Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

— Ты чего? — насторожился Лёвушка, хотя Лиза только едва пискнула.

— Я… Понимаешь, я боюсь, — непослушными губами отвечала Лиза. Собственный голос показался ей чужим и странным.

— Темноты, что ли? — Лёвушка подвинулся ближе. — Ну, Лизка, ну что ты? Я же рядом.

— Нет… не темноты… Я в метро боюсь тоже. Однажды я ехала, а поезд в тоннеле остановился, и свет погас, я чуть не умерла там!

— Ага, клаустрофобия называется. Это бывает. — Лёвушка взял ее за руку. — В таких ситуациях главное — не поддаваться панике. — Он повернулся к клетке. — Мы и так попали как кур в ощип. Или во щи? Ты не помнишь, как правильно, Лизка?

Оранжевые глаза Филина на мгновение закрылись и вновь распахнулись.

— Ты бы помолчал насчет птиц, а? — жалобно попросила Лиза, тут же забыв о своих страхах. — Он же все слышит, а ему и так плохо. И… и вообще, не так уж мы попали. Давай дальше пойдем, чем так стоять.

— Куда?

— Ну, наверно, прямо, куда же еще, — она сделала решительный шаг вперед и ухватилась за Левушку. Пол пружинил и до дурноты прогибался под ногами, и Лизе померещилось, что никакой это не тоннель и не коридор, а висячий мост, перекинутый над бездонной пропастью в полной темноте, пахнущей сыростью.

— У нас на даче есть заболоченное озеро, там берег такой же, — успокаивающе сказал Лёвушка и поднял клетку. — Не бойся, пол прочный.

— Откуда ты знаешь? — с трудом проговорила Лиза. — По моему, кисель какой-то под ногами.

— Понимаешь… пошли-пошли, давай руку…

— Ты что, в темноте видишь?

— Нет, я на ощупь. Я за стенку держусь. Понимаешь, мне почему-то кажется, что этот тоннель искусственный. Его так сконструировали. Или, например, нарочно высадили на стены эту плесень, а она все размягчает, — а на пол мох. Здорово придумано. Ты потрогай!

— Не хочу! — пискнула Лиза. — Все, все, я тебе верю. Не знаю почему, но…

Ей вдруг показалось, что совсем недавно она уже говорила что-то похожее. «Когда? Кому?» — попыталась вспомнить Лиза и вдруг остановилась как вкопанная:

— Левка, который час?

— Что-о? — удивился Лёвушка. Зачем тебе?

— Как зачем? Я хочу знать, сколько мы тут уже торчим. А вдруг слишком долго? И вдруг с Инго что-нибудь случится, если мы вовремя клетку не откроем и Андрея Петровича… то есть Филина… не выпустим?

Лёвушка поставил клетку на чавкнувший пол. Лиза на секунду увидела его лицо — это зажглась подсветка на Лёвушкиных часах — и снова настала тьма.

— Здрасьте-пожалуйста! — сердито сказал Лёвушка.

— Что? — тихо спросила Лиза, заранее зная ответ.

— Остановились. По-моему, как мы Мостик перешли, они и встали. Без четверти четыре показывают. А подсветка работает. Что за…

— Левка… — робко попросила Лиза. — А ты не можешь её как фонарик включить, а? Мне страшно.

— Я бы с радостью, — вздохнул Лёвушка. — Лизка, ты пойми, батарейки же надолго не хватит. Оставим на крайний случай. Нет, ну что такое с часами! Сейчас компас проверю… — часы у Левушки были и вправду необыкновенные.

Еще одна вспышка света отразилась в очках Левушки и круглых глазах Филина, который тотчас зажмурился.

— Мама дорогая! — вдруг вскрикнул Лёвушка, и у Лизы подкосились ноги.

— Компас-то… — прошептал он после невыносимо долгой паузы. — Пляшет, как…

Лиза ничего не понимала, но по спине у нее побежали мурашки.

— Да уж, сориентируешься тут, — пробурчал Лёвушка.

— Левка! Мы что, заблудились?!

— Пока что нет. Но компаса и часов у нас, считай, нету. Все, пойдем.

Дальше по коридору, пахнущему болотом, они пошли молча. Чтобы отогнать страх, Лиза принялась считать шаги и насчитала их уже две тысячи с лишним, как вдруг откуда-то из-под земли — или камня? — ей послышался отдаленный стук, больше похожий на тиканье огромных подземных часов: «Тук, туки-тук, туки-ту ки-туки-тук…»

— Левка, слышишь? — прошептала Лиза, дергая его за рукав.

— Пока нет, — тоже шепотом ответил Лёвушка. — А что?..

— Перестук. Как будто часы под землей идут. Или механизм какой-то тикает.

— Не слышу… — удивился Лёвушка. — Тебе не показалось? Ого, поворот! Я нащупал поворот!

— Слушай, зажги часы на секундочку, а? — попросила Лиза. — Если тут развилка, надо… не знаю, метку, что ли, поставить.

Опять мигнул и исчез огонек часов. Лиза зажмурилась от неожиданности, а Лёвушка негромко произнес в темноте:

— Никаких развилок. Просто поворот. Знаешь что, может, это даже к лучшему. Давай сделаем так — клетку понесем вместе, я левой рукой буду по стене вести, а ты — правой. Тогда точно ни один поворот не пропустим и ни одну развилку и батарейку тратить не надо.

— Левка, стенка противная, скользкая… Тут гадость какая-то растет.

— Ничего, потерпишь! непреклонно сказал Лёвушка.

— Левка, а вдруг там… что-нибудь окажется? В развилке?

— Не окажется, отрезал Лёвушка. — Ты вот принцу веришь и не знаешь, почему, а я этому коридору. Не зря же мышекрысы сюда не сунулись.

Они шли так долго, что уже не знали куда. Лиза давно бросила считать повороты и только напряженно прислушивалась.

— Левка, опять стук… то есть уже звон! — она остановилась и замерла, как цапля, на одной ноге. — На ксилофон похоже. Как будто молоточки стучат маленькие…

Перезвон явственно приближался. Филин обрадованно засиял глазами и даже тихонько ухнул.

— Ой, что это?

Тоннель резко пошел под уклон.

Пол с влажным свистом куда-то поехал под ногами.

— Держись за стенку! — вскрикнул Лёвушка.

— Она мокрая! Я не могу!

— Тогда за меня держись!

— Левка!

— Свет!

— Клетка!

— А-а!

В глаза Лизе внезапно бьет яркий луч света и тут же прыгает в сторону. Чья-то крепкая рука берет ее за плечо и ставит на ноги — на твердый каменный пол.

Сначала Лиза увидела только множество спутанных стеблей, потому что прямо на нее с Левушкой, как из чердачного люка, свисали из темного тоннеля сотни блестящих белесых лиан. Лиза ойкнула и завертела головой.

— Кто такие? Откуда и куда? — эхом отдались под потолком подземелья чьи-то низкие голоса.

Кованые ворота. Перед ними — четыре приземистые коренастые фигуры, ростом примерно с Левушку. Коричневые кожаные туники больше похожи на доспехи, а густые холеные бороды спускаются почти до колен. Трое из стражников держат наперевес топоры самого нешуточного вида, вполне способные потягаться с секирами мышекрысов на площади. У четвертого в высоко поднятой руке — фонарь.

— Гномы! — воскликнула Лиза.

Гномы переглянулись и пристально осмотрели пришлецов темными, глубоко посаженными глазами.