Александр Рудазов - Заря над бездной

А еще у нее были алые зрачки, удлиненные клыки и заостренные уши.

— Владычица Дайлариана, вы… я… не могу ли я быть чем-то вам полезна? — с надеждой спросила девушка.

— А ты кто? — полюбопытствовала Дайлариана.

— Меня… меня зовут Ллиана Неотразимая, я… я всегда очень восхищалась вами… Вы… вы такая талантливая…

— Ты дочь Злыдня? — перебила Дайлариана.

— Да… я… я полукровка… — кивнула Ллиана. — Но я… я получила амнистию… и я только в прошлом году закончила гимнасий…

— Возможно, где-то здесь твой отец, — снова перебила Дайлариана.

— Да… наверное, он где-то здесь… — неохотно признала Ллиана. — Я… я никогда с ним не встречалась… И мне… мне… можно мне с вами?..

Дайлариана окинула ее безучастным взглядом. Ее собеседница дрожала как лист на ветру, а под напускным восторгом в глазах таилась паника. Странно, что она до сих пор уцелела в этой бойне.

— Следуй за мной, — пожала плечами Дайлариана.

Сама-то она не боялась никого и ничего. Не то чтобы Дайлариана Агония в принципе не испытывала страха — просто она не считала нужным бояться того, чего боится большинство людей. Даже в детстве, когда ее сверстницы пугались темноты или мышей, она безучастно извещала их, что неосвещенная комната отличается от освещенной только отсутствием света, а ядовитых мышей в Серой Земле не водится.

Может, поэтому у нее никогда не было друзей.

Первый Злыдень появился словно из ниоткуда. Болезненно тощий, длиннорукий и длинноногий, с полной кривых зубов пастью. Черные и белые разводы на коже давали этому демону великолепную маскировку — он совершенно сливался с естественным ландшафтом Лэнга.

Дайлариана прикончила его одним заклинанием. С ее руки сорвалась Молния Мардука — и демон-вампир вспыхнул, как сухой лист.

— Возможно, это был как раз твой отец, — дружелюбно сказала Дайлариана.

Ллиана испуганно вскрикнула — за спиной Дайларианы взметнулся еще один Злыдень. Его крючковатые когти впились в плечо девушки, разрывая серебристый плащ… и тут же почернели, обуглились. Дайлариана окатила демона сильнейшим потоком солнечного света.

— Или вот этот, — прокомментировала Дайлариана, глядя на кучку пепла. — Они все на одно лицо.

Ллиана Неотразимая глядела на нее с ужасом. Точеные черты исказились, колдунья прижала ладони ко рту. Сейчас она боялась своей спутницы сильнее, чем демонов.

— Либо помогай, либо не мешай, — холодно произнесла Дайлариана, сжигая еще одного Злыдня.

Ллиана бросила взгляд за ее спину и мудро рассудила, что помощи от нее здесь будет немного. За плечами колдуньи раскрылись перепончатые крылья, и она взмыла в воздух.

Вовремя! Привлеченный гибелью своих Злыдней и неожиданно знакомой аурой, сюда уже спешил Акхкхару. Все еще окруженный свитой из летучих мышей, архидемон мягко опустился на землю, и его глаза изумленно расширились.

— Не Лилит ли я вижу пред собою?! — воскликнул он, но тут же понял свою ошибку. — Ах нет, мои старые глаза меня подводят… Ты не она… Но кто же ты тогда, дева, столь поразительно похожая на мою дочь?! Подойди ближе, дай рассмотреть тебя!

Дайлариана склонила голову набок, с бешеной скоростью обдумывая услышанное. Она понятия не имела, что у нее есть двоюродная тетка. Гелал ни о чем таком не говорил, а в священных ктулхуистских книгах имя «Лилит» упоминалось всего пару раз, без генеалогических пояснений.

— Где сейчас эта Лилит? — осведомилась девушка.

— Кто может знать? — развел руками Акхкхару. — Она не была в пределах сего мира, когда Мардук прошел по нему со своим топором. Ее не сдерживают его печати. Наверное, потому за все шестьдесят пять веков она так и не удосужилась навестить своего старого отца.

— А, — только и произнесла Дайлариана.

Акхкхару еще некоторое время ожидал какой-то иной реакции, но так ее и не дождался. Он уже догадался, кто перед ним, и понял, что Дайлариана тоже его узнала.

— Это ведь ты убила Гелала, не так ли? — осведомился он.

— Я, — не стала отрицать Дайлариана. — Что дальше?

— Мне грустно слышать, что дочь так легко признается в убийстве отца. Разве так должны проявляться родственные чувства?

— У меня они проявляются так, — заявила колдунья.

Акхкхару вздохнул. Когда месяц назад погиб его сын, Гелал, он услышал это даже из другого мира. Кровь — не вода. В древнем роду демонов-вампиров, что в незапамятные времена присоединились к высшим иерархам Лэнга, всегда очень дорожили кровью.

Именно поэтому Акхкхару не может отпустить Дайлариану с миром. Она его родная кровь, его прямой потомок, и он простил бы ей любой грех, любое преступление… кроме этого.

Не годится дочери убивать отца.

Большинство демонов относятся к такому спокойно или даже одобрительно. Хигйджайя резали друг друга, пока не остались только Лаларту и Лалассу, кровожадные братья-дегенераты. Шаб-Ниггурат стал архидемоном, пожрав собственного прародителя, Шег-Тефнута. И невозможно без содрогания думать о мерзких обычаях, царящих в роду Йага.

Но в семье Акхкхару такое недопустимо.

— Один из нас сегодня должен умереть, — с сожалением произнес архидемон. — Таково предначертание звезд.

— Тогда лучше ты, — заявила Дайлариана. — Я еще слишком молода, чтобы умирать. А ты старый, тебя не жалко.

— Это кому как, — возразил Акхкхару. — Мне, например, себя очень даже жалко.

— Твое мнение здесь никого не волнует.

Сказав это, Дайлариана извлекла из-за пояса стеклянный нож и спокойно разрезала себе вены. Ее запястья сразу окрасились красным. Девушка опустила руки, чтобы кровь стекала по ладоням и пальцам, превращая их в оружие, несущее смерть всякому из ее кровных родичей.

Иным путем Акхкхару не убить даже ей.

— Ты что же, в самом деле надеешься меня одолеть?! — недоверчиво воскликнул Акхкхару.

— Таков план, — ровным голосом ответила Дайлариана.

— Не дерзи мне, дитя! — начал гневаться архидемон. — Возможно, тебе и не ровня обычные демоны, но ты безмерно глупа, если надеешься совладать со мной, Акхкхару Первоначальным!

— Не попробуем — не узнаем, — шагнула вперед Дайлариана.

ГЛАВА 16

Шесть десятков паладинов и два десятка демонологов неподвижно лежали на земле. Не мертвы, но мало отличимые от мертвых, они пребывали в трансе, черном гипнотическом сне, и на лицах их застыли блаженные улыбки.

Еще два десятка паладинов и шестеро демонологов в отчаянии взирали на эту картину. Они были покрепче остальных и пока что сопротивлялись мороку, но сколько еще они смогут держаться?