Александр Сапегин - Жестокая сказка

Когда бодигарды ушли, Мидуэль, прочитав заклинание звукового полога, собственноручно разлил напиток в глубокие фарфоровые чашки и пригубил горячий отвар. Андрей, следуя традиции, сделал первыймаленький глоток, наслаждаясь приятным вкусом, подержал питье во рту и только потом, не забыв поднять чашку с бодросилом на уровень глаз и отдав дань уважения старому рау, приготовившему напиток, выпил.

Несколько минут они наслаждались великолепным напитком, исподволь рассматривая друг друга.

Мидуэль расслабился, прислонил трость к креслу и вытянул ноги. Сейчас перед Андреем сидел не всемогущий правитель ни самого последнего на Алатаре государства, а бесконечно уставший от свалившихся на него дел и обязанностей, пожилой снежный эльф. Рау, по-стариковски, прихлебывал горячий отвар и хрустел сахарным печеньем, время от времени он шарил рукой в вазочке, отыскивая, по только ему известной методике, самые сладкие и хрустящие экземпляры кондитерского искусства. В эти моменты он напоминал сказочного хитрого дедка, этакого старичка-боровичка, у которого на любой вопрос всегда готов ответ. Андрей поставил пустую чашку на столик.

— Еще?

— Не откажусь, — над-князь разлил по второй порции бодрящего напитка.

— Спасибо.

— Бери печенье: его и вот эти булочки пекла Мелима.

— С трудом представляю ее в переднике и за плитой.

— Я тоже, взбалмошная девчонка и тем не менее… Лучше ее никто сахарного печенья и сдобы никогда не делал.

За горячим отваром и пустым, ничего не значащим, разговором, растаял легкий ледок отчуждения между старым эльфом и молодым драконьим оборотнем.

— Значит, ты решил мне отказать? — резко прервав пустопорожний треп, сказал Мидуэль.

— Хм? — Андрей чуть не поперхнулся надкушенной нежнейшей булочкой, испеченной Мелимой. Вот так оборот: над-князь рванул с места в карьер, одним вопросом выбив из-под ног оппонента землю и отправив в тартарары заготовленную заранее речь.

— Хочешь спросить, как я угадал? — Андрей кивнул. — Я слишком стар и для меня не составляет секрета поведение людей и эльфов. Ты пил отвар, а я, в уме, делал оценку моторики движений, жестов и мимики. За тысячи прожитых лет можно научиться безошибочно определять настроение по таким малозначительным для других признакам, как характерная поза при и во время беседы. Напряженность мышц, выражение глаз, тембр голоса, потоотделение, жесты, цвет и светимость ауры. Ты был спокоен, что говорило о принятом тобой определенном решении. В ауре ни разу не мелькнул огонек сомнения или сожаления, значит, долго размышлял и взвешивал все «за» и «против». Но почему? Ты даже не интересовался, о чем я хочу попросить или предложить в обмен на услуги и помощь с твоей стороны?

— Мастер, я действительно очень долго думал. Думал о себе, о вас. Все заключается в том, что я окончательно решил, кем являюсь на самом деле и определил приоритеты. Мне есть за кого переживать и кого защищать. Я не испытываю желание положить живот на алтарь высокой цели, какой бы благородной она ни была, и в какие бы мотивы не облекали служение ей. Считайте меня эгоистом и циником.

— Как я понимаю, это не все. Насколько я успел изучить тебя, — Мидуэль достал из кармана камзола коробочку храна и протянул ее Андрею. — Ты никогда не был эгоистом и циником.

— Не все, Вы правильно подметили. Мастер, на вас лежит ответственность за свой народ и свою страну, а я отвечаю за доверившихся мне. Эти люди, драконы и орки стали моей семьей и пока я не доведу их до безопасного места, не могу отвлекаться ни на что иное. На нас обоих лежит груз ответственности, и нельзя сказать, что у кого-то она больше или меньше: каждый несет свою ношу. — Андрей замолчал, Мидуэль, с каменным выражением на лице, смотрел в одну точку, только кустистые седые брови подрагивали в такт обуревающим его мыслям. — Ваша ноша не по моему плечу, — Глаза эльфа сверкнули двумя синими огнями. — Я пришел к вам, потому что хочу задать множество вопросов, но сначала ответьте мне всего на два. Ответьте честно, от этого зависит дальнейший разговор.

— На два?

— Да, всего на два.

— Хорошо. Постараюсь быть предельно откровенным, — Мидуэль смежил веки. Из бесед с ректором Этраном он почерпнул многое: и то, что сидящий перед ним молодой дракон не так прост, как кажется, и то, что за юным обликом скрывается вторая сущность, и то, что эта сущность очень, прямо параноидально, осторожна. До того, как королевские дознаватели попросили всех рау покинуть Ортен и арестовали Этрана, ректор успел показать старому эльфу подборку материалов по осадному сидению четырехсотлетней давности, собранную его нынешним визави, и расписать его действия, включая требование о выходе из гильдии. Краткий экскурс по бумагам порождал еще больше вопросов, как к самой истории осады, так и к бывшему студиозусу. Заявленный шестнадцатилетний возраст никак не желал вязаться с выводами и заключениями, подколотыми в папке: слишком точно и объемно все сформулировано. Прожженный пройдоха Этран показал и рассказал не все, Мидуэль чувствовал, что ректор оставил некоторые козыри в рукаве, приберегая их на будущее: осталось узнать, на что он надеется? Керр не даст сделать из себя марионетку, послушает чужого совета, но действовать будет по-своему — это над-князь уяснил для себя совершенно точно. Рау несколько часов прокручивал в голове все детали будущей встречи, моделировал поведение дракона, свои и его вопросы, ответы и… выбрасывал наработки на помойку. Психологический портрет не состыковывался с действиями оного в Ортене, Ортаге и на лесной тропе. Почему дракон ввязался в чужое сражение? Что делали царские убийцы Степи в Тантре? На кого они охотились? О чем умолчал норманн, сотник стражи в Ортаге? Что, в конце концов, произошло в бывшем монастыре? Какие причины побудили Керра погрузиться в астрал и перекачать энергию в мир? Мидуэль невольно поежился, плотность магического поля в районе храма составляла пятьдесят белл — в три раза больше, чем в центре мэллорновых лесов! Сопровождающие старого эльфа маги были в шоке. Разговоров о зарядной станции никто не вел, кудесники от магии ползали на коленях по разрушенному храму и собирали кристаллы от какого-то накопителя. Небольшие, с ноготь на мизинце, осколки были настолько напитаны энергией, что могли конкурировать с малыми храмовыми сборщиками маны. Рау совсем забыл о мощи истинных, он успел застать их, и многие были сильнее Керра, намного сильнее, но сейчас он единственный, и его сила заставляла сжиматься и трепетать сердце. Скоро следовало ожидать большого десанта специалистов из Королевской академии, Ортенской школы магии и Центра Магического искусства предгорного княжества рау. Удержать в секрете такое событие нереально. За мальчишку возьмутся по полной программе, не стоит думать, что маги не сложат два и два, и, похоже, что Керр прекрасно понимает сложившуюся ситуацию. Невероятно! Мальчишка, загнанный обстоятельствами в угол, не выказывает никаких признаков беспокойства, как будто его не интересует магическая и околомагическая возня с грядущими за ними последствиями. Создавалось впечатление, что Керр продумал свои действия на шаг вперед, и у него есть определенные заготовки. Как ни странно, над-князя нервировала полная личная неготовность к нелогичным действиям Керра. Принесенная им на встречу кипа бумаг говорила, что предметом торга станут именно они, но о чем будет торг? К чему готовиться? Мидуэль только сейчас осознал свою неготовность и некомпетентность в вопросе ведения разговора и политики действий с одним представителем Владык Неба. Керр, казалось, состоял из одних сюрпризов — видишь перед собой юнца, а закрываешь глаза и вместо недоросля предстает взрослый муж. Прерывая поток мыслей прозвучал спокойный голос оборотня: