Юлия Набокова - Заклятье зверя

Такого безысходного ужаса, какой вызвал в ней взгляд инквизитора, Ивонна не испытывала даже на дороге, со всех сторон окруженной безумными орками. Ей стало не по себе при мысли, что после замужества ей придется часто видеть этого неприятного старика с колючим взглядом, сидеть с ним за одним столом, быть любезной, когда в сердце все переворачивается от неприязни, слушать его скрипучий голос…

– Рада знакомству, – нашла в себе силы выдохнуть Ивонна и сжалась, понимая, насколько фальшиво прозвучали ее слова.

Но Себастьян уже отвернулся к Хартвигу, потеряв к невесте племянника всякий интерес, и принялся о чем-то расспрашивать.

– И куда же вы направляетесь? – безжизненно спросила Ивонна, не глядя на Дамариса.

– Мы ищем самозванку, которая величает себя небесным ангелом.

– Что, прости? – Ивонна не расслышала ответа жениха – ей показалось, что Себастьян произнес имена Иноэль и Ламберта.

– Иноэль, – повторил Дамарис, и в его глазах зажегся фанатичный блеск, – так ее зовут. И сопровождает ее капитан Ламберт.

– Вы ищете Иноэль? – воскликнула Ивонна, не веря своим ушам.

Себастьян коршуном обернулся к ней:

– Ты ее видела?

– Видела, – в растерянности пробормотала Ивонна. – Но почему вы ее ищете? Она не самозванка. Она и впрямь ангел.

Резкий прерывистый звук, похожий на воронье карканье, вырвался из серых губ Себастьяна. Ему вторил угодливый смешок Дамариса.

– Ан-гел, – прокаркал Себастьян. – Подумать только! Племянник, да ты собираешься взять в жены еретичку?

Дамарис подавился смешком, Ивонна помертвела. Губы Себастьяна скривились в ухмылке.

– Шучу, шучу. Ты просто слишком наивна и доверчива, дитя мое.

– Но почему вы их преследуете? – вмешался Хартвиг. – Ламберт помог нам, когда на нас напали эльфы. Если бы не он, мы бы уже были мертвы.

– Верю, верю, – одобрительно закивал Себастьян. – Капитан Ламберт – человек чести. Он не оставит несчастных, попавших в беду. Однако и он введен в заблуждение. Этой самозванкой. – Инквизитор с ненавистью скривился и погрозил кулаком. – Уж я выжгу из нее ересь!

Ивонна потрясенно смотрела на инквизитора. Совсем недавно она чуть не поругалась с Вернером, когда тот предупреждал Иноэль об опасности со стороны инквизиции. Да и сейчас она никак не могла поверить в то, что инквизитор, стоящий у истоков власти, приближенный Иоганна IV, служитель Всевышнего, отрицает ангельскую сущность Иноэль, которая не вызывала сомнений ни у кого из спутников Ивонны после встречи с посланницей.

– Иноэль исцелила меня от смертельной раны, – подал голос Вернер.

– И меня она исцелила, – поддержал его Дин.

– Ваша монахиня, – Себастьян кивнул в сторону притихшей Бенедикты, – тоже умеет исцелять. Но ведь она не провозглашает себя ангелом, посланным во спасение Невендаара.

Его не переубедишь, с закипающим возмущением поняла Ивонна. Вернер прав: Иноэль грозит опасность. Страшно представить, что ангел окажется в руках этого фанатичного старика с камнем вместо сердца.

– Прошу, Дамарис, – горячо зашептала она, стиснув ладонь жениха, – не причиняйте им зла. Они спасли нас, и они спасут весь Невендаар. Не мешайте им. Не преследуйте их. Поговори с дядей, он послушает тебя.

Дамарис так резко вырвал руку, что Ивонна пошатнулась. Его глаза сверкнули фанатичным блеском.

– Что ты можешь в этом понимать? – Голос Дамариса показался вороньим клекотом, и Ивонна оцепенела, заметив поразительное сходство с Себастьяном, какого прежде не наблюдала. Те же прозрачно-серые глаза, та же жестокая усмешка, те же черты лица, которые обострят годы, добавив сходства с хищной птицей. – Дядя – большой человек, и я не предам его.

– А меня ты предашь? – с горечью вымолвила она.

– Что? – растерялся Дамарис и вновь сделался похож на того молодого мужчину, которого, как ей казалось, она любила.

– Уже предал, – жестко сказала Ивонна.

– Что ты такое говоришь, милая? – надтреснуто рассмеялся он.

– Я не хочу больше тебя видеть, – выпалила Ивонна. – Ты больше не жених мне!

Глаза Дамариса внезапно полыхнули огнем. Он резко привлек ее к себе, наклонился и крепко поцеловал ее в губы. Ивонна оцепенела – не таким она себе представляла первый поцелуй. Прежде Дамарис никогда не позволял себе подобной дерзости. К тому же губы обожгло хмельным вкусом крепкого напитка. За спиной одобрительно заклекотал Себастьян:

– Молодежь!

– Ты что, пил? – Ивонна отпрянула, вырвав руку. – От тебя пахнет элем!

– Совсем немного, – нимало не смущаясь, ответил Дамарис.

Так вот откуда блеск в глазах, в смятении поняла Ивонна. То, что она приняла за радость встречи, за обожание к ней, всего лишь действие крепкого гномьего напитка!

– Оставь меня! – Она отшатнулась от него, укрылась за Хартвигом, который торопливо спустился с лошади, встав между нею и шагнувшим за ней Дамарисом.

– Довольно, – резкий, как щелчок хлыста, голос Себастьяна остановил Дамариса. – Племянник, ты ведешь себя как скотина. Твоя невеста столько пережила в последние дни. Немудрено, что у нее сдали нервы.

– У меня не сдали нервы, – яростно возразила Ивонна.

Но Хартвиг бросил ей через плечо: «Помолчи», и она прикусила язык. Хартвиг прав. Ни к чему лезть на рожон перед инквизитором. А разорвать помолвку она еще успеет, когда объяснит отцу, как поступил с ней Дамарис. Вряд ли Корнелий будет в восторге, когда узнает, что жених даже не соизволил проводить ее до замка, после всех тех опасностей, которые выпали на ее долю и которые еще могут выпасть!

– Что ж, – Себастьян тронул поводья, – не будем более задерживаться. Куда направилась еретичка?

Инквизитор обвел взором лица спутников Ивонны, но ответом ему было молчание. Даже монахиня, выдержав его долгий тяжелый взгляд, не проронила ни слова.

– Что ж, – Себастьян криво усмехнулся и вдруг повернулся к Вернеру: – Ты, маг, ответь!

Взгляд инквизитора словно хлестнул его плетью. Левая рука в широкой кожаной перчатке, прятавшей волчьи когти, метнулась за спину, стремясь укрыться от этого пронизывающего взгляда, для которого, казалось, не существовало тайн. Лошадь под ним покачнулась, почувствовав свободу, и правой рукой Вернер поторопился перехватить поводья.

– Куда направилась еретичка? – вкрадчиво повторил инквизитор. – Отвечай, маг.

Молчание с каждым мгновением приближало его к приговору, который инквизитор был готов вынести прямо здесь. Неподчинение инквизиции, помощь вероотступникам – много ли надо, чтобы заковать человека в кандалы и объявить преступником?

Его спутники это понимали, и в воцарившейся гнетущей тишине на Вернера, имевшего несчастье привлечь к себе внимание инквизитора, смотрели с сожалением. Никто не желал быть предателем, выдав Себастьяну маршрут Иноэль.