Елена Белова - Звездный дождь

– Я… ох, я не знаю. Ну хорошо.

Дан летуче улыбнулся:

– Хорошо – что?

– Хорошо, я не буду тебе мешать. И корить не буду.

– Идет. – Дан подмигнул и вручил ей вощеный мешочек из кармана. – Подарок за доброе сердце.

Лата нерешительно взяла мешочек. Какой знакомый запах…

– Дан! Мед?

– Ага. Попробуй скажи, что ты не любишь сладкое.

– Люблю. Пробовать только редко доводилось. Спасибо.

– Вот и ладушки. Пока еда еще готовится, я тоже чуток посплю, ага?

Когда он уже добрался до шалаша, Латка все-таки припомнила свой вопрос.

– Дан! Петух-то при чем?

Тот обернулся.

– Так Тир в курятнике прятался. А петух у хозяйки роскошный, алтийский, красивый такой… И злющий, как орденец. Увидал соперника, ну и напрыгнул сверху. Тир дерется хорошо, но он воин, и сражаться с петухами его не учили… вот он и успел царапнуть нашего рыцаря.

Дан давно спал, а Латка разбиралась с припасами. На душе почему-то было легко и верилось в хорошее. Дракон поправится, Тир и Дан почти помирились… они глубоко в лесу, и Ордену их пока не найти.

Все наладится.

Ой, смотрите-ка, что тут! Латка с восторгом выдернула из мешка сыр, нежно прижала к груди и пообещала себе, что сегодняшний завтрак ребята не забудут.

Так, у нее есть дикий лук, есть тимьян… не хватает душистого раменника. Он придает такой интересный привкус. Интересно… семена у нее есть, удастся вырастить? Всего-то стебелек и нужен.

Совсем чуток постараться.

Латка влезла в палатку, вытащила из мешка (спасибо, что взял, Син) нужный мешочек… Где там подходящее семечко? Ну-ка… она присела у палатки, разворошила мягкую землю, ткнула кругленькое семя, и затаила дыхание…

И когда из рыхлой почвы полез, разворачиваясь, упругий розоватый стебелек, улыбнулась от этого маленького чуда…

И всей кожей почувствовала чей-то пристальный взгляд.

Латка дрогнула. Резко обернулась. Ох, Злиш… она же совсем забыла про безымянного! А он ведь как раз у палатки и сидит. Он и смотрит. Девушка выдохнула, чувствуя, как дрожат руки. Напугал…

Подождите. Смотрит? А ведь раньше не смотрел.

– Ты что? – почему-то шепотом проговорила Латка. Раменник под ладонью дрогнул, словно тоже испугался. – Ты… ты тоже захотел цветок?

Безымянный посмотрел на росток. На Латку. На росток…

Привстал…

И прежде чем Латка успела позвать на помощь, бросился на нее.

Девчонка успела только пискнуть. Перед глазами мелькнуло серое, в плечо врезалось тяжелое-твердое, и тонкий стебелек вырвался из пальцев, когда небо кувыркнулось… Латка с перепугу зажмурилась, и кстати – щеку и висок царапнуло старой хвоей. Она сжалась и дернулась, пытаясь вырваться, но держали крепко. А больше ничего не было. Только навалившаяся тяжесть и колкая лесная подстилка. В шею толкнулось что-то теплое, и Латка наконец решилась приоткрыть глаз. Ну посмотреть на всякий случай.

– Ой, мамочка… – выдохнула она, едва увидела этим самым глазом, что деется.

Безымянный маг лежал на ней и, кажется, трогал шею – искал чего-то, может, ошейник? А рядом… а за ним…

Оно лезло из земли, как лешак из-под пенька, оно тянуло зеленые лапы, оно тряслось как припадочное. Оно шуршало и шелестело. Ее растение. Раменник. То, что должно было вырасти раменником. Но зеленые стебли больше были похожи на оживший лук, если б ему вспало на ум ожить и обрасти колючками. Причем это вроде-как-лук, похоже, был в плохом настроении.

– М-м-м-м… – простонало над ухом. Ошарашенная Латка отвлеклась от куста и вспомнила, что творится. На нее напал безымянный маг! Но почему? Из-за…ой, нет…

Орден?! Рядом Орден?

Латка забыла про лук и про все остальное – от страха у нее даже в глазах потемнело. Не помня себя, она боднула головой куда дотянулась, выдралась из тощих рук безымянного и, перекатившись по листьям, вскочила на ноги. Прислонилась к дереву… Где нож?!

– Вставайте! Эй! Вставайте! Дан! Тир!… Клод… Марита! Вставайте… – в последнюю пушинку Лата сообразила, что как раз орать стоит потише, ведь у орденцев тоже есть уши, и если они услышат…

Но было поздно – в шалаше парней словно медведь взбунтовался. Что-то упало, кто-то сдавленно охнул, завеска вскинулась и упала – и на полянку вылетели молодые маги.

– Что?

– Где?

– Лат, чего? О-о… – Дан разглядел безымянного. Тот зажимал рукой разбитые губы. – Кто его?

Орден бы уже напал… Латка выдохнула и закусила губу. Руки дрожали…

– Лата, ты чего молчишь? Что у тебя за вид? И кто стукнул этого? – Дан довольно безразлично показал подбородком на безымянного мага.

Орден бы уже напал…

– Я.

– Так. И чего он вытворил? Тир, ты б прикрылся, мы тут пока придержим коней.

Только тут Латка заметила, что парни выскочили на ее вопль в чем были. Ну, кто в чем спал. Клод в нижних штанах, Дан в чем-то полотняном, а Тир… ну, у него с запасной одеждой вообще было плохо. Так что на нем был только огненный шар, и тот в руке.

Рыцарь вспыхнул. Зло загасил шар и скрылся в шалаше, так что Марите, только-только высунувшей головку из-за входной завески, достался на погляд лишь кусочек алтийца с незагорело-белой кожей…

Дижонка оцепенела. Это… это…

Но магам было не до ее переживаний.

– Так в чем дело-то? – Дан обежал взглядом поляну, опустил арбалет и как-то успокоился. – Что этот тихоня мог вытворить такого, что его стукнула ты? Слышь, приятель, ты что, наступил на ее цветочки?

– Он… ну… – у Латки вдруг пропали все слова. Глаза у Дана… Голос вроде веселый, а глаза – будто Гиблый омут в безобидной речушке. И говорить про нападение этого безымянного расхотелось. Кто знает, а может ему просто раменника захотелось? Ой, а может правда? А она бодаться сразу, как будто коза какая. – Ну ничего такого, я просто… ошиблась просто.

Клод удивленно вскинул брови, но расспрашивать не стал, а вместо этого подошел к безымянному и положил руку на губы. Тот дернулся, и Дан прищурился.

– Интере-е-есно… – протянул он, прицельно окинув взглядом вдруг зашевелившегося мага. – Ошиблась, значит? И в чем это?

– Мне показалось… – почти жалобно сказала сельчанка, уже понимая, что Дан не отцепится. В растерянности она глянула на Мариту, но та все еще смотрела на шалаш парней. Кажется, тот самый кусочек Тира еще ей мерещился…

– Так в чем дело? – мрачновато поинтересовался уже целый Тир, на ходу зашнуровывая рубашку. Штаны на нем почему-то были мокрыми, словно их пушинку назад вытащили из ручья.

– И почему у тебя на голове гематома? – добавил Клод.

Что?! Латка охнула и лихорадочно вцепилась себе в волосы.

– Кто у меня там?

Не может быть… хотя вот иголка… и вторая… и листик сухой. Пока она каталась по земле, то… ой, брысь! Брысь, слышишь? И кусаться не вздумай! Да где она? Гема… как?