Василий Горъ - Пророчество

– Сме-е-ерть!!! – Безумие трибун явно радовало Императора, так как он с сардонической улыбкой на лице метнул в песок легкий метательный нож и, увидев, что тот вошел в него лезвием вниз, утвердительно качнул головой. И тут же на песок выбежали монахи в черных балахонах – видимо, послушники какого-то монастыря и, деловито проверяя пульс у всех, кто лежал на песке, быстренько добили живых и унесли трупы… Еще одна партия послушников посыпала пропитанный песок свежим, и на арену ступили новые бойцы…

Бои начинались один за другим. Понять прицип, по которому на арене сталкивали воительниц, например синего уровня подготовки со, скажем, желтым (на две ступени выше), у меня не получалось. Единственное, что было не отнять у неведомого организатора – каждая группа участниц, вне зависимости от уровня, вынуждена была выкладываться полностью… Выжившие в бою получали возможность продолжить подготовку к следующим торжествам, чтобы через год послушничества получить следующий ранг… Те раненые, кто не успевал восстановиться к следующему Превозношению, выходили на арену наравне со здоровыми участницами… Тяжелораненых, наряду со сдавшимися или проигравшими, добивали…

Глядя на девушек, исступленно сражающихся за свою жизнь и призрачный шанс через семь с небольшим лет оказаться в постели Императора и выжить, я старался не думать о том, что среди них вот-вот появится совсем еще молодая девочка, толком не умеющая держать меч в слабеньких, нежных ладошках. Моя сестра…

…Ее черед настал через две стражи после начала церемонии: как и большинству Фиолетовых, воительниц седьмой, низшей ступени, ей и ее шести подругам досталось пять противниц рангом выше, в синих латах… Беата была совершенно спокойна. И неплохо соображала: стоило распорядителю дать сигнал к началу боя, как Хвостик сместилась чуть вправо от основной группы своих подруг по несчастью, встав так, что любая синяя, пытающаяся ее атаковать, должна была подставить правый бок под атаку Фиолетовых… И сражаться на два направления…

Такая девушка нашлась: судя по манере, в которой Синяя атаковала Беату, ей показалось, что движениями моей сестры командовал банальный страх: Синяя, не тратя время на разведку боем, совершила в буквальном смысле самоубийственный прыжок вперед и, подняв двуручник вверх, попыталась обрушить его на голову Беаты. Зря: Хвостик скользнула влево, нанесла горизонтальный удар полуторным мечом, чуть легковатым для нее, на уровне колен противницы, а потом, не останавливая движения рук, справа налево перевела меч в вертикальную плоскость, снизу вверх перерубая запястья не успевшей даже моргнуть Синей… Тело, лишившееся и рук, и ног ниже коленей, еще жило, но сопротивляться уже не могло…

Тем временем в численности противниц произошли заметные изменения: времени, потраченного Беатой на то, чтобы расправиться с Синей, более опытным девушкам оказалось вполне достаточно, чтобы уполовинить ряды новичков, – две Фиолетовые с тяжелейшими ранениями истекали кровью на песке прямо под ногами сражающихся, а одна, получив укол через подмышку в сердце, уже отошла. Синие потеряли только одну…

Беата, быстренько оценив ситуацию, рванулась на помощь «своим»: буквально через пару ударов сердца она, удачно атаковав не обратившую внимание на тылы Синюю, рассекла ей ахиллесово сухожилие и, не тратя времени на добивание потерявшего подвижность противника, скользнула к следующей… Трое оставшихся Синих, поняв, что ситуация на песке снова изменилась, почти успели встать в круг спинами друг к дружке – одна из Фиолетовых, как мне кажется, случайно, отмахиваясь посохом, слегка задела соседку своей противницы по брови и умудрилась ее рассечь… Вот со стороны этого, залитого кровью глаза Хвостик и ударила: меч, пробив насквозь шею, на обратном движении еще и легко чиркнул по предплечью еще одной Синей, вызвав у той легкое, но неприятное кровотечение… А еще через несколько ударов сердца все пятеро Фиолетовых остались стоять на арене в одиночестве: враг пал…

Удостоверившись, что с девочкой все в порядке, я расслабил сжатые в пылу переживаний кулаки и почувствовал, что пальцы правой руки свело…

Мерион незаметно ткнул меня локтем в ребро, стараясь показать, как он рад такому исходу боя, но я уже успел почувствовать его эмоции: в первый раз в своей жизни я умудрился раскрыться!!!

Бои продолжались еще долго – последние тела унесли с песка уже в сумерках, а ко времени, когда загорелись звезды, распорядители объявили, что на площади перед Амфитеатром каждому горожанину нальют по две амфоры вина, и тут началось еще большее столпотворение, чем во время боев…

Вот на выходе-то у нас и возникли проблемы: дойдя практически до выхода на площадь, я вдруг почувствовал пристальный интерес к нашим особам со стороны группы монахов в оранжевых поясах, вроде бы случайно смещающихся так, чтобы окружить нас поближе к стене Амфитеатра… Сохраняя невозмутимое лицо, я повернулся было к Учителю, но внезапно понял, что он уже знает: все его маневры с момента прохода ворот стремились к одному – остаться в толпе…

Некоторое время нам удавалось изображать праздно шатающихся иерархов, но вскоре кто-то из монахов, видимо, догадался, что их водят за нос, и дал сигнал к атаке…

Хороших бойцов среди них не было, но два десятка воинов на довольно широкой улице могли доставить нам кучу проблем, поэтому по знаку Учителя я первым перемахнул забор в два человеческих роста и, выхватив из-под сутаны мечи, приготовился встретить врага. Ожидание оказалось недолгим: первые воины перемахнули через препятствие сразу же за Наставником и были порядком удивлены наличием у меня мечей. До рези в глазах, горле и других жизненно важных местах их организмов… Дед, выпростав свои клинки, тут же включился в рубку… К моменту, когда Орденцы догадались преодолевать забор не в одном месте, а рассыпавшись на значительное расстояние, мы вывели из строя семерых… Потом – еще четверых не очень умелых и опытных… Потом пришлось убегать. До следующего забора. Но избавиться от преследователей полностью нам не удалось: двое из оставшихся в живых воинов преследовали нас, оставаясь на значительном расстоянии, а оставшиеся трое разбежались по сторонам, отправляя нам вслед все встречные патрули… В общем, лишенные всякой свободы маневра, мы рванули к выходу из города. Вернее, к тому месту городской стены, через которое мы в Корф и забрались…

…Уйти оказалось очень тяжело: уже на расстоянии выстрела из лука от города тяжелая стрела из арбалета пробила Наставнику левое плечо, а дротик, пущенный наудачу вдогонку, вырвал мне небольшой кусок мяса из бедра и сбил на землю. До леса мы добрались, имея в запасе совсем немного времени, чтобы исчезнуть: через пару сотен ударов сердца из спешно открываемых ворот в пяти десятках выстрелов из лука должна была вырваться конная лава преследователей…