Василий Горъ - Законник

Воин сорвался с места, как выпущенный из арбалета болт, в два прыжка оказался у трещины, и рванул вверх по скале так же легко и быстро, как граф Аурон. Удостоверившись, что он двигается точно по тому пути, который я ему описала, я повернулась к своему эдилье, поймала его взгляд и, тщательно выговаривая слова, процедила:

— Человек! Ты играешь с огнем! Моя благосклонность не бесконечна…

Четыре сказанных слова — и горло личины Беглара Дзагая сковал сильнейший спазм. Почувствовав, что он не может вдохнуть, Тур побледнел и вытаращил глаза.

Мысленно порадовавшись своей предусмотрительности, я сосчитала до тридцати, а потом произнесла фразу, прекращающую действие Защитного Слова:

— Я ведь могу и разочароваться…

Почувствовав, что он снова в состоянии дышать, Дзагай с хрипом вдохнул и… упал на одно колено:

— Великая Мать! Я виноват… Прости меня, пожалуйста! Скажи, чем я могу вернуть твое благоволение?

Извинение было искренним: в глазах Тура не было ни злости, ни обиды, ни желания отомстить. Поэтому, выдержав короткую паузу, я чуточку смягчила свой взгляд:

— Не лжешь… Это хорошо… Ладно, на первый раз прощаю… Прикажи воинам разбить лагерь — эту ночь мы проведем тут…

…Ушейба спустился с седловины за час до заката. И, пожирая меня влюбленным взглядом, вытянул перед собой ладонь и продемонстрировал тот самый голыш:

— Великая Мать Виера! Там все так, как ты сказала: и расщелина, и полка, и пирамидка, и этот камень…

Я благосклонно улыбнулась:

— Ты ловок и быстр. Это делает тебе честь. А теперь покажи мне, на что ты способен с мечом в руке…

Воин непонимающе уставился на меня:

— Против тебя, Великая Мать?

Я сделала небольшую паузу, дождалась огоньков ревности в глазах Равсарского Тура и, мысленно поздравив себя с очередной победой, отрицательно помотала головой:

— Нет. Я не хочу забирать твою жизнь, младший. Меня интересует, умеешь ли ты стоять на ногах… Тур?

— Да, Великая Мать?

— Твои воины застоялись. Пусть разобьются по парам и позвенят мечами.

— А я? Ты не будешь против, если я тоже разомнусь? — взгляд Беглара метнулся вправо-вверх,[76] и я поняла, что он представляет себе бой с Ушейбой.

Я равнодушно пожала плечами:

— Не буду…

Тур тут же оказался на ногах, и через пару минут на берегу реки закипела настоящая сеча…

…Как я и предполагала, Дзагай выбрал себе в противники несчастного Ушейбу. И «убил» его с первого же удара. Не успевший среагировать на атаку парень густо покраснел, поудобнее перехватил меч и… снова «умер». На этот раз продержавшись против своего вождя чуть больше десяти ударов сердца. Третий бой получился чуть длинней. Но только потому, что Тур решил продемонстрировать мне всю глубину пропасти, лежащей между ним и Ушейбой.

Я не возражала. Вернее, сочла правильным продемонстрировать гордость за своего эдилье. Но… не сразу: отблески гнева в моих глазах пропали только после четвертой его победы. После шестой или седьмой он почувствовал мой интерес. А после девятого боя, в котором Тур победил и Ушейбу, и Лашгау Шайгира, я улыбнулась. С той самой гордостью… И… поманила его к себе.

Вождь тут же забыл про свою ревность, про поверженных противников и продолжающуюся тренировку, и мгновенно оказался рядом:

— Да, Великая Мать?

— Я в тебе не ошиблась… — глядя на него снизу вверх, усмехнулась я. — Ты знаешь, с какой стороны нужно браться за меч. Если бы не твоя слабость…

— Слабость? — Брови Тура медленно поползли вверх.

— Да… — кивнула я. И… застыла.

…Последние несколько дней, готовя Тура и его воинов к очередному воздействию, я откликалась на «зов отца» чуть ли не каждые три-четыре часа. Поэтому Тур нисколько не удивился. И, присев передо мной на корточки, приготовился ждать…

…Еще в Свейрене, анализируя слабые стороны использования образа Великой Матери Виеры, я пришла к выводу, что наиболее уязвимым местом моего плана являются мои физические возможности. В частности, моя неспособность передвигаться по горам. По моему разумению, Великая Мать народа, живущего в горах, должна была скакать по скалам, как серна. И не знать усталости. Увы, даже упившись стимулирующих настоек из своих запасов, я бы не смогла взобраться ни на самую первую скальную стену, с которой начиналась «тропа», ведущая в долину Красной Скалы, ни на большинство последующих. Соответственно, должна была выпасть из созданного образа чуть ли не на первом же шаге. И вызвать у своих «детей» как минимум недоумение.

Умирать в шаге от своей цели мне не улыбалось, поэтому пришлось хорошенечко подумать.

Выход нашелся. И весьма неплохой. Правда, для того, чтобы им воспользоваться, мне требовалось довольно много здоровья, кое-какие отвары и настойки. И везение…

Со здоровьем, настойками и отварами проблем не было. А вот с везением не сложилось: уже в пути, расспрашивая Беглара о жизни его богов, я выяснила, что ни Великая Мать Виера, ни ее родственники так и не додумались ни до чего, хотя бы отдаленно напоминающего нектар[77] или амброзию![78] И на своих пирах довольствовались мясом, сырами, овощами, фруктами и вином. Правда, отдельные, особо привередливые личности вроде бога Солнца Ойтарра, могли мгновенно восполнить свои силы, выпив по два-три бурдюка с козьим молоком, но в связи с отсутствием у меня последнего этот рецепт меня не устроил. В общем, пришлось придумывать напиток, с помощью которого мы, боги, ускоряем реакцию и повышаем выносливость. А также продумывать ситуацию, в которой моя фраза про «забывчивость» равсаров будет воспринята нормально…

…Через пару часов после ухода в небытие, открыв глаза, я обнаружила, что тренировка уже завершилась, что на костре жарится мясо, а мой эдилье сидит не на корточках, а на валяющемся на земле седле.

Требовательно вытянув руку, я дождалась, пока замешкавшийся Беглар поможет мне встать, и еле слышно пробормотала:

— М-да…

Почувствовав, что я расстроена, Тур встревоженно заглянул мне в глаза:

— Что случилось?

— Отец готовится к новой битве и ищет достойных воинов… Вот, вспомнил про то, что я нашла себе нового эдилье и потребовал тебя показать…

— Так я готов!!! — пожал плечами Дзагай. И тут же умолк, почувствовав мою ладонь на своих губах.

— Не все так просто, Тур! Для того чтобы ты выдержал его взгляд, тебе надо стать втрое сильнее и впятеро выносливее. Представляешь?