какой позор… — тяжело вздохнул Грен, разглядывая плотно намотанные бинты, ещё недавно бывшие его запасной рубахой, — как я появлюсь дома с такой раной? Что люди скажут?!

— А чего ты там жабыл, в швоих горах? — усмехнулся Тоутон, — живи на равнине, делов то…

— Там мой дом, мои родственники, могилы моих предков, — возмутился мечник, — я обязан туда вернуться! Но вот как я теперь смогу это сделать с простреленной задницей? Какой позор…

— Радуйся, что предки наделили тебя высоким ростом, — Ялмар строго поглядел на раненого, — будь ты на голову ниже, арбалетный болт разорвал бы тебе почку и кишки. А так ты отделался дыркой в мясе. К тому же тебя ранили не в спину. Входное отверстие в бедре.

— По шраму они не поймут, — проворчал горец, — недостойно мужчины получить рану ниже спины…

Ялмар махнул рукой.

— Отсыпайся лучше. Как только рассветет, мы выходим.

Он подошел к очагу.

— Вы уже познакомились? — он вопросительно глянул на Себастина.

— Нет, я все жду, пока ты представишь меня вашей очаровательной спутнице, — то ли всерьез, то ли в шутку возмутился южанин.

— Бетиция Вендран, будущая сестра-палатин ордена Восходящего Солнца. Себастин Пераль, наблюдатель Имперской Ординатуры.

Ординатор низко поклонился и широко взмахнул шляпой, едва не потушив тлевшие в очаге дрова.

— Ваш слуга, госпожа Бетиция…

— Очень приятно, — ответила девушка, — мне, кажется, знакома ваша фамилия. Пераль… Пераль. Если не ошибаюсь, была какая-то романтическая история, с юной девушкой, спасавшейся от разбойников и скрывавшейся в мужском платье… Вы часом не ее родственник?

— Не берите в голову, — отмахнулся Себастин, — мало ли что болтают. Лучше расскажите, какие неурядицы привели сестру-палатина в столь бедственное положение?

— Будущую сестру-палатина, — строго поправила его Бетиция и закашлялась.

— Ей не стоит много говорить, — вмешался Ялмар, — ранение и пребывание в тюрьме Кедога не лучшим образом сказались на ее легких.

— В тюрьме? — возмутился Себастин, — что этот вздорный подкаблучник Орсино о себе думает? Такую девушку — в тюрьме?

Он негодующе фыркнул.

Бетицию смутила фамильярность ординатора в отношении герцога.

— Вообще-то его высочество обошлись со мной достойно, это все капитан Торм…

— Я с этим капитаном еще поговорю… — грозно пообещал Себастин, — так что же, в конце концов, случилось?

Чем дальше рассказывал Ялмар, тем угрюмее становилось лицо ординатора. Он то и дело закусывал длинный ус, и время от времени потирал переносицу.

— М-да… Все даже хуже, чем я думал, — наконец подытожил он рассказ капеллана.

Бетиция хотела спросить его, что именно сложилось так плохо, но тут из полумрака выплыло лицо Тоутона.

— Шветает. Пора ехать.

— Отлично, — встрепенулся Себастин, — тащи пленного.

На дворе было уже достаточно светло, чтобы Бетиция смогла разглядеть попавшего в их руки налетчика. Он был довольно щуплым и сильно испуганным.

— Я ничего не сделал. Клянусь, — забормотал тот, едва Тоутон вытащил его из чулана, куда связанный пленинк был брошен ночью.

Увидев Бетицию, тот раскрыл глаза и запричитал с новой силой.

— Ваша милость, родственниками клянусь, я даже пальцем никого из ваших не тронул! Чтоб мне провалиться, если я вру! Я только труп в одежду завернул! Только труп! Если бы я этого не сделал, Ангис бы меня убил. Он страшный человек… Вы его не знаете, он страшный человек. Я никого не убивал! Они меня обманули! Если бы я только знал…

— Что он такое говорит? — пробормотала девушка, — ничего не понимаю. Какой труп? Какая одежда? Что за Ангис?

Из бывшей конюшни вышел ординатор, внимательно разглядывая длинный кожаный ремень, завязанный на конце в петлю.

— Пощадите, ваша милость!! — пленный грохнулся на колени, — я никого не убивал!

Себастин подошел к нему ближе и задумчиво пробормотал.

— Очень интересно… Кажется, мы схватили нужного человека. Мне определенно надо будет с ним поговорить.

На перепуганном лице пленника мелькнула надежда.

Ординатор набросил петлю на его связанные руки, затянул и передал свободный конец ремня Тоутону. Тот пошел к лошадям, приведенным Себастином вчера ночью с мельницы.

— У нас всего две лошади, — назидательно произнес ординатор, — на одной поедет раненый, на второй девушка…

Не совсем понимавший, что к чему пленный кивнул. Тоутон подошел к одной из лошадей и привязал второй конец ремня к луке седла. Налетчик догадался, что происходит и начал бледнеть. Тоутон подтянул ремень, привязывавший пленника к седлу.

— … так что тебе, — философски продолжил Себастин, — тебе уж придется идти пешком. И постарайся не оступиться.

Труда радостно выбежала навстречу из ворот мельницы.

— Себастин! Я так испугалась… — тут она заметила Бетицию, осеклась и помрачнела.

— Это, Труда, — моя спасительница.

Ординатор соскочил с коня и поцеловал девушку в щеку. Та снова расцвела.

— А еще она прекрасно готовит, — продолжил Себастин.