Алексей Чтец - Аннстис. Клан возрожденных (Новая жизнь. Клан возрожденных)

— Как прикажите, господин…

Глава 14. От суши до края рассудка

Направо пойдешь — коня потеряешь,

Налево пойдешь — жизнь потеряешь,

Прямо пойдешь — о камень запнешься

/Точка зрения /

Отступление. Инквизитор

— Эх…, тяжела работа наказующих, — заметил инквизитор, переступая через тело отмеченного тьмой демонопоклонника.

— И однообразна, из дня в день одно и тоже, — добавил его коллега, платком оттирая с белоснежной парадной мантии каплю случайно попавшей крови.

— Инквизитор Турус! Вам надлежит немедленно проследовать в вольные баронства для инспекции и расследования смерти старшего жреца храма Пресветлой и ее паладинов. Повеление патриарха, — словно вихрь ворвался в комнату допросов один из молодых адептов ордена.

— Ну вот и разнообразие, а ты сомневался, — потер руки названный инквизитор

***

Перед самым рассветом мой корабль причалил к небольшой пристани побережного поселения, где я впервые за неделю ступил на твердую землю. Последовать за мной вглубь материка отважился один только мой верный и небрезгливый слуга Хмир, остальным членам команды хватило ума не испытать судьбу, и они посчитали за лучшее поскорее оказаться как можно дальше от "ужаса и проклятья Сатории". Наверное, оно и к лучшему, ведь хороший отряд наемников легко нанять везде, где есть трактиры и постоялые дворы. Хорошие воины найдутся в любом крупном поселении, а в мирное время у них не так уж и много занятий в перерывах между контрактами. Спросив дорогу у первого попавшегося полусонного прохожего, где можно нанять пятерку не боящихся ни черта, ни дьявола рубак, я буквально через пару минут стоял напротив дверей в местное питейное заведение.

— Господин, взгляните на знак, — Хмир, обратил мое внимание на резьбу, украшавшую дверной проем, — не мне вас учить, но в империи этот знак принадлежит охотникам — Я посмотрел на грубо вырезанное прямо на уровне глаз изображение скалящего пасть волка, и, не придумав разницы между хорошим охотником и неплохим наемником, шагнул внутрь. Как говориться и хрен бы с ним.

Несмотря на ранний час, в пустом зале за стойкой в окружении бочонков, кувшинов и бутылок с всевозможными хмельными напитками своим хмурым выражением лица нас встретил бывалый воин, успевший побывать в сотне сражений, нежели привычный типаж толстячка трактирщика. Однако даже этот колоритный персонаж перенял у него дурную привычку с умным видом полировать изнутри давно уже сухую кружку.

— Кувшин вина, блюдо хорошего мяса и немного информации на сдачу, — не став любезничать и тянуть кота за хвост сказал я, пододвигая золотой империал. Несколько секунд спустя на месте, где недавно лежала монета, оказался запечатанный воском глиняный кувшин без опознавательных знаков и приличных размеров поднос, на который громила уложил солидный кусок копченого окорока, принесенный из помещения за его спиной. Буквально своеобразный здесь, однако, сервис.

— Слушаю. — Пробасил воин и стал сверлить меня скучающим недовольным взглядом человека, которого сильно тяготит чья-то назойливость.

— Мне нужно нанять пятерку толковых ребят, которые в дороге смогут обеспечить безопасность до вольных баронств. — на меня посмотрели как на пришельца, упавшего с далекой планеты под именем самая высокая ветка столетнего дуба.

— Это трактир вольных охотников, здесь каждый в состоянии решить сам, чем ему заниматься и каждый отменно владеет мечом, каждый знает на что идет. Охота за головами — не самое безопасное дело, слабаки и одиночки не выживают. Если думаешь кого-то нанять, то в полдень соберутся новички для совместного… промысла, — человек за стойкой издал издевательский смешок, — попробуй спросить у них, чужеземец. — На стойке возле кувшина появилась сдача, окончательно пресекая возможность дальнейших вопросов. Хм, довольно грубо, зато коротко и доходчиво, надеюсь, в полдень найдется кто-то поразговорчивее.

Позже и вправду время от времени появлялись посетители, кучковались по три-четыре, подходили к бармену, разговаривали, брали документы на очередную "дичь" в виде оскалившейся пиратской рожи, или осунувшейся физиономии беглого каторжника и, закупив припасы, удалялись в неизвестном направлении. Эдакий аналог гильдии убийц, где на совершенно легальной основе вам приведут беглого раба, поймают заключенного и отрубят голову преступнику. За ваши деньги — любой каприз.

И вот все эти суровые дяди как один с непониманием косились на двух странных людей, сидящих у стены и с ленцой поедающих кусман мяса, которого им бы хватило дня на три-четыре. К тому же эта странная парочка подходила к каждой группе с просьбой о найме охраны, и это к тем, кто предпочитал заниматься несколько противоположным ремеслом, а главное — заверенными империей контрактами. Вы себе не представляете, они мне не доверяли! Были ли виной тому мои дорогие одежды, покрытая голова в купе со смазливым лицом или бомжеватая непосредственность моего спутника, в которого буквально въелся запах разлагающейся плоти и отменной по некромантским меркам мертвечины, в которой ему частенько приходилось рыться последние дни, прям не знаю. Но, не завладев всецело их вниманием, о чем-то договориться решительно невозможно! Они предпочитают слушать козлиное блеяние сопливого менестреля, чем мое донельзя щедрое предложение. И мне это надоело.

— Хмир, сиди здесь и не влезь никому под горячую руку. Сейчас я либо стану здесь своим и добьюсь нормального к себе отношения, либо добьют уже меня… — Недолго думая, что случится при неудаче, я схватил за шкирку не бог весть как затесавшегося в этом рассаднике головорезов барда и одной рукой приподнял над полом.

— Ну, что, салага, не похож ты на настоящего воина! Немедленно пой самую любимую песню всех охотников или, клянусь богами, вынесут тебя вперед ногами! — да я, блин, поэт, прижал стихоплета старушкой рифмой.

— Я… э… — "засмущался" перепуганный парень, ища глазами поддержку у завсегдатаев, и не безрезультатно, но они-то еще далеко, а я-то близко.

— Я слушаю! — на нас с угрозой и нетерпением смотрела уже половина заведения, кое-кто стал вставать…

— Охотники, — начал бард после секундной задержки, пытаясь прямо на весу бренчать себе в аккомпанемент на видавшей виды лютне, — самые крутые вояки в миирее…

— Нихрена это не моя любимая песня! — Я в самом зародыше прервал завывания перетрусившего барда и швырнул его обратно на лавку. — Но, черт возьми, она имеет все шансы таковой стать! Трактирщик! Сегодня удача была на нашей стороне, каждому кувшин вина, за мой счет! (А барду молока за вредность) — Фух (я мысленно стер со лба несуществующий пот), теперь я более или менее влился в данный коллектив, по крайней мере, на меня обратили хоть какое-то внимание (правда не везде хорошее), но каждый, кому выпало счастье выпить на халяву, больше не будет воротить нос, от моей скромной персоны. Рецепт экстремального вливания в коллектив для особо без башенных прост и стар как мир: сначала раскрыть рот на самого безобидного, вовремя помириться, пока за него никто не впрягся и не навешал люлей. А потом угостить примирительной выпивкой всех благодарных зрителей, у которых ты теперь ассоциируешься исключительно с приятными воспоминаниями о халявном вине и душевном человеке.